Но мы были одни.

— Изабо, я же видел твое лицо.— Логан помрачнел.

— Я уже в порядке. Нам пора возвращаться.— Я передернула одним плечом, повернулась, чтобы отправиться в обратную сторону, но Логан схватил меня за руку.

— Ты ведь чуть не сорвалась.

Я напряглась. Он был прав, но от этого мне не стало легче.

— Но ведь не сорвалась.

— В следующий раз из-за твоего характера моя сестра может оказаться в опасности.

Я не дала вырваться возражению и спокойно сказала:

— Этого больше не будет.

— Знаю,— вздохнул Логан и отпустил мою руку.

Непонятно почему, но я ощутила отсутствие его пальцев на коже и как будто сразу замерзла, хотя никогда раньше такого не испытывала.

Я не понимала, почему Логан так меня волнует, и решила, что мне следует держаться от него подальше. Он явно не был мне полезен.

— Вообще-то не в твоем характере отступать вот так. Может быть, все-таки расскажешь мне, что он натворил? Пожалуйста!

Я гордо вскинула голову, не желая, чтобы меня жалели, и ответила:

— Именно он превратил меня в вампира, а потом бросил в гробу, под землей, на два столетия.

Возвращаясь на ферму, мы не разговаривали. Наша дипломатическая миссия еще не была закончена, но я лично уже потерпела полное поражение. Я напала на друга семьи, получила дозу гипнотического порошка, чуть не сошла с ума от ярости — и все это за одну ночь.

Не приходилось удивляться тому, что я чувствовала себя полностью изможденной.

Мы отсутствовали едва ли с полчаса, но для меня как будто прошло много дней. Братья Логана, уже полностью одетые, сидели мрачным полукругом в гостиной возле упакованного в фольгу пакета. Соланж хмурилась, глядя на него, и постукивала по коленям кончиками пальцев. Люси спала на софе, положив голову на колени Николаса. Он укрыл ее пушистым пледом. Она выглядела крошечной и беззащитной в этой комнате, полной хищников, которые поневоле испытывали соблазн, слыша биение ее сердца. Но Люси дремала, полностью доверяя им.

— Поймали кого-нибудь? — проворчал Куинн.

— Да, выследили одного благодаря Изабо,— устало ответил Логан, падая в кресло.

— И?..

— Разузнали кое-что, но мы и прежде обо всем этом догадывались. Есть предатели, готовится внезапное нападение.

— Поверить не могу, что эти ублюдки пробрались сквозь нашу защиту,— продолжал кипятиться Куинн. Он вскочил и принялся метаться по гостиной.

Его возбуждение подействовало на Люси. Она открыла глаза, неуверенно моргнула, посмотрела на Куинна, потом на Логана и меня.

— Вернулись...— Люси зевнула и глянула на Соланж.— Да, нелегкий денек. Как бы у тебя мигрень не началась.

Соланж с видимым усилием отвела взгляд от Люси, повернулась ко мне и спросила:

— Не опасно открыть это? Я хочу сказать, Бруно просканировал пакет и вообще основательно проверил его. Мы знаем, что бомбы или сибирской язвы там нет, и все же?

— Я всегда предпочитаю знать, с чем именно имею дело,— ответила я.

Логан застонал и осведомился:

— Значит, ты предпочла бы вскрыть бомбу, даже если бы она тикала специально для тебя?

Я не слишком поняла, что он имел в виду. Я еще только привыкала к современному жаргону и вообще английскому языку, но Соланж энергично кивнула.

— Точно,— заявила она.— Эти уроды хотят, чтобы я тут изображала Белоснежку, распевающую песенки в своем маленьком домике, а они в это время делали бы свое грязное дело.

— Белоснежка и семь Батхедов,— Люси фыркнула.— Не хочешь продать идею диснеевской студии?

— Эй, я не поющий гном! — Николас ткнул ее в бок.

— Нет, ты Батхед. Неужели не расслышал? — Она усмехнулась и быстро поцеловала его.

— Я открываю,— внезапно заявила Соланж, хватая пакет.

