— С тобой все в порядке? — наконец спросил Томми. Его рука лежала на плечах Кэрол. — Когда мы разговаривали по телефону, у тебя дрожал голос.

— Это все Энни, — сказала Кэрол. — Я никак не могу успокоиться.

— Я понимаю. Помню, когда умерла мама, у меня было чувство, что я больше никогда не смогу ни с кем разговаривать. И Энни… она была особенной.

Кэрол услышала позади себя быстрые шаги, мужские руки закрыли ей глаза, прежде чем она успела повернуться.

— Угадай, кто, — послышался скрипучий голос.

— Должно быть… Филдс, — сказала она, смеясь.

— Вот так-так, опять не угадала.

Калли Нельсон убрал руки. Лучший друг ее отца был крупным и краснолицым мужчиной с мощным торсом. В его жилах текла шотландская кровь, и он постоянно шутил, причем шутки его были связаны в основном с выпивкой.

— Прекрасно выглядишь, дорогуша, — сказал он.

— Как дела, Калли? Рада тебя видеть.

— Шикарно. Полюбуйся на Томми. Ничего себе домишко отгрохал, а?

Томми улыбнулся.

— Упорная работа, дядя Калли, — все, что для этого нужно. Ты и отец всегда подавали хороший пример.

Калли Нельсон натянуто улыбнулся.

— Вчера я видел Пита. Дела плохи, ребята. Пройдет немного времени и… — Он замолчал, покачал головой, затем повернулся к официанту, который нес поднос с закусками. — С вашего позволения я немного покормлю тельце.

Как только он ушел, Томми тихо сказал:

— Он все такой же, правда? Просто застенчивый беззаботный мальчишка.

Кэрол уже собиралась согласиться, когда к ним подошла жена Томми. Джилл была худой, но достаточно крупной женщиной с круглым и приятным лицом Мадонны. Когда они с Томми поженились сразу после колледжа, Джилл произвела на Кэрол впечатление женщины, замечательно подходящей для роли покорной жены, но прошлой весной она вернулась в школу, чтобы продолжить свою карьеру. Это, в сочетании с успехом Томми, придало ей уверенности в себе. Теперь Джилл не выглядела такой простушкой, стала более уравновешенной. Ее темные волосы были слегка подкрашены и уложены в короткую пышную прическу, которая заметно выигрывала по сравнению с девчоночьим «конским хвостом», который она носила раньше.

Она взяла и развернула подарок Кэрол.

— Потрясающе! — воскликнула она, увидев набор антикварных чашек. — «Лимож». Кэрол, ты остаешься художницей, даже когда выбираешь подарки. Я бы не додумалась найти такую редкость.

— Да что ты… — скромно сказала Кэрол.

— Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше, — вздохнула Джилл. — Должно быть, ты ужасно переживала… я имею в виду Энни.

— Да, — решительно ответила Кэрол, желая избежать разговора о неприятных подробностях.

Томми вывел ее из толпы и представил товарищам по работе. Некоторые из них принесли книжки Кэрол, чтобы она надписала их. Она с удовольствием сделала это и ответила на вопросы о том, как она написала свои истории. Затем Томми провел ее к большому столу, накрытому в гостиной, где официант расставлял блюда с филе из лососины и ratatouille.[1]

— Неплохо, не правда ли? — сказал Томми.

— Совсем неплохо, — отозвалась Кэрол, когда он усадил ее. — И такой дом… Не хочу совать нос не в свое дело, но ты уверен, что можешь себе это позволить?

— А кто может многое себе позволить? — со смехом ответил Томми, усаживаясь рядом.

— Нет, я серьезно, — настаивала Кэрол.

— Не хотел тебе говорить, — понизив голос, ответил Томми, — но, похоже, мы заполучили-таки клиентуру «Медитрона». Года три назад я даже и подумать не мог, что это случится так быстро. Но если случится… прощай беспокойство о деньгах.

Он придвинулся ближе.

— Я хочу познакомить тебя с одним из исполнительных директоров, его зовут Фрэнк Мэтсон. Думаю, я рассказывал о нем, он — моя правая рука и вдобавок отличный парень. Прошлым вечером он сказал мне, что уезжает в город, так как здесь слишком тихо для одинокого мужчины. Вот я и подумал, что ты…

— Томми! — испуганно прервала его Кэрол.

