Берти перехватила мой взгляд, лицо ее ожесточилось.

— Он завел себе богатую подружку, — сказала она с горечью и злостью. — Эта дамочка разъезжает на белом «кадиллаке», у нее всегда с собой сотовый телефон. Стоит ей набрать номер и скомандовать «Ко мне!», и Дон мчится к ней сломя голову.

Бедная Берти!

— А когда я была в офисе, мне показалось, что вы… гм, неплохо ладите друг с другом, — заметила я.

Берти отбросила с лица тяжелую прядь рыжих волос и попыталась сфокусировать на мне оба глаза.

— Вы что, думаете, я совсем дура? Если бы Дон узнал, что мне стало известно о его махинациях и я рассказала обо всем Джимми, он бы меня просто убил. — Видя мое изумление, она поспешила добавить: — Ну, может, не убил, но мне бы не поздоровилось. Видели бы вы лицо Джимми, когда он приехал в контору и разобрался с Эвансом!

Берти демонстративно посмотрела сначала на часы, потом на меня.

— Я не могу задерживаться, у меня полно дел. Я решила с вами встретиться только потому, что Джимми был мне небезразличен. — Этому я ни на секунду не поверила. — Вообще-то я хотела просто уйти из компании. Да, после того как мистер Сайзмур любезно предложил мне работу, я собиралась просто уйти. Но теперь все изменилось. Кроме того, никто в городе не платит так хорошо, как братья Спайви… во всяком случае, пока не появился этот ловкий Джерри. — Она снова вздохнула, как будто смиряясь с судьбой. — Но сейчас это уже не имеет значения, меня волнует другое. — В ее глаза вернулся гневный блеск. — Мне нужен человек, который позаботится и обо мне, и о компании. Я знаю, как Джимми относился к своему брату. Говорят, тот сильно пьет и на него рассчитывать нельзя. А раз так, этим человеком должны быть вы.

Берти Секстой встала, взяла сумочку и посмотрела на меня сверху вниз. Очевидно, я стала ее последней надеждой после того, как длинный список несостоявшихся героев был исчерпан. Она двинулась к выходу вихляющей походочкой этакой сексапильной кошечки. Глядя ей вслед, я думала: что дальше?

Мамаши стали уходить из «Бисквитвилла», торопясь переделать все дела за два часа, оставшиеся до того момента, когда им нужно будет забирать детей из школы. Наблюдая, как они расходятся группками по двое и по трое, я даже немножко им завидовала. Вернуться бы назад, в те времена, когда я вот так же отвозила Шейлу в подготовительную группу, спешила в бакалейную лавку, а потом снова возвращалась за своей малышкой, чтобы отвезти ее домой для дневного сна. Мне вдруг захотелось стать прежней — какой я была, пока не узнала, что за паршивец этот Вернелл. Впрочем, кого я пытаюсь обмануть? Внутренний голос задолго до нашей свадьбы подсказывал мне, что из Вернелла не получится хорошего мужа. И даже если бы можно было повернуть время вспять, сколько бы раз я ни превращала Шейлу снова в малышку, она бы все равно в результате выросла в того же неуправляемого подростка, которым стала сейчас, и покинула меня. Как знать, может, пройдет несколько лет, Шейла выйдет замуж, и у нее тоже будет дочь. И тогда она снова со мной сблизится.

Я тряхнула головой и встала. Когда у тебя на хвосте висит не только полиция, но и неизвестный убийца, не стоит долго задерживаться на одном месте.

У моей мамы была поговорка: «В кризис добрые намерения — все равно что перья на свинье, красоты никакой и больше вреда, чем пользы». Я не сомневаюсь, что у детектива Уэдерза намерения были самые благие, но я знаю семью Спайви изнутри, поэтому кому, как не мне, лучше всего разобраться во всей этой истории.

Если хочешь, чтобы дело было сделано, делай его сам, так ты сбережешь себе массу времени и нервов. У меня был выбор — сидеть на месте и предаваться переживаниям, заламывая руки, или взять быка за рога и вмешаться в ход событий. Мне показалось вполне логичным повернуть руль своего старенького «жука» в сторону «Мобил хоум кингдом». Более того, раз я невольно явилась причиной гибели Джерри Ли Сайзмура, то я в долгу перед его памятью и перед его родными, если таковые остались.

