Наконец она услышала, как Бинни тихо и задумчиво вздохнула, что всегда означало крайнее недовольство.

— Ну, — взорвалась Кэрол, — они вам не нравятся?

Бинни опустилась в свое большое кресло, ее бусы клацнули о стол.

— Я этого не сказала. Они замечательно выполнены, дорогая, как и всегда, приключения Даны в подземном городе очень впечатляют, подбор красок просто замечательный…

— Тогда в чем же дело? — спросила Кэрол.

Держа один из рисунков так, чтобы его освещал солнечный свет, Бинни Мэдисон изучала его, как врач изучает рентгеновский снимок, прежде чем поставить неприятный диагноз.

— Ты понимаешь, что это мое личное мнение, — наконец сказала она извиняющимся тоном, — но в некоторых рисунках есть что-то отталкивающее. Например, здесь, когда Дану уносит одна из этих огромных птиц, — как ты их назвала?

— Флайбайз, — ответила Кэрол, не в силах скрыть раздражение в голосе.

Она знала, что это слабость, но она всегда очень болезненно воспринимала критику.

— М-м-м, хорошее имя, — сказала Бинни, — но там, где ты показываешь, как они хватают Дану, то, как их когти впиваются в кожу ребенка… Это выглядит слишком жестоко.

— Бинни, ради Бога. Только не ты — ты ведь не собираешься высказать мне весь этот бред, который говорят детские психологи, которые считают мои книги слишком агрессивными. Мои работы намного мягче и гуманнее, чем сказки братьев Гримм, и, кроме того, когда дети видят в рисунках воплощение своих ночных кошмаров, это помогает им от них избавиться, так как их кошмары преподаются как выдумка.

Бинни продолжала рыться в рисунках.

— Вот этот, — вздохнула она, — когда Дана находится в пещере с теми «Камнеедами». Посмотри на стены. Скелеты животных… на некоторых костях даже видно гниющее мясо.

— А как должен выглядеть дом пещерного человека, Бинни? Он должен быть устлан коврами?

Бинни положила рисунок.

— Это не самая лучшая из твоих работ, дорогая моя. Зачем ее защищать?

— Может быть, слишком трудно все время создавать самое лучшее.

Бинни секунду изучала Кэрол, затем указала костлявым пальцем на стул напротив:

— Ну, что же тебя беспокоит, дорогуша?

Кэрол собралась отвергнуть этот вопрос как нелепый, когда вдруг поняла, что Бинни права. Она села.

— Кто-то убил мою подругу, ее тело нашли на прошлой неделе. Те рисунки, которые ты выделила… Я нарисовала их, когда узнала об этом.

— Прости, — мягко сказала Бинни. — Теперь мне понятно, что это означает, — ты потеряла веру в этот мир.

— Я не понимала этого до сегодняшнего дня, — сказала Кэрол. Она не понимала еще и того, что ее состояние объяснялось не просто одним убийством, но тридцатью или сорока убийствами молодых, преуспевших женщин, таких же, как и она сама.

Бинни мягко улыбнулась.

— Хочешь, поговорим?

Кэрол покачала головой.

— Со мной все в порядке.

— Ну, ты согласна, что это нужно немного переделать? — Бинни закрыла альбом и отодвинула на край стола.

— Конечно, — улыбнулась Кэрол.

— Тогда вперед.

Кэрол встала. Встреча оказалась короче, чем обычно.

— Дайте мне несколько дней, — сказала она, завязывая тесемки альбома, — и я начну работу над последними сериями.

Редактор вышла из-за стола и поцеловала Кэрол в щеку. У двери она неожиданно спросила:

— А кстати, кто это сделал?

Если бы этот вопрос задала не импульсивная Бинни, а кто-нибудь другой, он прозвучал бы грубо или просто нелепо. Но Кэрол поняла.

— Они не знают. Полиция считает, что ее, возможно, убил человек, на счету которого уже множество убийств.

Бинни тихо вздохнула.

— Что за мир? — сказала она. — Но не зацикливайся на этом. Продолжай работать. Запомни мои слова, ты родилась под счастливой звездой, и поэтому все у тебя будет в порядке.

Никто не мог дать такой гарантии. Но, возможно, из-за того, что в облике Бинни было что-то колдовское, Кэрол поверила.