— Ну ладно, не хочу настаивать, но, думаю, для тебя будет намного лучше иметь рядом человека, с которым можно разделить все. Когда ты была с Ричардом, то проводила время намного веселее. С тех пор, как мне кажется, твоя жизнь замерла.

— Нет, — протестующе возразила Кэрол. — Я много достигла. Работаю, встречаюсь с друзьями…

Томми поднял руки в знак поражения.

— Ну хорошо, может, тебе никто и не нужен. Но Фрэнку нужен друг в городе. Может быть, ты поможешь ему устроиться, расскажешь ему о дорогах и тому подобное.

Кэрол бросила на брата недовольный взгляд.

— Вон он, за пианино, — добавил Томми, воспринимая ее молчание как знак согласия.

Кэрол посмотрела туда. «Вон тот, в твидовом пиджаке?»

Мужчина перехватил ее взгляд, и Томми поманил его.

С волосами цвета соломы и гибким, мускулистым телом, Фрэнк Мэтсон вдобавок носил традиционный костюм с небрежной легкостью, как любимую старую рубашку.

Кэрол подумала, что он необычайно привлекателен, и когда Томми представил их друг другу, Фрэнк улыбнулся, словно говоря, что все в этом мире обстоит так, что лучше не бывает.

— Вы пишете сказки, — сказал он. — Я думаю, у вас замечательная работа.

— Бокал вина? — предложил Томми. — Я сейчас вернусь.

Фрэнк Мэтсон сел рядом с Кэрол.

— Неужели вы читали мои книги? — спросила она. — Они же для детей.

— Томми дал мне «С ночными созданиями», — ответил он. — Книжка произвела на меня большое впечатление, ваши рисунки так динамичны. Просто рассматривая их, я снова почувствовал себя ребенком.

— Как это так? — спросила Кэрол.

— Я забыл, каким пугающим казался мир в детстве, когда все было гораздо больше, чем я. Но увидев ваши рисунки — мальчик, заблудившийся в лесу, и «великан» — похожее на белку существо, — я подумал — она действительно замечательная. Вы схватили это и знаете, как это — быть ребенком.

«Томми не солгал относительно обаяния Фрэнка Мэтсона», — подумала Кэрол. Большей частью люди обращали внимание на техническую, а не эмоциональную сторону ее иллюстраций. И, посмотрев в его карие глаза, в которых появились искорки, Кэрол осознала, что впервые за многие месяцы она почувствовала сильный прилив желания. Она подумала, что в этом есть что-то животное — когда лицо мужчины, его запах, звук голоса сливаются, чтобы возбудить чувства, над которыми ты не властна.

— Итак, вы переезжаете в город, — сказала она.

— Да, теперь, когда дела Томми идут хорошо, я думаю, что могу себе это позволить.

— А что вы делаете в «Медитроне»? — спросила Кэрол.

— Официально я — исполнительный директор. Но, знаете, когда компания только начинает деятельность, каждый — и швец, и жнец, и на дуде игрец.

— Странно, что вы оставляете деревенские красоты.

Фрэнк заговорщицки приподнял брови:

— Пока ты не женат, нужно делать отсюда ноги. То, что эти деревенские называют «ночной жизнью»… — Он закатил глаза. — Во всяком случае, знакомиться с людьми нелегко; некоторое время я работал в Бостоне и теперь скучаю по тротуарам и возможности пойти выпить кварту молока в два часа ночи.

Она придвинулась ближе и, почувствовав, что у нее запылало лицо, сказала:

— Вот ведь забавно, большинство людей не назвали бы возможность выпить молока в два часа ночи веской причиной…

К ним подошли Томми и Джилл в сопровождении главного бухгалтера и его жены, Алекса и Эстель Гордонов. Кэрол встречала их раньше, и ей нравилась эта пара, но сейчас она сожалела, что ее разговор с Фрэнком прервали. Эстель Гордон, живая и крепкая женщина, села на стул рядом с Кэрол и немедленно завладела ее рукой:

— Томми рассказал мне о твоей подруге, все это ужасно, никогда и представить себе не можешь, что подобное может случиться со знакомым человеком.

Кэрол охватило отчаяние. Неужели никак нельзя избежать разговоров о смерти Энни? Эстель Гордон заинтересовалась подробностями, вопросы ее сначала казались неуместными, но потом стало ясно, что она беспокоилась о себе и своих дочерях-школьницах. Они обе учились в Барнерде.