– Ах, девочка моя, постарайся сделать так, чтобы с тобой не случилось то, что случилось со мной! У меня был один-единственный сын, и когда он погиб, я осталась одна.

– У тебя есть я.

– Да, это верно, у меня есть ты, иначе я просто не знала бы зачем мне жить на белом свете.

– Да ладно, Фатима! Что это у тебя за упадническое настроение? Не стоит омрачать радость встречи. А где дедушка?

– Он отдыхает. Сегодня его целый день не было дома а когда он вернулся, был усталым и чем-то озабоченным.

– Он что-нибудь говорил?

– Только то, что не хочет ужинать. Заперся в своей комнате и приказал его не беспокоить.

– Тогда я увижусь с ним завтра.

Пока женщины разговаривали, Ахмед прошел в свою комнату. Он чувствовал себя уставшим. На следующий день ему предстояло отправиться в министерство, где он должен был отчитаться о своем участии в работе конгресса в Риме. Сообщить о полном провале! Впрочем, Ахмед принадлежал к «касте привилегированных», которым все сходило с рук. Он всегда об этом помнил, хотя иногда ему и становилось противно. Уже много лет он испытывал недовольство собой. Все началось с того, что в один прекрасный день он осознал, что его семья принадлежит к элите, поддерживающей диктаторский режим. Однако у Ахмеда не хватило духу отказаться от многочисленных привилегий, которыми благодаря этому мог пользоваться, и он утешал себя лишь тем, что на самом деле предан своей семье, а не Саддаму. Затем он познакомился с Кларой и с другими членами семьи Танненберг, и с тех пор его жизнь, как ему казалось, стремительно покатилась под откос. Он так погряз во всяких махинациях, конечно же, связанных с коррупцией, что ему до этого даже и в голову не могло прийти, что он будет способен на такое. Ахмед осознавал, что не только один Альфред во всем этом виноват. Ахмед ведь по своей воле согласился интегрироваться в созданную Альфредом систему и стать его преемником, понимая, чтоэто для него означает. Если связи его семьи позволяли ему в условиях диктаторского режима Саддама Хусейна иметь довольно твердую почву под ногами, то, начав работать вместе с Альфредом, он превратился в неприкасаемого, ибо у Альфреда были могущественные друзья из ближайшего окружения диктатора.

Однако теперь Ахмеду с каждым днем становилось все труднее уживаться со своей совестью, а еще с такой женщиной, как Клара, которая просто не хотела видеть то, что происходит вокруг нее, и предпочитала жить в блаженном неведении, отгородившись от ужасной действительности, стараясь общаться лишь с теми людьми, которых она любила.

Ахмед уже не любил Клару. По правде говоря, он ее по-настоящему вообще никогда не любил. Когда они познакомились в Сан-Франциско, он подумал, что эта девушка вполне подходит для небольшой любовной интрижки. Они оба говорили по-арабски, у них были общие друзья в Багдаде, члены их семей знали друг друга, хотя почти и не общались.

Жизнь в чужой стране сблизила их. Клара жила там в роскоши имея на счету в банке огромную сумму. Она даже смогла позволить себе снять уютный особнячок, из окон которого по утрам можно было наблюдать, как встает солнце над бухтой Сан-Франциско.

Они стали жить вместе, потому что у них было много общего: они оба были из Ирака, оба были археологами, у них обоих родным языком был арабский, и они оба наслаждались в США ощущением свободы, хотя им и не нравились местные жители, да и от этой страны в целом они были не в восторге.

Когда его отец приехал в Сан-Франциско, он настоял на том, чтобы Ахмед женился на Кларе. Этот брак сулил множество выгод, особенно учитывая то, что отец интуитивно чувствовал: грядут большие перемены. В дипломатических кругах ходили слухи, что режим Саддама Хусейна уже перестал устраивать руководство США. Поэтому Ахмеду нужно было позаботиться о своем будущем, и он решил жениться на этой миловидной, неимоверно богатой, надежно устроившейся в жизни и избалованной судьбой девушке.

Клара вошла в комнату, и Ахмед от неожиданности вздрогнул.

– А-а, ты уже здесь! – сказал он своей жене.

