— Если это попытка убийства, — сказал Далинар, — даже такая неумелая, мы должны заняться ею. Она произошла у нас на глазах, и эта лошадь находится на попечении у наших конюхов.

Адолин тяжело вздохнул, его недовольство вырвалось наружу.

— Люди и так шепчутся, что мы стали телохранителями и игрушками в руках короля. А если они узнают, что мы бегаем, проверяя каждое его параноидальное опасение, быть может вообще безумное, то…

— Меня никогда не заботило, что говорят люди.

— Мы проводим время, занимаясь скучной канцелярской работой, в то время как другие завоевывают славу и богатство. Мы так редко ходим на плато именно потому, что заняты этими скучными подсчетами. Нам нужно сражаться, если мы хотим соревноваться с Садеасом!

Далинар, глубоко нахмурившись, посмотрел на него, и Адолин сжал зубы, ожидая очередной вспышки.

— Кажется, мы ушли очень далеко от лопнувшей подпруги, — наконец сказал Далинар.

— Я… прости, отец. Просто сказал не подумав.

— Возможно. Но, тем не менее, я должен был это услышать. Тебе, как я заметил, очень не понравилось, что я удержал тебя от стычки с Садеасом.

— Я знаю, что ты тоже ненавидишь его, папа.

— Ты знаешь не так много, как тебе кажется, — сказал Далинар. — Мы еще поговорим об этом. Но сейчас, клянусь… этот ремень выглядит так, как если бы его перерезали. Или мы чего-то не понимаем. Быть может, это часть чего-то большего, не сработавшая нужным образом.

Адолин заколебался. Это казалось слишком сложным, но если и есть группа людей, которая любит сверхсложные заговоры, это светлоглазые алети.

— Ты думаешь, это дело рук одного из кронпринцев?

— Не исключено, — ответил Далинар. — Но очень сомневаюсь, что кто-то из них хочет его смерти. Пока правит Элокар, кронпринцы сражаются как хотят и набивают свои кошельки. Он не требует от них многого и как король их вполне устраивает.

— Люди могут домогаться трона.

— Верно. Когда вернемся в лагерь, спрашивай, не похвалялся ли кто-нибудь в последнее время. Выясни, злится ли до сих пор Ройон из-за оскорблений Шута на последнем пиру, и пускай Талата проверит контракты, которые кронпринц Бетаб предложил королю за использование его чулл. В предыдущие контракты он пытался незаметно вставить предложение, которое бы подтвердило его притязания на место в очереди престолонаследия. После отъезда Навани он слишком осмелел.

Адолин кивнул.

— И попробуй найти следы истории с ремнем, — сказал Далинар. — Пускай шорник осмотрит его и скажет, что он думает о разрезе. Опроси конюхов, быть может, они что-нибудь заметили, и узнай, не разбогател ли кто-нибудь из них в последнее время. — Он заколебался. — И удвой королевскую стражу.

Адолин повернулся, глядя на павильон. Из него вышел Садеас. Адолин сузил глаза.

— Быть может…

— Нет, — прервал его Далинар.

— Садеас — он как угорь.

— Сын, ты все время думаешь о нем. Перестань. Он любит Элокара, чего не скажешь о большинстве других. Он один из немногих, кому я могу доверить безопасность короля.

— Я бы не стал, отец.

Далинар на мгновение замолчал.

— Пойдем со мной. — Он протянул Адолину кожаный ремень и пошел к павильону. — Я хочу кое-что тебе показать.

Адолин, вздохнув, последовал за ним. Они прошли мимо освещенного павильона. Внутри темноглазые подавали еду и напитки, женщины сидели и писали отчеты о сражении. Светлоглазые многословно говорили друг с другом, шумно восхваляя храбрость короля. Мужчины надели одежду темных, мужественных цветов: бордового, синего, зеленого.

Далинар подошел к кронпринцу Ваме, который стоял снаружи с собственной светлоглазой свитой. Он надел модный коричневый мундир, сквозь вырезы которого виднелась блестящая шелковая рубашка. Восстанавливать шелк наружу считалось нескромным. Адолин решил, что это выглядит вполне пристойно.

Вама был круглолицым лысеющим человеком со светло-серыми глазами; оставшиеся короткие черные волосы стояли дыбом. Обычно он глядел прищурясь, что и сделал, когда подошли Далинар и Адолин.

А с ним-то что? спросил себя Адолин.