Я заехала на площадку и поставила «фольксваген» прямо перед демонстрационным трейлером. На этот раз никто не спешил мне навстречу. Не было видно ни развязных приказчиков, ни ушлых менеджеров. Никого, кроме нескольких пикапов и легковых машин, но их владельцев не было поблизости.

Я вышла из машины и, щурясь от яркого солнечного света, прочла табличку, висящую на двери демонстрационного трейлера. Указатель в виде маленькой красной руки показывал на часы, под которыми красными буквами значилось: «Закрыто на обед». Я поднялась по ступенькам и подергала ручку, дверь не открылась. Ряды трейлеров вокруг напоминали кривоватые улицы, в одних наружные двери были распахнуты, другие, недостаточно хорошо привязанные к временным опорам, стояли наклонно. Площадка передвижных домов казалась городом-призраком. Трейлеры — обычные и двойной ширины — стояли так близко один к другому, что отбрасывали одну общую тень, протянувшуюся во всю длину площадки. Позади этого города-призрака по восемьдесят пятому шоссе проносились машины. На Голден-роуд пришло время обеденного перерыва. Машины двигались сплошным потоком, везя проголодавшихся рабочих к близлежащим мексиканским ресторанчикам и кафе быстрого обслуживания. На площадке же царила полная тишина.

— Самое подходящее время осмотреться, — сказала я вслух. — Хотя я не врываюсь на чужую территорию.

Я двинулась по дорожке, гравий поскрипывал под подошвами моих ковбойских сапожек. Я шла и по пути дергала за ручки дверей. Первые три трейлера оказались запертыми, зато в четвертом, двойном, дверь была распахнута настежь — результат небрежности или забывчивости персонала. Я вошла внутрь и стала по привычке искать на стене выключатель, но потом сообразила, что на площадке к трейлерам, конечно, не подводят водопровод и электричество.

В задние окна проникал солнечный свет, поэтому внутри было достаточно светло и без электричества. В полумраке трейлер казался этаким домом из мечты. Он был полностью меблирован, вплоть до того, что на столе стояли тарелки с муляжами еды, в одной из спален на полу валялись детские игрушки, а у задней двери стоял горшок с искусственным растением.

— Очень мило, — сказала я, продолжая разговаривать сама с собой, — очень даже неплохо.

Я прошла по длинному коридору к хозяйской спальне, потрогала обои на стенах. Толстое ковровое покрытие почти полностью поглощало звук шагов. Может, Вернелл и Джимми и впрямь оказались на гребне волны быстро развивающегося бизнеса? Я открыла дверь в спальню и посмотрела вверх на окно, устроенное в потолке. Широкая кровать с пологом была застелена покрывалом, поверх которого лежали подушки. Неожиданно я поймала себя на мыслях о Маршалле Уэдерзе.

— Прекрати сейчас же! — громко приказала я себе. — Лучше спой!

Это был старый мамин трюк: запеть песенку или хотя бы замурлыкать мотив — верный способ избавиться от дурных мыслей. Песня, которая пришла мне на память, называлась «Кажется, я начинаю в тебя влюбляться». Я запела довольно громко, но почему-то это не очень помогло. Когда я заглянула из спальни в ванную и увидела двухместное джакузи, грешные мысли опять вернулись. Я запела громче и открыла дверь гардеробной.

Позади меня послышался какой-то слабый свист, но я не успела оглянуться: что-то тяжелое ударило меня по голове, и свист прекратился, так же как и все остальные звуки, потому что я потеряла сознание. Впоследствии я смогла лишь вспомнить, как свалилась лицом вниз в темную гардеробную.

— Мама, мама, очнись, скажи хоть что-нибудь!

Это был тревожный голос Шейлы. Дочь умоляла меня ответить, но я никак не могла выбраться из окружавшего меня густого тумана.

— Что нам делать? — закричала Шейла. — Может, позвонить по телефону спасения?

Другой голос, более низкий, явно мужской, но не совсем взрослый, ответил:

— Не стоит с этим спешить. — Я узнала голос Кита. — Ты не забыла, что в последнее время твоя мама не очень ладит с полицией?