В природе нет равенства между однородными творениями ее...

Попытка людей изменить закон природы о неравенстве — есть бред сумасбродных мечтателей.

Весь административный в командный персонал в Соловецком концентрационном лагере замещается исключительно из ссыльных сотрудников ГПУ. Большинство из них или активные чекисты в прошлом, или секретные осведомители (так называемые сексоты) ГПУ. Тип в высшей степени аморальный.

Несомненно, уже всюду, везде и всем известны многочисленные и разнообразные злодеяния чекистов в России, что они совершили в течение тринадцати лет диктаторства коммунистической партии, и особенно свирепствуют в последнее время, предчувствуя грядущее возмездие, так как народная расправа в первую очередь будет с ними.

Вследствие достаточного осведомления о преступной работе чекистов я не буду здесь подробно характеризовать тип чекиста; тип, правда, оригинальный в наш век, как продукт русской революции, а буду лишь указывать на редких экземпляров этого типа при описании Соловецкой каторги.

Здесь же ограничусь обобщением этого типа. Каждый активный чекист есть озверевший человек, утративший, в моральном смысле, образ и подобие человека.

Так вот из этой категории людей само ГПУ исторгает еще преступный элемент и ссылает его на Соловки. Все сосланные на Соловки чекисты отбывают наказания за разные служебные преступления, — в большинстве случаев за злоупотребления и превышения властью, другими словами, за особую, энергичную и активную деятельность по линии работы самого же ГПУ, то есть, по уничтожению политических врагов; в чем многие из них (укажу в свое время) так переусердствовали, что само ГПУ недовольно их работой и отправило их в изоляцию на Соловки.

Теперь предлагаю читателям мысленно представить в своем воображении, что же представляют из себя ссыльные чекисты на Соловках.

Сами по себе все сотрудники ГПУ есть международные уголовные преступники. Такое определение не есть утрировка, — много было фактов, подтверждающих это, — даже за последнее время. Засим из их состава исторгнута группа преступного элемента и изолирована на Соловки.

Так вот, эти-то преступники из группы международных уголовных преступников и являются начальствующим персоналом на Соловках и им вверена судьба многих тысяч заключенных, в большинстве своем ни в чем не повинных.

Здесь, на Соловках, они проявляют особую энергию по линии чекистской работы, стараются изобретать приемы глумлений и издевательств, изощряются в придумывании способов принуждения заключенных к работам, чтобы этим самым выслужиться перед старшими чекистами центрального ГПУ. Действительно, старшие чекисты оценивают по заслугам работу Соловецких чекистов, которые в большинстве случаев получают за свое рвение досрочное освобождение. Все они не сидят назначенного им срока. Ежегодно комиссия Центрального ГПУ, приезжающая на Соловки, сбрасывает чекистам по 1, 2 и 3 года из срока их заключения.

Фактически все чекисты, сосланные на Соловки и проявившие особую энергию в деле эксплуатации заключенных и морального подавления политических врагов, сидят лишь часть срока, например, наказанные на 10 лет, отбывают иногда лишь 3, а на пять лет только 2, и получают освобождение с назначением на ответственную должность по чекистской линии.

Вот это и есть ключ к разгадке, почему такие кошмарные ужасы свирепствуют на Соловках.

Другим ярким и весьма убедительным объяснением существования на Соловках такого небывало сурового и жестокого режима является тa система карательного воздействия на несчастные жертвы и эксплуатации их труда, что ГПУ применяет с ехидным коварством в Соловецком лагере принудительных работ.

Там, буквально, вся администрация, начиная с самых верхов и кончая последним десятником, состоит исключительно из тех же арестантов. Лишь только что было указано, что все старшие административные и командные должности занимают ссыльные чекисты; на все же прочие административные, хозяйственные, коммерческие, санитарные и прочие должности назначаются арестанты соответственно их специальности.

За все мое пребывание на Соловках, 1925, 1926 и 1927 г.г., во всем лагере не было ни одного вольнонаемного или назначенного из свободных граждан. (Состоящие на службе связи: авиаторы, капитаны пароходов, на почтарских лодках — к составу лагеря причислены быть не могут). Даже сам Начальник всех Соловецких лагерей из ссыльных старших, особо активных чекистов, посланный туда загладить свою вину (Какую? Об этом знают только его старшие коллеги — чекисты). При мне были Ногтев, а затем Эйхманс; о зверствах его, совместно с Глебом Бокием, помнит до сих пор весь Туркестан.

Такую систему управления Соловецкими лагерями, то есть, систему, якобы, товарищеско-арестантского самоуправления, ГПУ объясняет экономическими соображениями, ради сбережения кровных народных денег.

Такой аргумент не убедит никого из россиян. Могут лишь поверить недальновидные иностранцы, которым большевики морочат головы уже в продолжение тринадцати лет.

Мы же, россияне, знаем, что большевики не скупятся на деньги на борьбу с политическими врагами, и уже подавно менее бережливо ГПУ.

Под покровом мнимого коммунального самоуправления арестантов на Соловецкой каторге замаскированы ехидно-коварные цели и стремления ГПУ, тонко рассчитанные на психологию народных масс и испытанные в течение продолжительной тирании россиян органами ГПУ.

Назначая на все должности на Соловках исключительно арестантов, центральное ГПУ выполняет свою карательную политику через посредство самих же арестантов, преследуя свою главную основную цель, — если не уничтожить физически, то хоть бы убить морально своих классовых и политических врагов.

* * *

Если бы, не взирая на все строгие меры изоляции Соловецких Островов, какое-либо кошмарное злодеяние, совершенное там, было оглашено на материк, то ГПУ без замедления реабилитирует себя тем, что это злодеяние учинено самими же арестантами, что виновные понесут суровое наказание, а само ГПУ тут не при чем.

* * *

В практике Соловецкой каторги происходит следующее: на все ответственные должности назначаются арестанты с большим сроком наказания, 5-10 лет, притом, выявившие себя как упорно жестокосердые.

На средние и низшие должности назначаются арестанты предпочтительно из тех, которые по своему характеру, иногда физическому состоянию здоровья, способны применить суровые меры воздействия для принуждения арестантов к работам.

В условиях Соловецкой каторги большинство арестантов старается получить назначение на какую-либо должность, чтобы избежать тяжелых каторжных работ.

С целью получения назначения происходит возмутительное состязание, особенно между уголовниками, в изобретении приемов воздействия на временно-подчиненных арестантов в изощрении словесных глумлений (непрерывная трехэтажная площадная брань с применением духовно-религиозных слов в самом мерзком порнографическом смысле).

Каждый арестант, занимающий какую-либо должность, всемерно старается выполнить все приказы свыше в смысле воздействия на подчиненных арестантов для принуждения их к работам.

И это потому:

Во-первых, каждый дорожит своим местом и боится попасть на «общие работы».

Во-вторых, в случае упущений по службе или невыполнения директив воздействия на арестантов, главным образом на каэров (контр-революционеров), должностной арестант рискует подвергнуться сам наказанию: заключению в штраф-изоляторе на горе Секирной (ниже будет описано это кошмарное место); получить добавление срока наказания в 1, 2 и 3 года.