Разрыв отношений между Советским Союзом и западными союзниками являлся крайне недальновидным шагом с обеих сторон. Из-за недоверия друг к другу все преследовали только свои узкие цели. На протяжении десятилетий Запад не мог быть уверен в том, что некоторые ветви Братства и связанные с ним организации не ангажированы Советским Союзом. В свою очередь, и советские спецслужбы подозревали в этом бывших союзников. Именно так можно, как нам кажется, объяснить закрытость многих архивных пластов эпохи войны и послевоенного периода, хотя, казалось бы, какие уж здесь секреты! Однако секреты имелись. Заметим, что существовала точка зрения, будто нацисты в свое время помогли СССР, вызвав (или разжигая) распри на Ближнем Востоке. Так считали отдельные американские, британские и французские дипломаты и политические лидеры. Иногда они приходили в такое смятение, что некоторые из них даже подали в отставку во время первого Суэцкого кризиса.
Любопытно, почему англичане до сих пор не открывают тайну, связанную с перелетом Гесса в Англию весной 1941 года? Не перевернет ли эта информация все наши представления о действиях союзников?
От секретности страдает общественность — это закон. Оглядываясь на прошлое, трудно объяснить, почему послевоенные дела нацистов считались чрезвычайно секретными. Секретными для кого? Правительства и религиозные организации, занимавшиеся гуманитарной работой по восстановлению Европы, могли вынести любую бурю. А люди оказались отрезанными даже оттого малого, что, например, русские могли бы рассказать бывшим союзникам, и от огромной информации, которой тогда обладали другие коммунистические страны Европы. Такое ощущение, словно великие державы Запада объявили монополию на информацию, действительно важную для всех!
Есть данные о том, что было известно Сталину в конце войны, но не все из этого сочли нужным принять во внимание при рассуждениях о судьбе Бормана. Борман приказал Скорцени забрать из леса важные партийные документы. Скорцени заявил западным союзникам, что он приехал слишком поздно, и в это время папки уже находились в разведуправлении Генштаба. Высокопоставленные немецкие чиновники, захваченные в Берлине, делились со спецслужбами информацией о планах побега на Запад. Сталин еще до конца войны был полностью проинформирован о тайных переговорах между ведущими нацистами и союзниками. Он знал, что Ватикан считает советскую империю гораздо большей угрозой, нежели Третий рейх. У Сталина имелись документы немецкой разведки со списками 20 тысяч «надежных укрытий» в одной только Швейцарии, где пособники нацистов могли перевести дыхание и спланировать передачу фондов для создания четвертого рейха. В СССР также знали о большой части той информации, что передавалась Геленом на Запад.
Таким образом, обстановка секретности, царившая в те дни, которую так трудно понять сегодня, никому так не помогла, как бывшим идеологам Оси и выжившим нацистам, всегда мечтавшим о войне между «цивилизациями» немцев и большевиков. В то же время американские начальники на местах испытывали большую потребность оставаться в хороших отношениях со своими советскими союзниками. Генерал Уолтер Бедел Смит сказал шефу разведки Эйзенхауэра сэру Кеннету Стронгу, что США считают Россию страной будущего. «Я был несколько удивлен, — признавался Кеннет в своих мемуарах, — но генерал повторил то, что тогда думали многие американцы». Однако курс на сближение вскоре разрушили сами же русские…
Естественно, Советы несли нелегкую ответственность за рост взаимных подозрений. Их связь с довоенной Германией была отвратительна, и именно она расчистила дорогу Борману как источнику информации для русских. Возможно, появились бы основания для послевоенного альянса с Россией, если бы доверие не было вновь подорвано неожиданным самоубийством Гиммлера. Неизвестны последние слова человека, чье имя связано с массовыми убийствами ради улучшения человеческой породы. Поспешные похороны Гиммлера в анонимной могиле очень удивили русских… По времени и месту эти события совпали с началом работы, оплачиваемой западными союзниками нацистского эксперта по русским вопросам — генерала Гелена.
Всю войну единственным условием, предлагаемым Германии, была «безоговорочная капитуляция». Ее добивались затем, чтобы, показав немцам масштаб их преступлений, продемонстрировать гнев цивилизованного общества и подчеркнуть, что народ, виновный в столь варварском поведении, должен понести наказание. Президент Рузвельт от лица всех союзников заявил, что только так можно не дать немцам возродить старую версию о предательском «ноже в спину», полученном Германией после Первой мировой войны, которая оправдывала нацистские планы на вторую войну.
Но советским компетентным органам казалось, что союзники несколько изменили намерение не идти ни на какие сделки с немцами. Тут как раз подвернулся под руку Гиммлер, очутившийся у британцев и готовый заговорить, но в следующую минуту уже мертвый. При этом ничто не свидетельствовало о том, что он открыл нацистские планы побегов. Когда все находились в замешательстве, произошла самая большая катастрофа — исчезновение Бормана, законного вожака нацистского движения, которому было доверено все наследие «пророка».
Сталин понимал значение Бормана как лидера партии, не нуждавшейся в территориальной привязке, и потому не было необходимости пускать по следу Бормана наемных убийц, как в случае с Троцким. То, что русские могли сделать и эффективность чего доказали в истории с Троцким, так это начать слежку за Борманом и за другими беглецами.
Изучив краткую хронологию заинтересованности Советского Союза в Бормане, можно сделать интересные выводы.
Год 1942-й. Высокопоставленный американский дипломат Джордж Кеннан, эксперт по вопросам СССР, предлагает западным союзникам устранить после войны всех нацистских чиновников, но сохранить центральные власти, чтобы объединить Европу.
Это предложение возобновило страхи Сталина. Впоследствии Кеннан писал в своих мемуарах, что «русские, намеревавшиеся эксплуатировать экономический потенциал Западной Германии и Западной Европы и опасавшиеся, что их лишат права голоса в этих регионах, не услышали ничего кроме этих строк».
Год 1943-й. Нацистские чиновники начинают тайные переговоры с представителями союзников о возможности свержения Гитлера.
Сталин ошибочно трактует это как готовность союзников к сговору с новой Германией против России.
Год 1945-й. Апрель. Президент Рузвельт телеграфирует Сталину: «Я не могу избавиться от негодования относительно ваших информантов, которые сколь неправильно интерпретируют мои действия и действия моих доверенных подчиненных».
Так формулировался раздраженный ответ Рузвельта на послание от Сталина, который сетовал по поводу переговоров в Швейцарии между Алленом Даллесом, генералом Карлом Вольфом и другими лицами. Рузвельт заявил, что о соглашении с немцами не может быть и речи: «О, ваша информация исходит из немецких источников».
Год 1945-й. 17 июля. Сталин заявляет государственному секретарю США Джеймсу Бирнсу о своей уверенности, что Гитлер жив и находится в Аргентине или в Испании.
Год 1945-й. 31 августа. Русские передают по радио сообщение о том, что Борман находится в руках союзников. Британский штаб Монтгомери отвечает: «У нас его нет. Это совершенно точно. Думаем, что и у американцев его тоже нет».
Год 1945-й. Сентябрь. Русская следственная комиссия докладывает: следов Гитлера не найдено, но существует неопровержимое доказательство того, что 30 апреля из Берлина в сторону Гамбурга вылетел небольшой самолет, а из Гамбурга отправилась подводная лодка с таинственными пассажирами на борту.
Год 1947–1948-й. Появляется сообщение, что Мартин Борман прибыл под чужим именем в Аргентину.
Год 1955-й. Генерал Гелен конфиденциально докладывает, что его люди располагают доказательством побега Бормана.
Тем временем другие люди, подобно нацистскому пропагандисту Вернеру Науману, изменяют свои рассказы о судьбе Бормана. Теперь Науман заявляет, что был с Борманом в ту судьбоносную ночь и видел, как Борман присоединился к своим настоящим хозяевам — русским.