Пока Кэрол ждала лифт, она посмотрела на стеклянную витрину в приемной, где были выставлены книги, недавно изданные «И. Б. Фокс и Кº». Ей было приятно, что две из ее недавних работ были включены в коллекцию. «Да, — размышляла она, спускаясь в лифте, — пожалуй, я действительно удачлива».

Она сделала несколько шагов к вестибюлю, когда приятная мысль улетучилась у нее из головы. Напротив газетного киоска, между дверью на выход и Кэрол стоял высокий человек в темном плаще и котелке. Пока он покупал газету, он повернулся к ней спиной, но так, что легко мог видеть людей, выходящих из здания. Она узнала Пола Миллера.

Если он следил за ней сегодня, значит, он мог сделать это и вчера… когда угодно. Но если он так тщательно скрывался, почему теперь так легко попал в поле ее зрения?

Как бы то ни было, Кэрол совсем не хотелось с ним встречаться. Она повернулась к лифту, чтобы вернуться, но в этот самый момент двери лифта закрылись. Остальные не работали. Бросив взгляд через плечо, Кэрол увидела, как Миллер просматривал газету. Если он еще несколько секунд ее не заметит, она может проскользнуть за его спиной, затерявшись в толпе входящих и выходящих людей. Она спокойно направилась к выходу, сдерживая себя, чтобы не побежать, — быстрое движение могло привлечь его внимание. Она поравнялась с ним, затем пошла, не оглядываясь назад, пока не достигла вращающейся двери. Только тогда Кэрол оглянулась.

Хотя Миллер был еще достаточно далеко, он уже быстро шел по направлению к улице. Кэрол прижалась к двери, пулей вылетела на улицу и побежала, продираясь сквозь плотный поток пешеходов на Мэдисон-авеню. Большой портфель, бьющий ее по ногам, очень мешал. Последнее, что ей оставалось, — скрыться.

Добежав до конца 52-й улицы, она снова оглянулась. Он отставал ярдов на пятнадцать из-за толпы пешеходов. Завернув за угол, она побежала на 5-ю авеню. Справа Кэрол увидела витрину одного из спортивных магазинов.

Растолкав толпу, она юркнула в бутик. Не замечая направленных на нее удивленных взглядов, Кэрол нырнула за ближайшую вешалку и раздвинула висящие на ней платья, а потом увидела через стекло, как мимо промчался Миллер.

Она получила короткую передышку, но в любой момент он мог объявиться снова.

— Что-нибудь случилось, мисс?

Кэрол подняла глаза. Над ней склонилась молоденькая продавщица.

— Да, да, случилось, — задыхаясь, отозвалась Кэрол, все еще хватаясь за вешалку, хотя она прекрасно понимала, что выглядит крайне глупо. — Я могу воспользоваться вашим телефоном?

— Телефон за ширмой.

Чтобы подойти к телефону, Кэрол нужно было выпрямиться во весь рост напротив витрин. Но даже если Миллер вернется и увидит ее, что он сможет сделать в присутствии нескольких свидетелей?

Оставив свой портфель у вешалки, Кэрол подошла к прилавку, достала из кошелька визитку, которую Эрик Гейнс велел ей носить при себе. Одна из продавщиц подала ей телефон, и Кэрол набрала номер.

— Сто двенадцатый, отдел расследований, — ответил голос.

— Эрик?

— Нет, это Коннэли. Вам нужен лейтенант Гейнс?

— Да.

«Только бы он был на месте», — мысленно взмолилась она и с облегчением вздохнула, услышав, как трубку положили на стол и мужчина громко позвал:

— Лейтенант, какая-то баба на проводе. Голосок сексуальный. Похоже, она по тебе тоскует.

«Ну да, тоскую», — раздраженно подумала Кэрол. Она снова посмотрела через окно витрины. Миллера не было видно. Затем повернулась обратно и склонилась над телефоном, услышав голос Эрика.

— Гейнс.

— Слава Богу, Эрик, это Кэрол. — У нее перехватило дыхание. — Мне нужна помощь.

— Успокойся, Кэрол, и расскажи, что случилось.

— Миллер — этот сумасшедший, он преследовал меня. Мне пришлось забежать в магазин, чтобы скрыться от него. Я говорю оттуда…

— Где это? — прервал ее он.

— На углу 52-й улицы и Мэдисон. Он называется… — Кэрол быстро огляделась, ища вывеску с названием магазина, но прежде, чем ей это удалось, одна из продавщиц сообщила ей название. Она повторила для Эрика: