Из нижнего люка ракеты, словно из катапульты, выскочили два существа. Они напоминали пингвинов, только вместо птичьих голов красовались мордочки, похожие на личики новорожденных землян, а там, где должны быть крылья, свисали тонкие, прямо-таки человеческие руки. Ног почти не было видно — настолько они оказались короткими, но на них блестела такая яркая светящаяся обувь, что иоллиты стали обозревать именно эту часть туалета блеокандитов.

В воздухе задребезжали какие-то тонкие звуки, затем послышался слегка квакающий голос — это один из блеокандитов поднял руку, в которой блестел маленький голубой шарик, и произнес:

— Жители Уоа! Мы рады вас приветствовать, поскольку убедились, что в вашей галактике нет больше разумных существ.

— Ложь! — вырвалось у Алика, но юноша тут же осекся: его руку сжала клешня иоллита, камнем упавшего с высоты. Через мгновение Эм-дэ-эс-тэ парил над землянами как ни в чем не бывало.

— Мы решили, — продолжал блеокандит, — откликнуться на ваше любезное приглашение, переданное на волне девять метров, и посетить вас. Мы хотим передать вам в дар от нашего всезвездного государства Риир, освещаемого бесподобной Блеокандой, небольшой хитроумный аппарат. С его помощью вы сможете обогатить свою культуру и даже построить звездолет, подобный нашему. Тот же аппарат позволит вам изучить наш язык, общаться с любыми разумными существами Вселенной. Получайте аккумулятор знаний, источник мудрости!

Не успел блеокандит произнести последних слов, как другой его соплеменник легко подпрыгнул метра на два к нижнему отверстию ракеты и, ловко вытащив из его глубины длинный металлический бочонок, поставил его на светящуюся поверхность посадочной площадки. Затем он обвел иоллитов напряженным взором и предупредил: Не кантовать! Иначе от вашей планеты останется кусочек металла (часть этого аппарата), который крепче алмаза в девятьсот тысяч раз.

Один из иоллитов поднял клешню, и металлический бочонок взмыл в воздух, а затем поплыл и словно растворился в воздухе.

— Благодарим вас, представители всезвездного государства Риир, освещаемого бесподобной Блеокандой, за этот удивительный подарок! — проскрежетал один из иоллитов. — Надеемся, что мы с вами еще встретимся. Ведь до вас не больше десятка световых лет. Желаете перекусить?

— Благодарим, — важно поклонился блеокандит, — но нас ожидают в звездолете. Оставляем вам действующую модель блеокандита. От нее вы узнаете секреты подаренного вам хитроумного аппарата.

Из нижнего люка ракеты спрыгнул абсолютно такой же пингвин с головой новорожденного человека. Сразу же отбежав в сторону, словно опасаясь, что его перепутают с настоящими блеокандитами, он громко, как бы квакая, сказал:

— Внимание! Всем следовать за мною! Сейчас ракета вернется в звездолет. А вы, уважаемый представитель Уоа, — тут действующая модель блеокандита повернулась к повисшему рядом иоллиту, — вы займете мое место в ракете, чтобы не нарушилось равновесие сил. — Лжеблеокандит схватил не успевшего даже пикнуть иоллита и буквально забросил его в нижний люк ракеты. В ту же секунду туда вскочили оба блеокандита, а когда оставшиеся иоллиты разлетелись в стороны, ракета исторгла пламя и взвилась вверх.

— Вот так, — произнес уже знакомый голос, — состоялось наше знакомство с обитателями далекой звезды, которую вы именуете тау Кита. Лжеблеокандит, как выяснилось, не имел никакого отношения к загадкам пресловутого хитроумного аппарата, который до сих пор хранится у нас как память о коварстве звездных пришельцев. Более того, лжеблеокандит, как было выяснено нашей абстрактноконкретной мыслительной машиной, имеющей телепатическую приставку, был предназначен для распространения идеи подчинения Блеоканде-Риире всех мыслящих существ.

