— Отлично, — невозмутимо ответила адвокат. — Теперь вот еще что… — Она мельком взглянула на лежащий перед ней лист бумаги.

— Мне удалось выяснить, что у полиции почти нет улик. Машина вашей компании похожа на те машины, которые видели в местах преступлений, но это весьма неопределенная улика. Также есть свидетель, который помнит номер вашей машины, но и это еще не основание для подозрений. Ларри Дженнер говорил мне о человеке по имени Пол Миллер, он, видимо, и навел на вас полицию. Мы пока не выяснили, кто он такой, однако точно знаем, что он не из федеральной службы безопасности и не из полиции штата.

— Эрик сказал мне, что этот человек расследует дело самостоятельно: его дочь — одна из жертв, — сказала Кэрол.

Майра что-то записала.

— Вы уверены, что никогда прежде не встречались с Миллером, скажем, несколько лет назад? Может, он по каким-то причинам мстит вам? — спросила она у Томми.

— Я долго ломал голову над этим вопросом. Я уверен, что мы никогда не встречались до того момента, как он появился в моем кабинете.

— Вам никто не угрожал, не собирался свести с вами счеты? Может, вы кого-нибудь оскорбили при людях, с кем-то поссорились? Я полагаю, что вы об этом уже думали, но попробуйте еще раз.

Пока Томми сидел, уставясь в пространство и вспоминая, где он мог встречаться с этим Миллером, Майра Кантрелл пила свой кофе и наблюдала за ним.

— Нет, — ответил он. — Ничего не приходит в голову.

— Что ж, нет так нет… теперь дело за очной ставкой со свидетелем по делу об исчезновении Фэрлей Дикинсон. Вам уже говорили об этом в полиции?

— Да, — ответил Томми. — И я сказал им, что ничего не имею против. Но как же мой бизнес? Ведь если мое имя попадет в газеты…

— Не беспокойтесь. Я уже обо всем договорилась. Они хотели устроить очную ставку сегодня после обеда, но я поговорила с начальником полиции, и мы перенесли ее на девять часов вечера. Посвященных будет очень немного. К тому же обговорено такое условие: я представляю вас лишь в том случае, если не будет никакой огласки. И если вдруг появятся журналисты, мы сделаем вид, что прогуливаемся. — Адвокат скрестила пальцы рук. — Вот так обстоят дела. На эту очную ставку я поеду вместе с вами. И если вашей жене не трудно будет приехать, то возьмите ее с собой. Когда очная ставка закончится, мы решим, что делать дальше.

— Значит, вы все же беретесь за это дело? — обрадованно спросил Том.

— Да, — ответила адвокат и без всякой паузы добавила, что ей нужен задаток в двадцать пять тысяч долларов. Если суд не станет рассматривать иск, то необходимо внести добавочный взнос в размере двадцати тысяч. В том же случае, если суд все же состоится, то оплата составит двести пятьдесят тысяч долларов.

Кэрол чуть не задохнулась, когда адвокат вновь упомянула о суде и назвала сумму, которую необходимо в этом случае выплатить.

— Суд? — Когда Томми произносил это слово, голос его дрогнул.

— Я не думаю, что суд состоится. Просто у нас принято сообщать клиентам полную информацию об оплате.

Она подошла к двери и остановилась, затем, обернувшись, сказала:

— И вот еще что… Я хочу, чтобы вы сходили на прием к судебному психиатру, пройдете тест на детекторе лжи. Если по результатам исследования будет ясно, что вы не способны совершать определенные виды преступлений, то этого будет достаточно, чтобы убедить суд оправдать вас.

Кэрол подозревала, что идея с детектором возникла у Майры гораздо раньше, она только сделала вид, что решение возникло неожиданно. Видимо, импровизация была частью ее тактики.

— Я все сделаю так, как вы скажете, — ответил Томми.

— Договорились, — улыбнулась адвокат.

Томми поблагодарил ее за то, что она согласилась быть его адвокатом и сказал, что с оплатой проблем не будет, даже если случится самое худшее, он продаст свой дом и заплатит ей. Майра Кантрелл ответила, что сомневается в необходимости крайних мер. Она попросила Томми приехать в управление полиции без десяти минут девять, и не раньше. До ее появления Томми должен оставаться в машине. Кэрол же она предложила приехать вместе с ней на ее машине, и Кэрол с благодарностью приняла приглашение.

