– Да, я немного устала.

– Принести вам чего-нибудь?

– Нет, не нужно. Не беспокойся.

– Может, отменить обед с мэром?

– Нет. Позвони архитектору нашего объекта в Матаро. Когда он возьмет трубку, соедини меня с ним.

Секретарша, немного посомневавшись, все же не решилась больше ничего говорить своей начальнице: та была не из тех, кому можно было возражать.

Когда Мерседес осталась одна, она глубоко вздохнула. Ей хотелось расплакаться, однако в последний раз она плакала много лет назад – когда умерла ее бабушка – и с тех самых пор Мерседес не позволила себе проронить ни слезинки. Поэтому и сейчас, сделав над собой усилие и выпив воды, она сумела сдержать слезы.

Раздавшийся телефонный звонок заставил ее вздрогнуть. Она подумала, что это, наверное, Карло, однако в трубке послышался голос секретарши: она сообщила, что соединяет Мерседес с архитектором объекта в Матаро.

Карло Чиприани был в отчаянии: разговор с Мерседес оказался для него уж слишком тяжким сражением. Он осознавал, что так и не смог ее переубедить, и теперь ему нужно было позвонить Гансу и Бруно, чтобы решить, что им делать дальше.

Если Мерседес отправится в Ирак, она не только себя подвергнет опасности, но и сорвет операцию. Им теперь необходимо было продумать свои дальнейшие действия, однако был еще один шанс: возможно, если Бруно поговорит с Мерседес, ему может повезти больше, чем Гансу и Карло.

Уже получив в аэропорту посадочный талон на ближайший рейс до Рима, Карло разыскал телефон, по которому можно было позвонить друзьям.

Трубку взяла Дебора. Она попросила немного подождать, пока подойдет Бруно.

– Карло, ты где? – наконец раздался голос Бруно.

– В аэропорту Барселоны. Я разговаривал с Мерседес, но мне так и не удалось ее образумить. Я измучился: разговор был очень тяжелым.

Бруно разочарованно молчал: он был уверен, что Карло сумеет переубедить Мерседес. Если это не удалось сделать Карло, не удастся никому.

– Бруно, ты куда пропал?

– Извини, эта новость лишила меня дара речи. Что мы теперь будем делать?

– Отменим операцию.

– Нет!

– У нас нет другого выхода. Если Мерседес будет стоять на своем, с нашей стороны было бы глупостью продолжать операцию. Гансу нужно ехать в Лондон…

– Нет! Мы не можем отменить то, что уже начали. Мы всю жизнь ждалиэтого момента, и теперь нам нельзя отступать. Я не согласен!

– Бруно, успокойся. У нас нет другого выхода.

– Я категорически против. Если вы хотите дать задний ход, – пожалуйста. А я поеду в Лондон, поговорю с тем человеком и покрою все расходы, необходимые для задуманной нами операции.

– Мы все как будто чокнулись!

– Нет, чокнулась одна лишь Мерседес, – пробурчал Бруно. – Именно из-за нее возникла эта проблема.

– Пожалуйста, давай не будем сейчас спорить. Нам нужно встретиться. Я прилечу в Вену.

– Да, нам нужно встретиться. Я позвоню Гансу.

– Давай уж лучше я ему позвоню. Подожди несколько минут. Ему наверняка очень хочется узнать, чем закончился разговор с Мерседес.

– Ладно. А потом пусть кто-нибудь из вас позвонит мне и сообщит, где мы встретимся.

Ганс Гауссер с нетерпением ждал звонка от Карло Чиприани, но он никак не ожидал, что тот позвонит ему так быстро. Ганс очень надеялся на то, что Карло удастся переубедить Мерседес, и когда он узнал, что у того ничего не получилось, Гансу показалось, что мир перевернулся вверх дном. Они договорились, что встретятся в Вене на следующий день. Там они должны были решить, что делать дальше.

Вернувшись в Рим, Карло сразу же отправился в свою клинику: ему хотелось увидеть детей и окунуться в атмосферу обычной размеренной жизни.

Лара и Антонино еще не вернулись с обеденного перерыва, да и секретарши Карло Марии тоже не было на месте.

На столе в своем кабинете Карло увидел папку с историей болезни жены одного своего друга, которую через пару дней должен был оперировать Антонино. Просмотрев историю болезни, он нахмурился: его обеспокоили результаты предоперационных анализов и экографии. «Придется поговорить с сыном», – подумал Карло.

