— Я исполнила вашу волю.

— Но я же не приказывал уродовать себя.

Бесспорно, Райна была одета хуже других служанок, но это позволяло ей держаться в тени, не привлекая к себе внимания. А если Максену хочется увидеть ее в красивых нарядах, то ради Бога. Томас подарил ей много платьев. Но она считала, что те платья слишком хороши: сшиты из великолепного сукна, украшены золотыми и серебряными нитями, а одно — даже драгоценными камнями.

— Голубой наряд — не для служанки, — твердо возразила саксонка.

С сожалением отодвинув чудесную ткань, она притянула другую штуку.

— Наверно, лучше коричневый.

Максен перебросил голубую ткань ближе к девушке:

— Я же сказал, именно этот.

Пожалуй, спорить с ним не имело смысла.

— И если останется — можете выкроить мне рубашку.

Райна пожала плечами.

— Хорошо, — и начала сматывать штуки, полагая, что хозяин вернется к чтению книг.

— Погодите, — остановил он ее. — Потом их принесут в мою комнату.

— Вашу комнату?

— Да, там никто не будет мешать. Вы не согласны?

«Слишком опасное место для шитья», — с тревогой подумала девушка.

— Я могла бы шить у очага.

Максен криво улыбнулся:

— Пускай так, но ткань будет лежать в моем сундуке.

— Отлично, — сказала она на ходу, — начну сегодня же после ужина.

— Райна, мне не к спеху, начните со своего платья.

Она-то как раз собиралась сделать наоборот, но если таково его желание…

— Милорд, — послышался мужской голос. Оба повернулись к выходу и увидели встревоженного Гая.

— Что такое?

Гай держал в руке свернутый в трубку лист бумаги.

— Ответ из Трионна.

Райна знала, что в замке Трионн живут родители Максена.

— Я ухожу, — сказала она, обойдя стол. Максен, погруженный в чтение послания, кивнул.

Уходя, девушка слышала его слова: — Хорошо. Запасы уже собраны. Их привезут сюда в начале месяца.

Она легко вникла в смысл сказанного — речь идет о провианте, который привезут из Трионна. Он позволит пережить зиму. В прошлом году отец Томаса сам едва сводил концы с концами, но нынче дела его, похоже, пошли на лад. Саксонка прибавила шагу, торопясь поделиться радостной вестью с Милдред, которую пугала голодом предстоящая зима.

— Значит, непогода и холода им теперь не так страшны, — донесся голос Гая.

Зашелестел сворачиваемый лист.

— Да, если сэр Иеремия Бронтон и Дэрик Вестеринг тоже помогут.

Райна замедлила шаг — значит, один Трионн их не прокормит?

— Думаете, они пойдут на это? — спросил сэр Гай.

— Конечно, ведь они мне обязаны жизнью.

«Норманны, чьи жизни спас Максен в битве при Гастингсе, — догадалась она. — Господи, пусть же они тоже помогут!»

Завернув за угол, девушка прислонилась к стене, прислушиваясь к разговору. Подслушивать нехорошо, конечно, но, может, без посторонних ушей у них развяжутся языки?

— Саксы — обуза для нас, особенно если запасов провианта будет мало, — продолжал Торкво.

Райна, затаив дыхание, ждала ответа Пендери.

— Все станут обузой, но ко всем я буду относиться одинаково. Надо чаще ездить на охоту, тогда пищи хватит.

Райна почувствовала, как у нее потяжелело на душе. Похоже, норманн отвоевал себе место в ее сердце. Он решил заботиться одинаково обо всех епоих вассалах.

— Это трудно, — буркнул Гай.

— Я не жду ничего иного.

Девушка пошла скорым шагом вниз и, выйдя на холодный пронизывающий ветер, уже не замечала серого, затянутого тучами неба. Ей хотелось петь.

Две недели спустя в замок привезли припасы. Пришла и весть о продвижении повстанцев Эдвина на запад. Никто ничего толком не знал, слухи ходили самые разноречивые, но ясно было одно — Харволфсон собрал немалое число сторонников. А это — новый мятеж. Легко было понять, почему у Эдвина так много сподвижников: саксы просто не надеялись пережить холодную и голодную зиму.

Устав от всяких пересудов, Пендери решил сам разложить припасы по кладовым. Уйдя с обеда, который только что начался, рыцарь пришел к себе и, усевшись в кресло, сорвал сургуч с первого мешка. Бумага, попавшаяся ему на глаза, заставила его улыбнуться и вздохнуть с облегчением. Дэрик Витеринг не подвел и скоро пришлет провизию. А вот послание Иеремии Бронтона стерло с лица улыбку. Рыцарь приносил свои извинения, сообщая, что не в силах по-ючь из-за набега Эдвина.

Отложив в сторону бумаги, Максен закрыл лицо эуками. Он знал, как избавиться от Харволфсона, знал, что именно к нему обратится король Вильгельм. К счастью, у него впереди вся зима. Ведь лишь весной суверен призовет его. И тогда земля обагрится кровью…

Рыцарь резко поднялся. Нет, сейчас ни к чему думать об этом. Надо вернуться к трапезе и заполучить женщину, о которой думал дни и ночи напролет. К сожалению, все эти дни он был слишком занят, чтобы обхаживать ее, но впереди — целая зима.

— Волк! — презрительно фыркнула Элан Пендери, и ветер, дующий в лицо, унес ее слова.

Подумать только, сколько разговоров о саксе, получившем такое кровожадное прозвище! Пусть другие боятся его, но только не она. Если она встретит его, то попытается задавить лошадью! Девушка хихикнула, представив себе эту картину.

Да, его следует убить за то, что ей пришлось пережить по его вине. Два года назад норманны переплыли пролив, чтобы заявить свои права на престол. Элан, вынужденная оставаться в стенах родового замка, не очень расстраивалась по этому поводу — ей ведь всего четырнадцать лет, к тому же рядом Кристоф. Но сейчас брат перебрался в Этчевери, и с ним ушло веселье. Теперь девушке самой приходилось искать развлечения, а тут вот решение отца… Воспоминание о нем словно бы сдуло улыбку с ее лица.

Еще полгода назад Элан не задумывалась о своем будущем. Она видела его безоблачным, а вот теперь горизонт затянуло тучами. Нынешним утром она глотала слезы вместе с хлебом и сыром, когда отец объявил, что нашел ей подходящего жениха: сэра Артура, 40-летнего рыцаря, похоронившего трех жен, отца троих детей и хозяина поместья, равного Трионну. Но не только это опечалило Элан. Тревожилась она и о том, что обнаружится после первой брачной ночи. Конечно, она согрешила, но это уже не исправишь. Но пока не стоит расстраиваться, времени у нее много.

Он увидел ее раньше, чем она заметила его. Кто эта красивая девушка, одетая в роскошное платье и богатый плащ? Что привело благородную леди в лес в такой час?

Эдвин не мог сдержать улыбку. Белая накидка время от времени приподнималась, обнажая великолепные пепельные волосы. Когда всадница подъехала ближе, он убедился, что она не так хрупка, как показалось сперва. Сакс еще не разглядел, какого цвета ее глаза, но увидел, что они полны блеска и жизни. Полные розовые губки расплылись в улыбке, и девушка звонко рассмеялась. Отъехав в спасительную тень деревьев, она остановилась, вглядываясь в поднимавшийся вдали замок.

— И опять, дорогая, ты обвела их вокруг пальца, — произнесла красавица на хорошем англосаксонском наречии. Она поморщилась, что нисколько не портило ее.

— И никто не заметил, — достаточно громко, чтобы мог расслышать Эдвин, добавила всадница.

«Какое удивительное создание, она мне пригодится», — решил сакс.

Глядя через плечо, он сделал знак своим спутникам, которые прятались за деревьями, прикажизывая им оставаться на месте. Он никому не позволит помешать его охоте.

Сотоварищи его дружно нырнули в кусты. Когда леди, почмокивая, заставила лошадь тронуться с места, Эдвин устремился за ней. Идя стороной, он обогнал девушку и вышел из-за кустов, надеясь, что так вызовет меньше подозрений.

— Пестра! Пестра! — сакс оглядывался, делая вид, что зовет лошадь.

Широко открыв удивленные глаза, всадница натянула поводья. Эдвин тоже изобразил на лице удивление.

— Кто вы? — громко спросила она.

Да ей не больше шестнадцати! Издали всадница выглядела старше.

— Похоже, я потерял лошадь, или, скорее, она потеряла меня.