— Ну вот и прекрасно. Я думаю, что нам не о чем беспокоится. Увидимся вечером. Не падайте духом!

— Все, конечно, чертовски плохо, — сказал Томми, когда они с Кэрол вошли в лифт. — Но после разговора с ней я чувствую себя гораздо уверенней.

— Томми, наверное, мне нужно было рассказать тебе о моих отношениях с Эриком Гейнсом, — поколебавшись, сказала Кэрол.

— Ну что ты, Кэрри, это не так важно, но все же скажи мне, ты его любишь?.. Это не тот парень, который тебе все время помогает, нет?

Сможет ли она словами описать свои чувства? Как это сложно для Кэрол!

— Трудно сказать. Мне очень нравится он, но сейчас… я не знаю, что такое дружба, а что — любовь.

— Я надеюсь, что у тебя все будет хорошо, — сказал Томми.

Лифт остановился на первом этаже.

— Как ты думаешь, кто ей звонил во время нашего разговора? — Они шли по Парковой аллее. — Ну, помнишь, когда я ее попросил взяться за мою защиту, зазвонил телефон?

— Я думаю, что кто-то из ее фирмы проверял, какие улики есть у полиции против тебя. Это все, что я могу предположить, — ответила Кэрол.

— Я тоже подумал как раз об этом. Значит, мы не одни. — Он обнял Кэрол. — Спасибо, что пришла. Я стараюсь делать вид, что ничего не произошло, что все нормально, но это у меня плохо получается. Ты просто не представляешь, как я тебе благодарен за все, что ты для меня сделала.

— Ты дурачок, я ведь люблю тебя, — сказала Кэрол чуть не плача.

— Увидимся вечером.

Он поцеловал ее в щеку и отправился за 33-ю авеню. Там, в гараже, стояла его машина.

Кэрол пошла пешком, мысленно вновь перебирая в памяти все то, что произошло в кабинете адвоката. Она попыталась, но не могла сосредоточиться на чем-то, что ей очень хотелось отыскать, и, лишь пройдя несколько кварталов, поняла: она ищет то, чего не существует.

Майра Кантрелл решила взяться за защиту Томми. Однако, несмотря на весь ее оптимизм при встрече, которая давала Томми надежду на благоприятный исход дела, адвокат — главный бастион в защите Томми — ни разу даже не обмолвилась о том, что она верит в его невиновность.

Вспыхнул свет. Мощные прожекторы заставляли восьмерых мужчин, выстроившихся в одну шеренгу, щуриться и закрываться рукой, будто их слепил свет фар встречной машины.

— Поднимите головы, пожалуйста, — прогремело из динамика. — Руки по швам.

В комнате, которая находилась рядом, стояла Кэрол, пристально глядя на Томми сквозь толстое стекло специального окна, через которое можно было видеть всех, оставаясь незамеченным. Томми стоял, прислонившись к стене и откинув назад голову. При свете прожекторов он казался таким хрупким и уязвимым, что волна жалости к нему захлестнула ее сердце. Он был в светлом спортивном костюме и темных очках, которые полицейский выдал всем мужчинам, задействованным в очной ставке.

Кэрол кивнула Фрэнку Мэтсону, он подошел к ней и взял за руку. Узнав, что у Томми неприятности, этот человек примчался из Нью-Джерси, чтобы предложить свою помощь.

Впереди, у самого окна, рядом с инспектором сидела свидетельница по делу об исчезновении Фэрлей Дикинсон. Этой худенькой женщине было далеко за пятьдесят. Она нигде не работала, занималась домашним хозяйством и училась на вечерних курсах при университете. В ту ночь, когда исчезла Ферлей Дикинсон, она была на автостоянке и видела, как Дикинсон, сидя в машине, помогала мужчине в темных очках.

Кэрол внимательно посмотрела на свидетельницу. Ну что могла увидеть эта женщина в темноте на автостоянке… да и сейчас тоже?

— Вы знаете кого-либо из этих людей? — с гулким эхом ворвался в темноту маленькой комнаты голос инспектора.

— Если у меня возникнут хоть какие-то сомнения, я ни на кого указывать не буду, — сказала свидетельница.