Затем он позвонил в авиакомпанию «Алиталия» и забронировал билет на самолет до Вены. Он вылетит туда завтра в семь утра, а вернется вечером. Поездки по принципу «туда и обратно в один день» утомляли его намного меньше, чем необходимость ночевать вне стен своего дома. Кроме того, у таких поездок было одно важное преимущество: ему проще было скрыть от детей, что он уезжал из Рима, а значит, они не беспокоились по поводу его отсутствия.

Первой вернулась Лара.

– Я тебя сегодня утром здесь не видела, да и дома тебя не было, – сказала она отцу.

– А что ты хотела?

– Поговорить насчет этой Кэрол.

– Я уже видел анализы и экографию. Что-то эти результаты мне совсем не нравятся.

– Антонино очень обеспокоен.

– Расскажи мне, что он по этому поводу думает. И прежде чем что-то делать, нужно поговорить с Джузеппе.

– Антонино думает, что ее лучше не оперировать.

– Мы это обсудим. Может, повторим обследование еще раз. Как бы там ни было, придется отложить операцию на несколько дней – до тех пор, пока у нас не появится уверенность в том, что ее необходимо сделать.

– Раковая опухоль могла захватить и кишечник.

В этот момент в кабинет вошла Мария, а вслед за ней – Антонино.

– Привет, папа. Где ты пропадал?

– Был занят кое-какими делами.

– У тебя усталый вид.

– Давайте поговорим об операции Кэрол.

– По моему мнению, опухоль могла распространиться у нее не только на желудок, но и на кишечник. Не знаю, с чем мы столкнемся, когда начнем делать операцию.

– Но ее необходимо сделать.

– Эта женщина в таком возрасте…

– Да. Ей столько же лет, сколько и мне.

– Однако здоровье у нее совсем не такое, как у тебя, – возразила Лара.

– Ну и что вы предлагаете? Назначить ей болеутоляющие средства, и пусть себе потихоньку умирает?

– Я думаю, что нам следует провести повторное обследование и сделать более точную экографию, – сказал Антонино. – Для этого необходимо отправить ее в клинику «Джемелли», а уж потом принимать решение.

– Хорошо, я позвоню директору клиники «Джемелли», чтобы ей прямо сегодня сделали экографию. Завтра вы проведете обследование, а послезавтра мы положим ее в стационар. А теперь оставьте меня одного, мне надо позвонить Джузеппе.

До конца дня Карло проработал в своем кабинете. Когда он оттуда ушел, на часах было около девяти. Он сильно устал, а на следующий день ему предстояло подняться очень рано.

Дебора встретила их недружелюбно. Бруно держался напряженно: было видно, что между ним и его супругой состоялся неприятный разговор.

– Она такая упрямая, – сказал Бруно про свою жену. – Не хочет с пониманием отнестись к тому, что мы делаем.

– А она в курсе того, что мы делаем? – озабоченно спросил Ганс.

– Нет, она не знает о том, что мы задумали, но ей известно, что мы его разыскали, – ответил Бруно и с виноватым видом добавил: – Она все-таки моя жена…

– Я тоже об этом рассказал бы своей, – утешил его Карло.

– А я – своей, – сказал Ганс. – Так что не переживай.

Когда Дебора вошла в гостиную с подносом, на котором стояли чашки с кофе, она окинула взглядом гостей, не скрывая недовольства.

– Дебора, оставь нас одних, нам нужно поговорить, – попросил Бруно.

– Хорошо, я уйду, но я хочу, чтобы сначала вы выслушали меня. Я страдала не меньше вашего, и я тоже прошла через ад, потеряла своих родителей, других своих родственников, друзей. Мне, как и вам, чудом удалось выжить. Господь захотел, чтобы я спаслась, и я благодарна ему за это. Всю свою жизнь я молилась о том, чтобы ненависть и злоба не отравили мою душу. Я прикладывала огромные усилия, но не стану утверждать, что мне это полностью удалось. Однако я твердо знаю, что мы не можем совершить акт отмщения своими руками, потому что тогда мы превратимся в убийц. Существуют различные судебные органы и здесь, и в Германии, и по всей Европе. Вы могли бы инициировать судебное разбирательство. Должны же быть какие-то способы добиться справедливости через суд. В кого вы превратитесь, когда организуете убийство этого человека и его семьи?