Ахмед только гневно взглянул на Клару, но ничего ей не ответил, однако было заметно, что он сдержался с трудом.
– Сейчас главный вопрос – зачем? – сказала Марта.
– Зачем? – удивленно повторил Фабиан.
– Да, именно так. Зачем этот человек проник в комнату господина Танненберга: либо действительно для того, что его убить как думает Ахмед, либо же это был обычный вор, который забрался туда, чтобы что-то украсть, но натолкнулся на Самиру и охранников, либо…
– Марта, маловероятно, чтобы кто-то решился обворовать дом Танненберга, тщательно охраняемый вооруженными людьми, – перебил ее Пико.
– А что думаете вы, Клара?
Прямой вопрос Марты застал Клару врасплох. Она не знала, что ответить. Ее дедушка обладал большой властью и внушал людям страх, поэтому у него было множество врагов, и кто угодно но из них мог захотеть его смерти.
– Не знаю, – ответила Клара. – Я даже не знаю, что и думать. Я.– я так устала… Это ужасно!
Вдруг в комнату вошел солдат. Подойдя к командиру воинского подразделения, он прошептал ему что-то на ухо и сразу же быстро вышел.
– Мои люди начали допрашивать рабочих и жителей деревни, – сообщил командир воинского подразделения. Пока ничего выяснить не удалось. Господин Пико, мы намерены допросить членов вашей бригады, да и вас тоже.
– Понимаю. Я готов всячески содействовать проведению расследования.
– Ну тогда чем раньше мы начнем, тем лучше. Вы не будете против, если мы допросим вас первым? – спросил Ива Пико командир воинского подразделения.
– Конечно нет. Где, по-вашему, нам следует поговорить?
– Прямо здесь. Госпожа, вы позволите нам здесь поработать?
– Нет, – ответила Клара. – Поищите другое место. Думаю, что господин Пико подскажет вам, где вы могли бы расположиться. Например, в одном из складских помещении.
Командир воинского подразделения вышел из комнаты вместе с Пико, Мартой, Фабианом и Джианом Марией. Всех их необходимо было допросить. В общей комнате кроме Клары остались ее муж и Айед Сахади.
– Ты от нас ничего не утаила? – спросил Ахмед у Клары.
– Я рассказала все, что вспомнила. А вам, Айед, придется объяснить, как могло случиться, что кто-то сумел пробраться в комнату моего дедушки.
– Я этого не знаю. Мы осмотрели двери и окна. Я не знаю, как этот человек туда проник внутрь, и был ли он один или же у него были пособники. Охранники, находившиеся у входной двери, уверяют, что ничего не видели… А ведь совершенно невозможно, чтобы кто-то забрался в дом и они его при этом не увидели.
– Но ведь кто-то же сумел это сделать! – возмущенно заявил Ахмед. – И он наверняка был обычным человеком, из плоти и крови, а не каким-нибудь призраком, потому что призраки не стреляют из пистолета в упор и не душат беззащитных женщин.
– Согласен с вами. Но я не могу понять, как такое могло произойти. Единственное, что мне приходит в голову, так это что этот человек – из числа тех, кто имел постоянный доступ в этот дом.
– В этом доме находились только Фатима, Самира и мужчины, охранявшие вход в комнату моего дедушки, – сказала Клара.
– А еще вы. Заметьте, именно вы первая обнаружила трупы…
Клара вздрогнула, поднялась на ноги и, подскочив к Сахади, дала ему такую сильную пощечину, что у него на щеке остались следы от ее пальцев. Ахмед тут же вскочил, схватил Клару и оттащил ее от Сахади. Он испугался, что Айед сгоряча ответит на ее выпад.
– Хватит, Клара! Сядь! Мы что, все сума сошли? А вы, Айед, больше не делайте оскорбительных намеков. Запомните: я не потерплю неуважительного отношения ни к моей супруге, ни к моей семье.
– Здесь были убиты три человека, и до тех пор, пока не найдем виновного, все будут находиться под подозрением. – заявил Сахади.
Ахмед подошел к Айеду с таким видом, как будто тоже хотел его ударить. Однако он этого все же не сделал, а лишь процедил сквозь зубы:
– Вы сами входите в число подозреваемых. Возможно, кто-то подкупил вас, чтобы покончить с Танненбергом. Смотрите не сделайте ошибку, Сахади, вам придется очень дорого за нее заплатить.
