"Ну, Вирджил, долго ли нам ждать? Как вы думаете? Будут тянуть время или ударят быстро?"

"Быстро, - без тени сомнения ответил Сэммз. - Так быстро, как только смогут - по двум причинам. Они не знают нашей реальной мощи и, без сомнения, верят, что создали более эффективный и сильный флот. И второе. Наш открытый вызов заставит их действовать, так как для них значительно важнее, чем для нас, сохранить свое лицо. Они ударят стремительно - и изо всех сил."

Большой Флот начал маневрировать, но уже через сутки раздались сигналы тревоги. Враг был обнаружен; он приближался со стороны северного полюса Галактики. Застучали принтера, выплевывая приказы и короткие строчки цифр; сотни и тысячи кораблей двинулись на предписанные им позиции.

Угрюмо усмехаясь, Киннисон следил за вражеским конусом, выраставшем на следящих экранах. Он был большим и плотным; прежние силы Галактического Патруля в схватке с ним имели бы шансов не больше, чем снежок, брошенный в преисподнюю. Но теперь - теперь на адское пламя надвигались все ледники Земли!

Флот Патруля, выстроенный в двойной цилиндр, в единую конструкцию, такую же прочную, как опоры моста, рванулся вперед на максимальной скорости.

За годы насилия и беспрерывных кровавых столкновений мощность наступательного оружия постепенно увеличивалась; средства обороны тоже не отставали. Но одно фундаментальное обстоятельство не изменилось за века, оставаясь бесспорным и сейчас. Три боевые машины всегда победят одну равной с ними мощности; две могут сделать то же самое - несколько медленнее. Тем не менее, стратеги всех времен и народов придумывали средства и тактические приемы, чтобы и при численном превосходстве над противником достичь победы с минимумом потерь.

Гигантская армада Патруля метнулась вперед вдоль оси боевого конуса Черных, прямо в раскрытую пасть, изрыгающую языки пламени, вдоль смертоносной линии - к самой вершине построения врага. Большой Флот не сделал ни выстрела, ибо основания и оболочка цилиндра выполняли чисто оборонительные функции. Составляющие их корабли, расположенные так близко друг к другу, что их барьерные поля почти соприкасались, были просто огромным экраном. Внутренний слой цилиндра состоял из дредноутов; их требовалось защитить со всех сторон, но зато какой огонь они могли вести!

Передние и задние края образования - вход и выход гигантской трубы - могли не выдержать массированного удара противника, и это обстоятельство доставляло стратегам Патруля немалое беспокойство. Вот почему первые десять и последние шесть колец цилиндра были собраны из особых кораблей. Экраны помех - и ничего больше; автоматы, управляемые дистанционно, на борту которых не имелось ни одной живой души. Если бы потери Флота составили восемь двойных колец за первые три-четыре секунды атаки - теоретические расчеты предсказывали именно такой уровень, - Киннисон был бы вполне удовлетворен.

Зашита выстояла. В долю секунды открытый конец цилиндра поглотил, словно засосав в трубу, всю вершину вражеского конуса, и безмолвствовавшие до этого момента излучатели дредноутов принялись за работу. Каждый корабль внутреннего слоя имел две эммитерные батареи, одну - направленную внутрь, вторую - под углом к оси цилиндра. Таким образом, с какого направления судно Черных не вошло бы в цилиндр Патруля, оно попадало в сокрушительный лучевой шквал. И соотношение мощностей было не два к одному; по энергетическому потенциалу Большой Флот превосходил врага на два порядка.

Под воздействием этих невообразимых потоков энергии защитные экраны поглощенных цилиндром кораблей вспыхнули всеми цветами радуги и тут же поблекли. Через несколько микросекунд броневые пластины корпусов, сделанных из самых прочных материалов, известных к тому времени, тоже оказались разрушенными. Теперь деструкционные лучи вгрызлись в ничем не прикрытый металл внутренней обшивки, пронизывая суда насквозь.

Детонация атомных боеголовок в корабельных арсеналах увеличила и без того огромную температуру плазменного облака, в котором плавились, испарялись, распадались на атомы самые мощные дредноуты Черного Флота.

Цилиндр замер, и Киннисон с Клайтоном смогли оценить свои потери. Глубина поражения переднего основания составляла в среднем полдюжины двойных колец. Кое-где автоматы шестого кольца остались неповрежденным; в других местах, куда ударили сконцентрированные потоки лучей, бреши зияли и в седьмом кольце. Но лишь доля процента боевых судов вышла из строя - там, где враг сумел прожечь внешний слой атакующего цилиндра.

При первом ударе Патрулю удалось уничтожить всего несколько сотен кораблей противника, но это означало победу. В вершине конуса группировались тяжелые суда, и здесь же находился флагман; скорее всего, командования Черного Флота больше не существовало.

Через несколько секунд стало ясно, что если кто-то из высших офицеров и остался в живых, он уже не мог эффективно управлять сражением. Некоторые вражеские корабли, полуразрушенные и разбитые, вышли из боя; другие пытались перестроиться и совершить отчаянную, бессмысленную атаку монолитного цилиндра Патруля. Нерешительность была очевидной и явно нарастала.

Большой Флот не собирался разворачивать свою чудовищную цилиндрическую машину уничтожения, что потребовало бы нескольких часов; в этом уже и не было необходимости. Теперь корабли Патруля рассыпались по всему пространству, уничтожая остатки армады Черных. К этому времени противник был настолько деморализован, что почти не оказывал сопротивления, и Флот не потерял больше ни одного судна.

"Не пора ли кончать. Род? - мысленно спросил Сэммз. - Прикажите Клайтону прекратить огонь, чтобы мы могли вступить в переговоры."

"Переговоры, черт возьми! - в ответной мысли Киннисона явно сквозило раздражение. - Мы должны уничтожить их! Полностью и бесповоротно! К дьяволу переговоры!"

"Не надо превращать бой в бойню. Если вы не согласны со мной, соберем Совет, чтобы решить, кто из нас прав."

"Не нужно. Вы правы - и это одна из причин, по которой Первым Ленсменом стали вы, а не я", - и адмирал, все еще гневаясь, отдал необходимые распоряжения.

Суда Большого Флота неподвижно повисли в пространстве, операторы установили связь, и Вирджил Сэммз произнес вслух, используя язык, понятный всем, кто когда-нибудь находился в глубинах космоса:

– Соедините меня со старшим офицером противника. На его экране появилось волевое, не слишком симпатичное лицо; на нем застыло выражение горькой безнадежности - этот человек был готов к смерти.

– Вы победили! Так приходите и кончайте с нами!

– Боюсь, вы несколько дезинформированы в части наших целей и этических принципов. Кто из старших командиров остался в живых - кроме вас?

– Десяток вице-адмиралов, но командую флотом я. Они будут подчиняться моим приказам или умрут.

– Тем не менее, я хотел бы видеть их тоже. Выравнивайте скорость с нашей и поднимайтесь на борт моего корабля, все одиннадцать человек. Мы обсудить возможность установления прочного мира между нашими мирами.

– Мира?! Ха! К чему эта ложь? - выражение лица командующего Черным Флотом не изменилось. - Я знаю, кто вы, и что вы делаете с покоренными расами. Мы предпочитаем быструю смерть под ударами ваших батарей мучениям в камерах пыток и исследовательских лабораториях. Приготовьтесь - я намерен атаковать вас и погибнуть!

– Повторяю еще раз - вас дезинформировали, - голос Сэммза оставался холодным и спокойным. - Мы - цивилизованные люди, не варвары и не дикари. Разве тот факт, что мы прекратили огонь, ни о чем вам не говорит?

Впервые лицо незнакомца чуть изменилось, и Сэммз продолжил свое бескровное наступление.

– Думаю, что говорит. Теперь, если вы будете разговаривать со мной "разум к разуму"…

– Нет, никогда! - командир Черных поднял сжатый кулак. - Я не хочу иметь ничего общего с вашими проклятыми Линзами! Я знаю, что это такое!