— Светлорд, — обратился Далинар к Ваме. — Я пришел, чтобы посмотреть, достаточно ли удобно вы себя чувствуете.

— Я буду чувствовать себя удобно, когда мы окажемся на пути домой. — Вама поглядел на заходящее солнце, как если бы упрекал его в каком-то преступлении. Столь отвратительное настроение посещало кронпринца не так часто.

— Я уверен, что мои люди движутся так быстро, как только могут, — сказал Далинар.

— Мы бы так не задержались, если бы вы не замедлили нас на пути сюда.

— Я люблю осторожность, — сказал Далинар. — И, говоря об осторожности, есть кое-что, о чем я бы хотел поговорить с вами. Вы не против, если мы отойдем в сторонку?

Вама засопел, но позволил Далинару увести себя от свиты. Адолин пошел за ними, все больше и больше недоумевая.

— Эта тварь была очень большой, — сказал Далинар Ваме, кивая на мертвого скального демона. — Самая большая из всех, которых я видел.

— Еще бы.

— Я слышал, что во время последних сражений на плато вам повезло убить несколько закуклившихся скальных демонов. Поздравляю.

Вама пожал плечами.

— Да, мы добыли несколько, очень маленьких. Ничего похожего на гемсердце, взятое сегодня Элокаром.

— Даже маленькое гемсердце лучше, чем ничего, — вежливо сказал Далинар. — Я слышал, что вы собираетесь отремонтировать стены вашего лагеря.

— Хмм? Да. Заполнить несколько проломов, улучшить укрепления.

— Значит, я могу сказать Его Величеству, что вы намереваетесь купить дополнительный доступ к Преобразователям.

Вама, нахмурившись, повернулся к нему.

— Преобразователям?

— Древесина, — ровно сказал Далинар. — Или вы собираетесь заделать проломы в стенах, не используя строительные леса? Здесь, на разрушенных равнинах, мы можем добыть материалы вроде древесины только при помощи Преобразователей, верно?

— Э, да, — сказал Вама, еще больше мрачнея. Адолин перевел взгляд с него на отца. В этом разговоре был какой-то подтекст. Далинар говорил не только о лесе для стен — Преобразователи были способом, при помощи которого кронпринцы кормили свои армии.

— Король очень щедр, давая доступ к Преобразователям, — сказал Далинар. — Вы согласны, светлорд Вама?

— Я понял вас, Далинар, — сухо сказал Вама. — Нет необходимости бросать камни мне в лицо.

— Я никогда не считал вас хитроумным человеком, Вама, — сказал Далинар. — Скорее полезным.

Он пошел прочь, махнув Адолину идти следом. Адолин так и сделал, поглядев на кронпринца через плечо.

— Он прилюдно жаловался на цены, которые Элокар установил за использование Преобразователей, — тихо сказал Далинар. Фактически таким образом король взимал с кронпринцев налоги. Сам Элокар не сражался за гемсердца, разве что на редких охотах. Он никогда не участвовал в боях, как и подобало королю.

— И..? — спросил Адолин.

— Я напомнил Ваме, как он зависит от короля.

— Полагаю, это важно. Но причем здесь Садеас?

Далинар не ответил. Он продолжал идти по плато и подошел к краю пропасти. Адолин встал рядом и стал ждать.

Спустя несколько секунд к ним подошел еще кто-то, звякая Доспехами Осколков. Это был Садеас. Адолин сузил глаза на кронпринца. Садеас поднял бровь, но не стал возражать против его присутствия.

— Далинар, — сказал Садеас, отворачиваясь от Адолина и глядя вперед, на Равнины.

— Садеас, — отрывисто сказал Далинар.

— Вы поговорили с Вамой?

— Он понял то, о чем я ему хотел сказать.

— Еще бы. — В голосе Садеаса проскочила легкая ирония. — Я не ожидал ничего другого.

— Вы сказали ему, что увеличили цену за древесину?

Садеас владел единственным большим лесом в регионе.

— Удвоил, — усмехнулся Садеас.

Адолин оглянулся. Вама смотрел на них, стоя у павильона, и выражение его лица было мрачнее, чем самый мрачный сверхшторм, спрены гнева кипели на земле вокруг него, как маленькие озерца пузырящейся крови. Далинар и Садеас ясно дали ему понять, что произойдет, если… О, скорее всего именно поэтому они и пригласили его на охоту, осознал Адолин. Теперь они могут управлять им.