– Мне не нравится то, что ты очень неприветлив по отношению к Фатиме. Ты прошел мимо, даже не взглянув на нее.

Я сказал ей «добрый вечер». Что я еще должен был сделать?

Ты ведь знаешь, какое место в моей жизни занимает Фатима.

Да, я это знаю.

Тон Ахмеда удивил Клару, хотя ее муж уже довольно давно вел себя так, как будто постоянно пребывал в плохом настроении, и именно Клара была тому причиной. Ей казалось, что она стала для него обузой.

– Что с тобой происходит, Ахмед?

– Со мной? Ничего, если не считать, что я сильно устал.

– Я тебя хорошо знаю и чувствую, что с тобой что-то происходит.

Ахмед пристально посмотрел на жену. Ему вдруг захотелось бросить ей прямо в лицо слова правды, открыть ей, что она его вовсе не знает и что она ему уже до смерти надоела, как и ее дедушка. Вот только поворачивать назад Ахмеду было уже слишком поздно. Конечно же, он не сказал ей ни слова.

– Нам надо отдохнуть, Клара. Завтра нас ждет работа. Мне нужно будет съездить в министерство, к тому же необходимо серьезно заняться подготовкой к раскопкам. Судя по тому, что мне говорили в Риме, война все-таки будет, хотя здесь никто не хочет в это верить.

– Кроме моего дедушки.

– Да, кроме твоего дедушки. Пошли спать. Чемоданы распакуем завтра.

Альфред Танненберг сидел у себя в кабинете с одним из своих компаньонов, которого звали Мустафа Насир. Когда вошла Клара, они о чем-то оживленно беседовали.

– Дедушка…

– А-а, вот и ты! Проходи, девочка, проходи!

Танненберг бросил на Насира многозначительный взгляд, и тот расплылся в любезнейшей улыбке.

– Драгоценная моя, сколько ж я тебя не видел! Ты не удостаиваешь нас своим визитом, не приезжаешь в Каир… Мои дочки все время о тебе спрашивают.

– Привет, Мустафа, – откликнулась Клара не особенно дружелюбно, потому что слышала, как ее дедушка только что очень раздраженно спорил с этим египтянином.

– Клара, мы сейчас заняты. Как только мы закончим, я тебя позову.

– Хорошо, дедушка, я тогда съезжу за покупками.

– Пусть с тобой поедет кто-нибудь из охраны.

– Ладно. Кстати, Фатима тоже со мной поедет.

Клара вышла из дому в сопровождении Фатимы и человека, который был одновременно и водителем, и охранником. Они сели в зеленую «тойоту» и поехали в центр Багдада.

Город представлял собой лишь слабое подобие того великолепного мегаполиса, каким он был раньше. Блокада Ирака, вызванная недовольством США установленным Саддамом Хусейном режимом правления, привела к обнищанию иракцев, им приходилось проявлять чудеса изобретательности, чтобы хоть как-то сводить концы с концами.

Больницы все еще функционировали благодаря некоторым неправительственным организациям, однако все острее ощущалась нехватка медикаментов и продуктов питания.

Клара испытывала глубокую ненависть к Бушу за то, что он сотворил с ее страной. Ей не нравился режим Саддама Хусейна, но она при этом искренне ненавидела тех лидеров иностранных государств, которые организовали блокаду Ирака и пытались усмирить неугодных с помощью экономических санкций.

Приехав на базар, Клара подобрала подарок для Фатимы: сегодня у нее был день рождения. Ни Клара, ни Фатима не заметили иностранцев, которые шли вслед за ними по запутанным улочкам базара. А вот их охранник заметил, что четверо иностранцев, похожие на заблудившихся туристов, поочередно попадались им навстречу на каждом повороте между торговыми рядами.

Когда Клара и ее спутники вернулись в Золотой дом, охранник зашел в кабинет Альфреда Танненберга еще до того, как туда вошла Клара. Мустафы Насира там уже не было.

– Я заметил четырех человек, ходивших по двое, – сообщил охранник своему хозяину. – Похоже, они за нами следили. Я обратил на них внимание из-за их манеры одеваться и необычной внешности. Я уверен, что это не иракцы, не египтяне и не иорданцы… Они разговаривали не по-английски. Мне показалось, что по-итальянски.