В ту пору, 1925, 1926 и 1927 г.г., вследствие чрезмерного многолюдства заключенных в сравнении не только с жилыми, но и со всеми нежилыми постройками, бывшими на Соловках, арестанты были размещены в самых ужасных антисанитарных и антигигиенических условиях. Были, буквально, набиты людьми все крытые здания и постройки, не говоря уже о жилых, как то: храмы, часовни, конюшни, амбары, разного рода навесы и прочее. Во всех помещениях соловчане-узники были не только спрессованы на нарах, но валялись на полу, под нарами и в других местах, где лишь можно прилечь. Приспособленные нежилые помещения не отапливались, и арестантам предоставлялось самим собственной теплотой согревать занимаемые ими помещения, — почему в холодное время в этих помещениях стоял густой туман, со стен и потолков падали капли сгустившихся испарений; воздух был зловонно-удушливый.

Уборные для заключенных, помещавшихся в приспособленных зданиях, были вдали на открытом воздухе, простого нолевого бивуачного характера; умывальники, конечно, отсутствовали. Гигиенисты-охотники брали тайно с собой чайники с водой и, находясь в уборных там слегка вспрыскивали свое лицо.

В довершение всего во всех помещениях свирепствовал обычный тюремный бич, — это вши и клопы, которых были громадные гнезда.

Такие жилищные условия были во всех рабочих ротах Кремля (5, 7, 8, 9, 11, 12 и 13) и во всех занятых помещениях вне Кремля.

* * *

В довольно сносных жилищных условиях были размещены те заключенные, которые устроились на постоянные легкие работы: в канцеляриях, на складах, сторожами, в лесничестве и прочее. Они помещались в прежних монастырских корпусах и располагались по отдельным камерам (прежним кельям) по 5–6 человек в камере; каждый на отдельной кровати со столиком. Такими благоустроенными ротами были: 10 — канцеляристы, 6 — сторожа, лесничество и др. — большинство в роте духовенство, 4 — железнодорожники, 1, 2 и 3 — ссыльные сотрудники ГПУ.

Антисанитарные и антигигиенические жилищные условия, в которых жило в мое время большинство соловецких узников, следует отнести к четвертой причине громадной заболеваемости и смертности в Соловецком Концентрационном лагере принудительных работ Особого назначения ОГПУ.

* * *

Все-таки, надлежит быть справедливым и беспристрастным и отметить, что ОГПУ развило в последнее время весьма интенсивное строительство на Соловках с целью обширного расширения Соловецкого лагеря принудительных работ (каторжных).

Ко времени отправления меня с Соловков в ссылку, в тундру, было закончено переоборудование всех Соловецких построек; так, все нежилые монастырские здания — храмы, часовни, склады и пр. приспособлены для тюремного расположения. Воздвигнуты были необходимые хозяйственные постройки: кухни, хлебопекарни, уборные, торговые лавки и другие. Особенно спешное строительство было предпринято в 1927 году, когда начали возводить большими группами тюремные казармы стандартного типа.

Несомненно, напряженное строительство продолжается и до днесь, так как число вылавливаемых ГПУ жертв не уменьшается, а все более и более, в строгой прогрессии со временем диктаторства большевиков, увеличивается.

* * *

Не мешает обрадовать всех тех, кто доброжелательно интересуется успехами социалистического строительства в России, что из всех видов социализации особенно прогрессирует в социалистическом строительстве это тюремное строительство.

Все тюрьмы, оставшиеся в наследие большевикам от Императорского периода, оказались во много раз недостаточными для размещения многого множества арестантов, навербованных ГПУ; особенно массовая вербовка идет сейчас; и ГПУ будет продолжать свою вербовку до той поры, пока не наступит конец пресловутому социалистическому строительству, то есть, когда не будут сметены с лица Русской земли строители социализма из бездомных бродяг.

При советском режиме все время ощущается громадный тюремный кризис, и жилищная арестантская площадь сокращена до минимума (см. выше, — 20 сантиметров на нарах в Кеми).

Большинство монастырей, а их было не мало на Святой Руси, превращены в разного рода места заключений: концентрационные лагери (Соловки, Ярославль, Суздаль, Вишера и другие), изоляторы, исправдомы, дома для малолетних преступников,

Войсковые казармы Императорского времени, оставшееся свободными в некоторых городах, переделаны в тюрьмы. И все же большой тюремный кризис...

Сейчас Советское правительство принялось в ударном порядке за тюремное строительство.

Соловецкие Острова, вследствие своего географического положения, представляют из себя самое благоприятное во всех отношениях место для применения карательной системы ГПУ, вот почему ГПУ поставило для себя очередной задачей расширить Соловецкий лагерь до колоссальных размеров и начало интенсивное строительство на Соловецких Островах.

Трудно определить, какое число узников пребывает сей час в Соловецком лагере. В начале 1928 года общее число заключенных во всех отделениях Соловецкого лагеря (Соловки, Кемь, Вишера) простиралось до 30 тысяч человек. Принимая во внимание, что ГПУ особенно рассвирепело в последнее время; кроме того, к услугам ГПУ появился значительный контингент новых жертв, в лице крестьян-кулаков, — надо полагать, что число заключенных в Соловецком лагере увеличилось, если не в три раза, то, несомненно, не менее как в два, то есть, около 60 тысяч человек.

Смело можно, без какого-либо преувеличения, констатировать, что в период времени, в 1923–1926 г.г., для соловецких узников медицинская помощь, в обще-культурном значении этого слова, отсутствовала. Прежде всего ощущался хронический недостаток самых необходимых и общеупотребительных медикаментов, — часто не было: йода, хинина, аспирина, касторового масла и др.; не говоря уже о сложных и дорогих медикаментах. Не было гигроскопической ваты, а вместо нее применяли плохо очищенный хлопок; порою не хватало марли, — почему иногда после ампутации отмороженных ног перевязывали обрезы плохо промытыми тряпками из бязи. Конечно, в этих случаях несчастные умирали от заражения крови.

Отсутствовали медицинские инструменты и госпитальный инвентарь.

Медицинский персонал состоял из тех же заключенных, в большинстве из молодежи, получивших медицинское образование при Советском режиме; или говоря пояснительно, без серьезной подготовки, лишь спешно «натасканные», другими словами, их познания были «липовые» (распространенный советский термин «липовый» — фальшивый, ложный, недействительный); даже были практиковавшие лекари (Плотников на Секирной), которые не получили никакого медицинского образования, а просто-напросто самозванно объявили себя фельдшерами с целью избавиться как-нибудь от тяжелых принудительных работ.

Для полноты картины медицинской беспомощности соловецких узников надлежит обратить внимание на одно довольно серьезное исключение из общежитейской практики: соловецкие врачи и лекаря все из ссыльных, занимаются лечением страждущих в порядке принудительных работ. Как и все ссыльные, так и врачи относятся к своей работе довольно халатно и небрежно. Особенно этим отличаются молодые врачи советской фабрикации. Нельзя огульно причислить всех врачей к бесчувственно толстокожим. Были среди них, правда, два-три, старых врача, которые своим вниманием, заботой и сострадательным отношением заслужили всеобщее уважение соловчан.

За спасение многих жизней они приобрели много благодарных и признательных россиян, бывших соловчан.

* * *

Небезынтересно отметить одно печальное явление из лазаретно-тюремной жизни, которое удерживает иногда некоторых лишенных свободы россиян прибегать к госпитальному или лазаретному лечению в тюрьмах ГПУ.