Бригадир рабочих стремительно вышел из комнаты, а Клара обессиленно рухнула в кресло. Ахмед присел на стоящий рядом стул.
– Тебе нужно попытаться держать себя в руках и не действовать сгоряча, а то ты привлекаешь к себе много внимания.
– Я это понимаю, но чувствую себя такой разбитой и такой несчастной».
– Твоему дедушке очень плохо, нужно перевезти его в Каир или, по крайней мере, в Багдад.
– Это тебе сказал доктор Наджеб?
– Нет нужды, чтобы кто-то мне это говорил. Вполне достаточно взглянуть на твоего дедушку, чтобы понять: он умирает. Не отнекивайся и не пытайся водить нас за нос, как будто мы глупцы. Тебе не удастся заставить нас поверить в миф о том, что с ним все в порядке.
– Он пережил шок, и именно поэтому ты видел его в таком состоянии…
– Не смеши меня! Кого ты пытаешься обмануть? По лагерю уже давно ходят слухи, что он умирает. Думаешь, тебе удалось скрыть, каково его состояние на самом деле?
– Оставь меня в покое! Ты бы только обрадовался, если бы мой дедушка умер, но он будет жить. Вот увидишь, он будет жить и еще поквитается со всеми вами за то, что вы – бестолочи и предатели!
– Вижу, что с тобой бесполезно разговаривать. Я лучше пойду туда, где смогу чем-то помочь. А ты ложись, тебе надо отдохнуть.
– Я пойду посмотрю, как там Фатима.
– Хорошо. Я пойду вместе с тобой.
Но они так и не вышли из дома, потому что столкнулись в дверях с доктором Наджебом. У врача был очень усталый вид.
Он сказал им, что пока не знает, насколько серьезными могут оказаться последствия ударов, полученные Фатимой. Ее, вне всякого сомнения, били тяжелым предметом, и от этих ударов на ее голове образовалась глубокая рана. К тому же Фатима потеряла много крови.
– Командир воинского подразделения расставил вооруженных солдат и внутри, и снаружи полевого госпиталя, – добавил Наджеб.
– Фатима – единственный человек, который может рассказать нам, что же все-таки произошло, если, конечно, она успела что-нибудь заметить, – сказал Ахмед.
Альфред Танненберг дышал с трудом, а показания на мониторах приборов свидетельствовали об ухудшении его состояния. Доктор Наджеб отругал дежуривших в комнате девушек за то, что они ему об этом не сообщили, а Клара с горечью подумала, что ей следовало самой остаться возле дедушки. Взглянув на Ахмеда, она заметила, что он наблюдает за больным с довольным видом. Ахмед так сильно ненавидел Танненберга, что был просто не в состоянии скрыть свою радость по поводу того, что дедушка Клары находится при смерти.
Врач подготовил раствор для капельницы и настоял на том, чтобы Клара и Ахмед пошли отдохнули. Он заверил их, что ни на шаг не отойдет от Танненберга.
Шум вертолета разорвал стоявшую в лагере напряженную тишину. Пико к тому моменту уже успел поговорить с Фабианом и Мартой, и они решили, что им пора заканчивать авантюру, в которую они так опрометчиво ввязались, и как только все угомонится, необходимо немедленно начать сворачивать лагерь и готовиться к отъезду домой.
Они собирались провести здесь еще ровно столько времени, сколько было нужно для подготовки к отъезду – и ни дня больше. Однако Марта по-прежнему настаивала на том, что, несмотря на последние события, необходимо убедить Ахмеда помочь им организовать вывоз из Ирака всех найденных экспедицией предметов, чтобы впоследствии провести планируемую ими выставку.
Пико, Фабиан и Марта устали так же, как и остальные участники экспедиции, а теперь их еще ни свет ни заря подняли на ноги – прибыло подразделение Республиканской гвардии. Это элитное воинское формирование наводило страх на всех жителей Ирака.
Пико видел, как Клара направилась к вертолету вместе с Ахмедом. Лопасти вертолетного винта все еще крутились, когда из вертолета ловко выпрыгнул одетый в военную форму дородный мужчина с черными волосами и густыми усами, очень похожий на Саддама Хусейна. Вслед за ним появились еще двое военных и женщина.
