Телеб улыбнулся.

— Благодарю вас, сэр.

Далинар махнул левой рукой, а оруженосец уже застегнул на правой руке латную перчатку. Он сжал кулак, крошечные пластинки идеально изогнулись. За правой перчаткой последовала левая, горже обняло шею, полдроны закрыли плечи, а шлем — голову. И последним оруженосец прикрепил к полдронам плащ.

Далинар глубоко вздохнул, чувствуя Дрожь перед предстоящей битвой. Он вышел из командного пункта, шагая жестко и твердо. Слуги и свита разбегались перед ним, освобождая путь. Надеть Доспехи Осколков после долгого перерыва — все равно что проснуться после беспокойного лихорадочного сна. Доспехи передали ему энергию и порыв, ему захотелось пробежаться по коридору и…

Почему нет?

Далинар бросился бежать. Телеб и остальные вскрикнули от изумления, но помчались вдогонку, стараясь не отстать. Далинар легко обогнал их, выскочил к воротам, прыгнул сквозь них и длинными шагами помчался дальше, к выходу из лагеря. Ликуя, он засмеялся, подпрыгнул в воздух и с такой силой ударился о землю, что раздробил под собой камень.

Далинар пронесся мимо казарм. На плане расположения батальона они были ориентированы по радиусам воображаемого круга, в центре которого находились плац и столовая. Его офицеры успели добраться только до верхней площадки лестницы и с изумлением глядели на него. С ними был Ринарин, в своем мундире, никогда не видевшем сражения; рукой он защищал глаза от солнечного света.

Далинару стало неловко.

Разве ты юнец, впервые почувствовавший вкус Доспехов? За работу. Хватит играть.

Перетом, командир пехоты, подошел к нему и отдал честь.

— Сегодня дежурят Второй и Третий батальоны, светлорд. Строятся для марша.

— Первый взвод мостовиков готов, светлорд, — доложил Хаварах, командовавший мостом, невысокий человек с примесью хердазианской крови, что было видно по его темным прозрачным ногтям, хотя он и не надевал искровик. — Я получил сообщение от Ашелема — рота лучников готова.

— Кавалерия? — спросил Далинар. — И где мой сын?

— Я здесь, отец, — ответил знакомый голос.

Адолин в Доспехах Осколков, выкрашенных в синие цвета дома Холин, проложил себе путь через толпу. Забрало было поднято, глаза горели. Встретив взгляд Далинара, он потупился.

Далинар поднял руку, прервав рапортующих о готовности офицеров. Он подошел к Адолину, и молодой человек поднял глаза, твердо встретив его взгляд.

— Ты сказал то, что должен был сказать, — сказал Далинар.

— И я не раскаиваюсь, что так поступил, — ответил Адолин. — Но я извиняюсь за то, как я это сделал и где. Больше такого не повторится.

Далинар кивнул; принято. У Адолина, похоже, как будто гора с плеч свалилась. Далинар повернулся к своим офицерам. Через несколько мгновений он и Адолин уже вели всю группу на площадку для построений. По дороге Далинар заметил, что Адолин махнул рукой молодой девушке, одетой в красное платье и с очень сложной прической на голове.

— Это… э…

— Малаша? — подсказал Адолин.

— Да.

— Весьма приятная.

— По большей части, хотя иногда ноет. Например, сегодня она обиделась, что я не беру ее с собой.

— Она хотела посмотреть на битву?

Адолин пожал плечами.

— Она любопытна.

Далинар ничего не сказал. Сражения — дело мужчин. Женщина, которая стремится побывать на поле боя, — все равно что мужчина, желающий научиться читать. Неестественно.

Впереди на площадке для построений выстраивались батальоны, и к Далинару подбежал приземистый офицер с длинными рыжими усами; на его черной голове алети резко выделялась прядь рыжих волос. Иламар, командующий кавалерией.

— Светлорд, — отрапортовал он. — Извиняюсь за задержку. Кавалерия готова.

— Тогда вперед, — сказал Далинар. — Все ряды…

— Светлорд! — прервал его голос.

Далинар повернулся, к нему подбежал один из его гонцов, темноглазый человек в кожаной одежде, с синими повязками на руках. Он отдал честь.

— Светлорд Садеас просит разрешения войти в лагерь.

Далинар посмотрел на сына. Лицо Адолина помрачнело.

— Он говорит, что королевский приказ дает ему такое право, — добавил гонец.

— Впустить, — приказал Далинар.