Звездолет планеты, питающейся энергией эпсилон Эридана, был принят одноголовыми четырехконечностными за Комету тысяча девятьсот пятьдесят шесть-аш, хотя он и пытался связаться при помощи радиосигналов с Голубой планетой и с планетой, именуемой вами Марсом. Решив, что на Голубой планете нет жизни или есть, но на низком уровне цивилизации, и убедившись, что Марс представляет собою почти безжизненную пустыню, представители планеты, питающейся энергией эпсилон Эридана, установили связь с нашей научной станцией Рунди, но посетить нас не смогли из-за перерасхода горючего. Однако мы договорились, что они прилетят к нам через сорок тысяч лет, и обменялись паролем. Благодарим за внимание!

— Что же вы молчите? — проскрипел Эм-дэ-эстэ. — Можно подумать, что одноголовых четырехконечностных ничем не удивишь!

— Почему — ничем? — сказал Гелий Михайлович. — Нас, например, до сих пор удивляет, что вы изолировали от нас наших товарищей! Уж если вы считаете себя представителями высочайшей цивилизации, то обязаны проявлять и высочайший гуманизм.

— О гуманизме мы еще с вами поговорим, — проскрипел иоллит.

Никто из землян никогда не смог бы объяснить, каким образом после обещания иоллита поговорить о гуманизме они сразу нее очутились в небольшом шарообразном помещении, чем-то похожем на аквариум, из которого выкачали жидкость. Зеленоватый туман струился из стен, отражался на лицах и одежде людей, они напоминали чем-то фигуры с картины Репина «Садко в подводном царстве».

-- Как мы сюда попали? — с недоумением спросил астроботаник.

-- Во всяком случае, я не припомню, чтобы нам подавали лимузин или хотя бы карету, — горестно вздохнул академик.

-- Боюсь, что скорее нам потребуется карета скорой помощи, — усмехнулся Хворостов. — Я начинаю опасаться за наш рассудок.

-- Не обобщайте, — запротестовал доктор медицины, — и не паникуйте. Мы должны действовать вопреки навязываемой нам воле иоллитов, которым мы пока подчиняемся.

— Боюсь, что «пока» станет «навсегда», — заметил Хворостов.

— Опять боитесь! Вместо того, чтобы взять себя в руки, вы опускаете эти последние конечности, — не выдержал академик.

— Самое время каламбурить, — грустно улыбнулся

Блаженный. — Нам действительно надо что-то предпринимать! Ваш сыночек, Филипп Иванович, творил чудеса, его фокусы едва не привели нас к гибели. Быть может, теперь он блеснет своим искусством?

— Ты слышишь, Алик? — повернулся к сыну цитолог. — Ясно?

— Ясно, — насупился Алик, — только я уже не умею. Пробовал...

— Климат другой, — вздохнул академик. — Не то давление ртутного столба, не та влажность, не та изотерма. И вообще, дорогие... — Гелий Михайлович умолк, словно загипнотизированный чьим-то взглядом. Он уставился в потолок, если только так можно было назвать верхнюю часть сферического помещения, и застыл от неожиданности. Все подняли головы, не в силах что-либо произнести: на потолке образовалось овальное отверстие размером с крышку стола, и оттуда посыпались какие-то существа, после чего отверстие мгновенно затянулось зеленоватой пленкой.

Постепенно придя в себя, земляне поняли, что над ними парят автогид и Эм-дэ-эс-тэ. На полу же, выстроившись полукругом, стояла дюжина человекообразных существ ростом не более двадцати пяти—тридцати сантиметров.

Голубые личики их сияли, казалось бы, от счастья, поиски были обтянуты вычурно разрисованной кожей, миниатюрные ручки отливали металлическим блеском.

Головные уборы их напоминали сомбреро в сильно уменьшенном виде.

— Ну, что ж, друзья, вы замолчали? — произнес Аг. — Вам было скучно в этом зале? Чтобы развеять вашу грусть, Эм-дэ-эс-тэ подал идею — вас познакомить с м и к р и.

Пусть веселят вас, я же смею торжественно заверить, что эти м и к р и — первый класс, они проверены на деле уже три тысячи с лишним лет, на них одежды мы надели, каких нигде, конечно, нет, от них никто не слышит жалоб (иначе — что же с ними стало б?!), — за вас теперь я очень рад: вас м и к р и всех развеселят!

— Б-б-большое спасибо, — не сводя глаз с загадочных существ, сказал астроботаник, — но нам теперь не до веселья. И потом... Быть может, товарищам... э-э... микри... совсем не хочется веселиться?