В мое время особенно свирепствовали двое: начальник Штраф-Изолятора Антипов, дикий садист, и начальник VI отделения на Кондострове, Райва, у которого в течение зимы 1926–1927 г., или шести месяцев, из числа 560 человек всего отделения было отправлено на тот свет 350 человек, или 62%. После той зимы Кондостров получил название: «Могилевская Губерния».

Состояние Соловков на военном положении имеет целью применения самых суровых карательных мер против заключенных, преследуя основную задачу, — медленно уничтожить или, по крайней мере, морально убить своих политических противников.

* * *

Мало того, Соловки официально именуются так: «Соловецкий лагерь принудительных работ Особого назначения ОГПУ». Само название показывает, что Соловки находятся на чрезвычайном положении. Если принять во внимание, что для ГПУ не существует никаких юридических норм, для него нет писанных законов, оно произвольно применяет самые ужасные карательные меры, вплоть до того, что как за уклонение от работ или хроническое невыполнение суточного урока лесорубы подвергаются расстрелу тут же на месте работ, — то представляется каждому вообразить, какой ужас смерти витает над несчастными жертвами ГПУ на Соловках.

* * *

Существующий на Соловках кукольный военный режим введен исключительно для морального угнетения. Особенно тяжело переносить духовным лицам разных религиозных культов и наипаче представителям высшего духовенства: архиепископам, епископам, архимандритам и др. Все они обязаны становиться в строй рядом с самой зловонной мразью из шпаны и выполнять по командам перестроения и маршировать.

* * *

При существующей военной организации несчастные соловчане-каторжане имеют над собой многочисленное начальство.

Так, во время работ заключенный находится в суровом подчинении производственного начальства (десятника, нарядчика, технического руководителя, производителя работ и начальника предприятия); возвратившись в тюремную казарму, здесь окружает его сонм военного начальства (комвзвода, командир роты, батальона, дежурный по роте, дежурный по лагерю, лагерный староста, его помощник и представители административной части (это соловецкое ГПУ).

Все начальствующие персонажи всемерно стараются показать свою власть над несчастными узниками, чем отличиться в глазах начальства; многие из них, а к числу их относятся все чекисты, прибегают при каждом случае к разного рода глумлениям и издевательствам.

Арестанты, получающие из дому посылки и денежные переводы, подвергаются вымогательству со стороны многочисленного начальства, так как взятничество на Соловках развито до крайних пределов.

Вот каково военно-административное устройство Соловецкой каторги и кто составляет начальствующий персонал. Это краткое предварительное описание послужит для сомневающихся разгадкой тех ужасов, что свирепствуют на Соловках, тех глумлений и издевательств, которые, как неотъемлемые обряды Соловецкого режима, выполняются ежедневно над личностью Соловецких узников.

В течение долгой приполярной зимы Белое Море сковано льдами и Соловецкие острова, изолированы от всего мира. Всякое сообщение островов с материком прекращается, — почему не бывает присылки новых партий заключенных.

В течение зимы происходит накапливание массового укомплектования для Соловецкой каторги прежде всего на пополнение убыли, происходящей от громадной смертности, а затем с каждым годом число соловецких узников непомерно увеличивается, и ныне достигает колоссальной цифры.

Круглый год, и вот уже в течение тринадцати лет все органы ГПУ ведут денно, а главным образом и преимущественно нощно, энергичную работу по ликвидации своих классовых и политических врагов. Постоянно вылавливаются все лица, сколько-нибудь вызывающие подозрения или даже сомнения в их политической благонадежности.

В последнее время предпринят террористический поход против домовитых крестьян, против троцкистов и людей религиозных.

Все вылавливаемое предварительно заточается в подвалы ГПУ. Затем производится сортировка их органами ГПУ; главным образом Центральным Московским, и многими отделами ГПУ автономных республик, областей и округов.

Видных лиц, вызывающих опасения, расстреливают в глубокой тайне под покровом ночи; других присуждают на Соловки и третьих отправляют в ссылку в отдаленнейшие северные области Сибири. Лишь немногие ускользают на свободу из цепких когтей ГПУ.

* * *

Из всех правительственных органов Советской власти наибольшей продуктивностью работы выделяется работа ГПУ. Человеческие жертвы его бесчисленны. Достаточно указать, что от прежних привилегированных классов мало осталось следа. Мало на свободе интеллигенции и прежней буржуазии. Многие из них уничтожены органами ГПУ; другие находятся в тюрьмах, или на Соловках, или сосланы в отдаленные области. Оставшиеся в живых и на свободе, так терроризированы, подавлены и угнетены, что о своем существовании не подают никакого признака. Весьма поредели ряды духовенства всех религиозных культов и особенно много уничтожено духовенства православной Церкви.

Словом, заслуги ГПУ перед диктаторствующей партией колоссальны.

Демагогия ГПУ распространяется на все государственные и общественные управления и заведения, a все граждане, рабы диктаторствующей партии, само собой находятся всецело во власти ГПУ.

В настоящее время фактически диктаторствует ГПУ, лишь прикрываясь, как флером, пролетарской диктатурой и находясь пока в подчинении Сталина и его клевретов.

Все, присужденные зимой к ссылке на Соловки, остаются временно до открытия навигации на Соловки в местных тюрьмах.

Таких несчастных жертв скапливается за зимний период многое множество во всех тюрьмах Советского Союза.

Весьма понятно, — настроение их крайне подавленное и весьма угнетенное. Все они знают о Соловецких ужасах и готовятся к суровым страданиям и тяжелым мучениям.

Под таким тяжелым гнетущим впечатлением осужденные на долгий срок, 5-10 лет, часто кончают самоубийством еще задолго до ожидаемой отправки на Соловки.

Вместе с осужденными и обреченными уже на страдания во всех тюрьмах содержатся, также во множестве, граждане, которые ожидают решение своей судьбы: это так называемые подследственные.

Позволю уклониться в сторону от общей темы и расскажу о трагическом положении подследственных.

В числе их всегда много политических или по большевистской терминологии «каэров» (контр-революционеров).

Большинство из них арестованы без всякого повода и причины. Вся вина их в том, что в прошлом они или принадлежали к привилегированным классам или состояли на государственной службе при старом режиме.

Судьба этих нечастых крайне не определенна.

Сами они не знают никакой вины за собой.

Лишь только было сказано, что «все прежние люди» стараются в жизни прятаться от всех и уж подавно избегают каких-либо политических разговоров.

Помню, как они в ожидании приговора припоминали все прошлое перед арестом, чтобы лишь по догадкам предположить за что арестованы, но при полном напряжении памяти не могут найти даже намеков на какой-либо преступный замысел, почему в большинстве случаев не могут предположить, какая статья Уголовного Кодекса будет применена к ним и какое грядет наказание им.