— Да, светлорд. — Гонец повернулся и ушел вместе с одним из младших офицеров, Морателем. Садеаса встретят и будут сопровождать светлоглазые, как и подобает ему по рангу. Впрочем, Морател был самым младшим офицером из свиты; любой поймет, почему Далинар отправил именно его.

— И что на этот раз хочет Садеас? — тихо спросил Далинар у Адолина.

— Нашей крови. Желательно теплой, с глотком таллиевого бренди.

Далинар скривился, и они оба поторопились к солдатам. Люди стояли в предчувствии сражения, копья высоко подняты. Темноглазые офицеры стояли рядом с ними, с боевыми топорами на плечах. Перед отрядом стояли чуллы, запряженные в огромные передвижные мосты. Они пыхтели и били по камню ногами.

Конюхи держали наготове Кавалера и белого жеребца Адолина по кличке Чистокровный. Впрочем, ришадиумам конюхи не требовались. Как-то раз Кавалер сам вырвался из стойла и прискакал на площадку для построений, потому что его конюх замешкался. Далинар погладил черного жеребца по шее и прыгнул в седло.

Оглядев войска, он поднял руку, чтобы дать команду. Однако тут же заметил группу всадников, направлявшихся к нему; впереди скакал человек в темно-красных Доспехах Осколков. Садеас.

Далинар подавил в себе вздох и, приказав начать движение, сам остался ждать кронпринца информации. Подъехал Адолин и посмотрел на Далинара так, как если бы хотел сказать: «Не беспокойся. Я себя сдержу».

Садеас, как всегда, был одет по последней моде, доспехи блестели. В последнее время его шлем украшали самые различные металлические узоры. На этот раз он надел стилизованные солнечные лучи, с которыми шлем стал напоминать корону.

— Светлорд Садеас, — сказал Далинар. — Неподходящее время для расследования.

— Увы, — сказал Садеас, подъезжая к нему. — Его Величество с нетерпением ждет ответов, и я не могу остановить расследование, даже ради атаки на плато. Мне надо поговорить с некоторыми из ваших солдат. Я сделаю это по дороге.

— Вы хотите поехать с нами?

— Почему нет? Я не задержу вас. — Он посмотрел на чулл, которые неторопливо двинулись вперед, таща за собой неповоротливые мосты. — Даже если бы я решил ползти, я бы все равно не задержал вас.

— Солдаты должны сосредоточиться на предстоящей битве, светлорд, — сказал Адолин. — Не следует их отвлекать.

— Воля короля должна быть выполнена, — сказал Садеас, пожимая плечами, даже не глядя на Адолина. — Мне нужно показать королевский приказ? Безусловно, вы не собираетесь запрещать мне.

Далинар изучал своего бывшего друга, глядя в глаза и пытаясь увидеть за ними его душу. Садеасу не хватало характерной усмешки, которую он обычно надевал, радуясь развитию очередной интриги. Неужели он сообразил, что Далинар умеет читать его эмоции и решил их замаскировать?

— Не нужно ничего показывать, Садеас. Мои люди в вашем распоряжении. Попросите, если вам что-нибудь потребуется. Адолин, за мной.

Далинар повернул Кавалера и поскакал к передней линии марширующей армии. Адолин неохотно последовал за ним, и Садеас, со своей свитой, остался сзади.

Начался длинный марш. Эти постоянные мосты поддерживал Далинар, их охраняли его солдаты, и они связывали плато, которые он контролировал. Всю дорогу Садеас ехал рядом с двухтысячной колонной, время от времени посылая своих офицеров и выхватывая человека из линии.

Далинар же во время поездки мысленно настраивался на предстоящее сражение. Он поговорил с офицерами о плане плато, получил доклад о скальном демоне, собиравшемся окуклиться, и послал вперед разведчиков для наблюдения за паршенди. Разведчики несли с собой длинные шесты, при помощи которых прыгали с плато на плато без всяких мостов.

Наконец армия Далинара перешла последний постоянный мост; начиная с этого момента, им приходилось ждать, пока чуллы не подтащат мост к очередной пропасти. Большие неуклюжие сооружения напоминали осадные башни с огромными колесами; броня защищала ту часть, которую толкали солдаты. У пропасти чулл распрягали, башню толкали вперед до края пропасти и опускали мост. Установив мост, от него отцепляли башню, которую перевозили на ту сторону. Там ее подцепляли опять, поднимали мост и запрягали чулл.