Все ее братья заговорили разом, на все лады озвучивая две основные мысли: «Не трогай» и «Дай лучше мне». Но Соланж не обратила на них внимания и разорвала блестящую фольгу. Коробка под ней была из простого белого картона, вроде тех, в которые упаковывают пирожные. Соланж закусила губу и на мгновение замерла. Николас потянулся к коробке, чтобы отобрать ее у сестры, но та оттолкнула его руку, даже не взглянув на брата. Соланж подняла крышку коробки и слегка отклонилась назад, словно ожидала, что изнутри что-то выскочит, будто из шкатулки с сюрпризом. Ее братья, наоборот, придвинулись к коробке. Все они затихли так, как умеют только вампиры, готовые к нападению, ко всему, не считая того, что на деле оказалось в коробке.

— Ребята, вы меня пугаете.— Люси передернула плечами.— Может, хватит?

— Так это все? — произнесла Соланж, разрушив живую картину.

В коробке лежала квадратная подушечка из красного бархата, а на ней — нечто крошечное, обмотанное красной нитью, сильно пахнущее розовой водой и корицей. У меня засвербело в носу.

— Что это такое? — спросила Соланж.

Я отлично знала ответ.

— Изабо? — Логан повернулся и посмотрел на меня.

Я не понимала, почему он вдруг стал так тонко улавливать мои настроения, и ровным тоном пояснила:

— Это любовные чары.

— Что?! — Соланж отпрянула от коробки.— О!.. Черт побери. Такие штуки и вправду действуют?

— Иногда.

— Ты серьезно? — Глаза Соланж расширились, она встала и отошла от коробки подальше.— Почему бы ему просто не отстать от меня? Я думала, все это кончится после моего дня рождения.

— Он не остановится никогда,— сказала я.

Будучи Гончей, я знала Монмартра и его воинство лучше, чем кто-либо другой.

— Леандр обладает терпением змеи. Именно оно делает его таким опасным. Это страшнее, чем жестокость, сила или эгоизм.

— Он вообще поймет когда-нибудь, что я не хочу быть королевой и, черт бы его побрал, не желаю выходить за него замуж?

— Нет,— искренне ответила я. — Не поймет, пока ты не объяснишь ему все, проткнув колом его сердце.

Соланж прижалась спиной к дальней стене гостиной. Еще чуть-чуть — и она вывалилась бы через окно в сад.

— Ух!.. Мне это кажется или действительно почему-то стало смешно?

— Возможно и такое — Я встала и принюхалась к свертку.— Это очень сильная штука. Тут два яблочных семечка, обмотанные красной нитью, и прядь твоих волос. Должно быть, он раздобыл их в ту ночь, когда мы остановили его там, в пещерах. В подушечку зашито сердце колибри.

— Что нам делать? — Глаза у Соланж стали такими же, как у дикой лошади.

— Только без паники,— уверенно произнесла Люси.— Тебе не в первый раз управляться с гадкими поклонниками.

— Люси, но у меня сейчас нет к нему ненависти! Такой, какая должна была бы быть.

— Зато я ненавижу его вполне достаточно, за нас двоих сразу. Этого хватит на то время, пока мы разберемся с этой дрянью,— мрачно сообщила Люси.

— Да сожжем это — и все! — воскликнул Куинн, схватил коробку и швырнул ее в тлеющий камин.

— Нет! — вскрикнула я, бросаясь вперед.

Чары были пришпилены к подушечке, в которой скрывалось сердце колибри, и я перехватила ее в воздухе. Пустая коробка упала на угли и почти мгновенно вспыхнула. Комната осветилась. Все уставились на меня.

— Огонь только сделает чары сильнее,— пояснила я.— Он означает страсть.

— Как насчет воды? — спросила Люси.— Моя мама всегда топит всякую дрянь, чтобы то ли очистить ее, то ли что-то прояснить. Еще она произносит разные мантры в лесу, голышом.

Логан склонил голову набок, явно представив себе интересную картинку.

Я не обратила на него внимания, лишь порадовалась тому, что вампиры не так-то легко краснеют, и сказала как можно спокойнее:

— Нет, вода тоже не годится. Она как раз даст пищу тому чувству, на которое нацелены чары, то есть любви.

Соланж нервно сглотнула.

— Мы вообще способны предпринять хоть что-то как можно скорее, а?

— Мне нужна соль,— сказала я.— Две сумки-холодильника, лед и белые нитки.

Логан мгновенно исчез и буквально через несколько секунд вернулся со всем, что я перечислила.

— Ты уверена, что действительно знаешь, что нужно делать? — с сомнением в голосе спросил Коннор. — Может, нам лучше расспросить кого-то, поискать объяснений? Я могу заглянуть в Интернет.