— Леди получит все, что ни пожелает, — шептал Тони. — И так продлится столько, сколько мы пробудем вместе…
Эпилог
— А не кажется ли вам, что мы все заслужили небольшое путешествие? — сказал как-то за ужином Тони.
— Кажется, но еще не закончено правое крыло Центра, а через два месяца должно состояться его открытие, — напомнила Элис, засовывая последнюю ложку каши в широко открытый ротик Пола. Полуторагодовалый малыш не страдал отсутствием аппетита и начинал хныкать, когда в тарелке заканчивалась еда.
— Послушай, дружище, — потрепал его по золотистым волосикам Лео, — если так пойдет и дальше, ты попадешь в Книгу рекордов Гиннесса как самый прожорливый младенец на свете! Знаешь, какой ты будешь толстый и неповоротливый! А я еще хотел купить тебе велосипед и бейсбольную перчатку с битой…
— Хватит дразнить ребенка! Никакой он не обжора, просто мы собираемся стать большими и сильными. Да, Пол? — заступилась за малыша Джудит, невеста Лео, которая училась в медицинском колледже и была буквально помешана на пухлых младенцах.
— Так что, мы отправляемся к водопадам или нет? — Тони растянулся в шезлонге и кинул в бассейн огромный полосатый мяч. Тот шлепнулся на воду и поплыл, вызвав бурный восторг самого младшего члена большого семейства Боулеров. — Я думаю, что никому из нас не помешает неделя-другая отдыха, ведь потом будет не до этого. Как только реабилитационный центр откроется, мы все будем спать по четыре часа в сутки…
— Ага, особенно Пол! — добавил Лео с усмешкой.
— Знаешь, милый, судя по всему, тебе пора заводить собственных детей. Все твои разговоры сводятся к племяннику. Ты просто очарован им, — заметила Элис и улыбнулась, взглянув на Джудит. Пожалуй, из этих двоих получатся прекрасные родители. Кто бы мог подумать, что братец Тони так преобразится!
Вдруг у ограды появилась долговязая фигура Герберта, четырнадцатилетнего подростка, сына Джона Кларка — разорившегося фермера, живущего у сердобольной сестры. Рыжие пряди волос почти скрывали лицо парня. И если бы не сутулость, из-за кустов не сразу определишь, чем он к тебе повернут — физиономией или затылком.
— Привет, Герберт, заходи. Мы тебя видим.
Калитка приоткрылась, и по дорожке, прямо к столу, рвануло лохматое существо, представляющее странную помесь пуделя с мустангом. Оно стало выписывать чудовищные круги по лужайке, подпрыгивая и взбрыкивая задними ногами.
— Старик Фред умер. Вчера кто-то сжег его лодочный сарай. Иначе я этого пса к нему бы отвел, а теперь не к кому. Можно, он пока поживет у вас? Домой мне его никак нельзя. Отец пьет, и брат теперь надирается. Они обещали пристрелить Сикса, а мне его жалко.
— Ладно, парень, не переживай. Только ведь он убежит, смотри, как носится…
— От вас не убежит. А я потом что-нибудь придумаю. Просто пока подержите его, чтобы не пристрелили…
Ночью стал накрапывать дождь, потом он перешел в ливень. Элис стояла у окна, вглядываясь в темноту. Может ли человек не спать от счастья? Наверное, может, если счастья слишком много. А у нее его было действительно с избытком, и она верила, что это надолго. И знала, что с радостью поделится им с другими, которым его не хватает. И, видимо, Вселенная, в разумное устройство которой продолжала верить мать Элис, действительно выводит людей в заветный час на нужную дорогу, чтобы те могли встретить своих любимых. Это так здорово — любить! Кто еще этого не знает?
