— Уже кое-что,— согласилась Изабо.— Но этого недостаточно. Однако у нас есть собаки,— сказала она, прибавляя ходу.— Я позову помощь, как только мы узнаем, где ваши родители. Возможно, Гончие успеют добраться до нас вовремя.

— Мы можем и подождать,— возразил Куинн.

— Я знаю. Но мы все равно не можем ползти не спеша,— стояла на своем Изабо.— Может быть, нам удастся использовать против врагов кое-что из их собственных штучек. Как у вас обстоит дело с чувством равновесия?

Все посмотрели на нее так, словно она внезапно свихнулась.

— Чувство равновесия? Мы же не собираемся выступать в цирке!

— Сначала послушайте. Мы посылаем вперед собак, а сами следуем за ними, но только сверху. Если мы сможем передвигаться с дерева на дерево, то у нас будет хотя бы некое преимущество, а еще — элемент неожиданности.

— Давненько я не кувыркался на трапеции,— сухо произнес Куинн, но при этом усмехнулся.— Черт побери, я очень быстро учусь. Ты жутко злобная и хитроумная, Изабо,— добавил он.— Думаю, ты мне нравишься.

— Кажется, отец и мать направляются к поляне вон там, среди папоротников.— Коннор нахмурился, глядя на навигатор в своем телефоне.— Я прямо сейчас разошлю наши координаты всем, кого знаю.

— Магде тоже отправь,— Изабо отбарабанила ее номер.

Потом она дважды тихо свистнула. Собаки, и без того настороженные, стали двигаться почти бесшумно.

— Где-то вон там, совсем близко,— сказал Коннор.

— Пора забираться наверх,— сказала Изабо.

Куинн и Николас разошлись, чтобы с двух сторон обогнуть поляну. Я уже чуял воинство Монмартра и их жертв, лес просто насквозь пропитался феромонами и жаждой крови. У всех вокруг меня показались клыки. У Изабо они и не втягивались с того момента, как мы попали в засаду. Она буквально взлетела на старый вяз, напугав белку, сидевшую в дупле, легко пробежала по высоко расположенной ветке, спрыгнула на дуб, стоявший поблизости, потом перескочила на следующий вяз...

Мы прятались в густой массе листьев, изучая сложившуюся внизу ситуацию. Внешний круг охраны составляли воины Монмартра, в обычной для них коричневой коже, с арбалетами. Нам до сих пор удавалось оставаться незамеченными. Дальше, в центре поляны, располагалась другая группа. Там находился Монмартр, направлявший стрелу в грудь Хелены Дрейк. Лайам рычал, стоя на коленях, но к его сонной артерии прижималось острие меча. Из раны на виске Лайама сочилась кровь. Себастьян и Маркус стояли совершенно неподвижно. Монмартр любезно улыбался. За его спиной нетерпеливо переминался Грейхейвн. Мне отчаянно захотелось немедленно раздобыть где-нибудь арбалет.

Но мы были вынуждены ждать.

— Merde,— вдруг прошипела Изабо. — Ты, выходит, не единственный Дрейк с комплексом мученика.

Соланж быстрым шагом шла на поляну. Приглушенные ругательства послышались с тех деревьев, на которых сидели Николас, Куинн и Коннор, изо всех сил старавшиеся не ринуться следом за ней. Только рука Изабо, ухватившая меня за локоть, помешала мне спрыгнуть с дерева.

— Монмартр! — крикнула Соланж, крутя на руке серебряную корону, озаряемую лунным светом, мерцавшим на бриллиантах.— Давай поторгуемся!

Монмартр посмотрел на нее и широко улыбнулся.

— Соланж, дорогая! Как я рад видеть тебя здоровой!

Хелена на мгновение прикрыла глаза и крикнула:

— Соланж, нет!

— Держись подальше от моей дочери,— бешено зарычал Лайам.

Монмартр небрежно махнул рукой. Соланж сделала еще шаг вперед и окончательно вышла из-под укрытия деревьев.

— Маленькая идиотка,— сквозь зубы процедил Логан.— Когда она в прошлый раз решила пожертвовать собой ради нас, ее чуть не убили.

— Я так и знал, что ты наконец-то опомнишься,— вежливым тоном сказал Монмартр.

— Если ты отпустишь моих родных, не причинив им вреда, то я останусь с тобой,— заявила Соланж, сжимая кулаки, чтобы скрыть дрожь.

— Черта с два ты останешься,— заорал Логан и все-таки спрыгнул на поляну.

Его братья тоже посыпались с деревьев, как невменяемые обезьяны. У меня едва хватило времени на то, чтобы свистком бросить собак в атаку.

Все до единого братья Дрейк были сумасшедшими.

Мы ведь понятия не имели, далеко ли от нас находятся Гончие, смогут ли они прийти нам на помощь. У нас почти не было оружия, не в пример нашим врагам.

Что в таком случае должна делать настоящая леди?

Конечно, я тоже ринулась в драку.

Приземляясь, я попутно пронзила колом кого-то из воинства, и она рассыпалась в пыль. Я подхватила ее меч до того, как он успел упасть в траву вместе с опустевшей одеждой, а потом воткнула в землю осколок бутылки, испачканный кровью Монмартра. На этот запах должны были прийти хел-блары. Конечно, можно было не сомневаться в том, что они еще больше ухудшат дело. Но твари, по крайней мере, нападут на Монмартра и его воинов точно так же, как и на нас.

Воины не колебались, они даже не стали ждать приказа. Хелена тоже. В ту самую секунду, когда Монмартр посмотрел на ее дочь, она ногой вышибла арбалет из его руки, но больше ничего не смогла сделать. Врагов было слишком много. Лайам с ревом вскочил на ноги, Себастьян и Маркус бросились на захватчиков. Собаки, рыча, зубами прокладывали себе дорогу сквозь воинство. Николас и Коннор сражались, стоя спиной к спине, а Куинн рвался к Соланж. Грейхейвн стоял в центре всего этого, и дикие цветы, поднимавшиеся до его колен, выглядели до крайности нелепо. Я видела, как он достал сотовый телефон и отдал какой-то короткий приказ.

Вокруг было слишком шумно, чтобы расслышать как следует, но я поняла сказанное по его губам.

— Пора.

Он призывал своих людей начать переворот.

А потом все это перестало нас беспокоить.

Сначала всех оглушил сильный грибной запах, и тут же какая-то собака испустила особый низкий рык, предупреждавший о появлении хел-бларов.

Они были везде, как голубые пчелы, сжирающие все на своем пути.

Да, мне поначалу казалось, что приманить их — неплохая идея.

Может быть, не самая лучшая, но просто единственная, имевшаяся на тот момент.

Однако идея оказалась не слишком хороша.

Или даже совсем не хороша.

Я пробивалась к Логану с помощью меча и кола. Шарлеман держался рядом. Когда кто-то из воинства Монмартра оказался слишком близко, он с силой укусил его за колено и прижался к земле, не выпуская ногу врага.

Я перепрыгнула через пса, проткнула колом еще одного воина, тут же за все старания получила удар кинжалом в левую руку и закричала:

— Логан!

Он увидел мою рану, прищурился и заявил:

— Тебя зацепили, черт побери!

Я лишь передернула плечами, отчего кровь потекла по руке сильнее. Логан пригнулся, уходя от летящего в него кола, схватил меня и швырнул на землю в то самое мгновение, когда над нашими головами просвистела стрела.

— Мне необходимо погрузиться в сон,— сказала я ему.

— Что, прямо сейчас?!

— Нам не выиграть вот таким способом.

— Черт,— буркнул он, но я знала, что Логан со мной согласен.— Туда!

Логан показал в сторону густых зарослей папоротника. Я перекатилась в них, легла, замерла и стала ждать, пока листья надо мной не перестанут раскачиваться. Это укрытие не было надежным, но оказалось лучшим из того, что можно было найти в такой момент. Шарлеман стоял над моей головой, Логан — у ног.

— Поспеши,— буркнул он, протыкая колом хел-блара, разинувшего на нас пасть.

Я закрыла глаза, что само по себе потребовало немалого усилия воли. Ведь мне нужно было лежать неподвижно, оставаясь, по сути, беззащитной, в то время как вокруг нас шло сражение. Это стало самым трудным делом, какое только мне приходилось совершать в жизни, почти таким же, как то, что я решила забыть о мести.

Я медленно отсчитала три глубоких вздоха, внутренне сосредоточилась на ощущении воздуха, в котором не нуждались мои легкие. Это был ритуал, имеющий большое значение. Я напевно прочитала слова древнего заклинания и села, оставив свое покрытое шрамами, зловеще неподвижное тело лежать в папоротнике.