— Теперь это мой личный кабинет. Давентри никогда туда не заходит, — ответила графиня. — Он, вероятно, отправился в свой клуб, где ему не грозит наткнуться на женщин. Или носится сломя голову верхом по парку.

Рэндалл надеялся, что проклятый упрямец сломает себе шею, но дьявол не дает своих в обиду. Удаляясь в кабинет ее светлости, Рэндалл молился, чтобы ему больше никогда не пришлось переступить порог этого дома.

Джулия покинула Давентри-Хаус со сложными чувствами.

 — Это было самое странное чаепитие в моей жизни, — сказала она, закрыв за собой дверцу, и карета с грохотом выкатилась на дорогу, влившись в поток экипажей, заполняющих улицы Лондона во второй половине дня.

Джулия сбросила шляпку и пригладила волосы, вынув несколько шпилек.

 — Да, ты права. — Лицо Рэндалла было таким же непроницаемым, как при первой их встрече в Хартли. — Как здоровье леди Давентри?

 — Неплохо. Ребенок активно двигается, и срок уже подходит, так что даже если он родится раньше, то обязательно выживет. — Джулия вспомнила энергичные толчки, которые она ощутила, приложив ладонь к животу графини по ее просьбе. — Больше я ничего не могу сказать. Должно быть, у Давентри неполноценное семя, что и мешает ему произвести на свет действительно здорового ребенка.

 — Графине грозит опасность?

Она заметно обеспокоена.

 — Она боится, что может умереть при родах. — Джулия плотнее закуталась в шаль, которую ей подарила леди Давентри. — И это вполне возможно. Она уже не молода.

 — Вы сказали, что помогли благополучно разрешиться от бремени многим женщинам в ее возрасте.

 — Да, но нескольких так и не сумела спасти. — Иногда Джулию посещали сны — скорее ночные кошмары — о пациентках, которые не выжили. Даже если стараться изо всех сил, этого не всегда бывает достаточно. — Леди Давентри тяжело болела после последнего выкидыша. Скорее всего роды у нее будут трудные.

 — А как же дорогой доктор, которого нанял Давентри? — холодно спросил Рэндалл. — Драгоценный наследник графа наверняка будет обеспечен наилучшим уходом и заботой.

 — У сэра Ричарда Крофта блестящая репутация. Он прописал графине кровопускание и назначил разгрузочную диету. Это совсем не то, что я обычно рекомендую. — Джулия нахмурилась. — Я знаю, что сейчас модно приглашать к роженицам врачей-мужчин, но опытная повитуха ничуть не хуже, а скорее всего даже лучше врача.

 — Обычно женщинам в этих делах больше доверяют, — сказан Рэндалл. — Надеюсь, с графиней все будет хорошо. Я удивлен, что она могла пожелать себе такого мужа, как Давентри. Но похоже, она хорошо его изучила и все-таки любит. — Он покачал головой. — Поистине женщины — непостижимые создания.

Джулия рассмеялась:

 — Мужчины и женщины очень часто представляют друг для друга тайну. Я поддалась постыдному любопытству и спросила ее, почему она вышла за него замуж. Графиня была вполне откровенна. Она считает его привлекательным мужчиной байронического типа. К тому же, выйдя за Давентри, она стала графиней, богатой и влиятельной. Все это тоже привлекало ее, конечно.

 — Кто бы сомневался. — Холодность в голосе Рэндалла усилилась.

Мысли Джулии перекинулись от здоровья графини к последствиям всего случившегося для Рэндалла.

 — Вас очень расстроило, что дядя отказался от вас и фактически лишил наследства?

 — Я думаю, что мы и без него прекрасно обойдемся. — Его лицо застыло, словно высеченное из мрамора, и он устремил взгляд на запруженную улицу. — Между прочим, всего за последние три дня от нас отреклись двое из числа самых могущественных людей в Англии.

 — В сущности, мой отец сделал это еще двенадцать лет назад, так что мое положение не изменилось, когда я услышала об этом из его уст, — заметила Джулия. — Вы же не только утратили расположение дяди, но и, похоже, лишились графства. Это большая разница.

 — Я уже начал привыкать к мысли, что стану следующим графом. В этом заключалась некая справедливость. — Он отвернулся от окна и взял Джулию за руку. — Мне хотелось сделать вас графиней.

 — Этот титул все равно был бы ниже того, что я имела при рождении, — спокойно возразила она. — Так что для меня это не слишком большая потеря. Но вы стали бы настоящим графом. Справедливым и мудрым, умеющим управлять людьми.

Рэндалл отмахнулся от комплимента.

 — Большую часть моей жизни я даже не думал о возможности унаследовать титул. Слишком много других претендентов было в роду передо мной. Ну что ж, останусь просто майором.

 — Вы кровью заслужили свое армейское звание, а это значительно больше, чем может сказать о себе любой пэр.

 — Титул всегда получают по наследству, — согласился Рэндалл. — Даже когда я был предполагаемым наследником, я всегда знал, что графство перейдет ко мне только потому, что это определено правилами наследования. Давентри по своей воле никогда ничего не оставил бы мне из своего состояния. Поэтому, как и в вашем случае, его отказ от меня только закрепил официально то, что уже сложилось в действительности.

Поняв по его голосу, что он далеко не так спокоен, как хочет показать, Джулия подняла взгляд на Рэндалла. Карету качнуло, и солнечный свет, проникший в окошко, позволил ясно увидеть выражение его лица. То, что она прочла в его глазах, потрясло ее.

Потеря графства, может, и не слишком сильно взволновала Рэндалла, но Давентри был могущественным человеком, который руководил им в детстве. Хотя Рэндалл стойко выдержал взрыв ярости и оскорблений своего дяди, это его больно задело. Точно так же, как и она сама не могла отнестись с безразличием к тому, что ощутила ненависть собственного отца.

Душевные раны терзают гораздо дольше, чем физические ранения. Когда Давентри неохотно признал Рэндалла, посчитав его последним оставшимся наследником, для ее мужа это послужило, как подозревала Джулия, хоть и во многом формальным, но все же одобрением от своего опекуна. Сегодня Давентри окончательно разорвал эту хрупкую родственную связь.

Рэндалл не смог бы с такой чуткостью отнестись к ней, если бы не его опыт, полученный в годы трудного детства. Джулия мысленно представила себе его маленьким настороженным мальчиком, постоянно оглядывающимся вокруг в ожидании опасности. Точно так же, как и она сама всегда была начеку, когда Брэнфорд находился поблизости. Сейчас Рэндалл тяжело страдал, и пришло время ей позаботиться о нем, как он позаботился о ней.

 — Нам придется долго добираться домой в этот час. Давайте постараемся забыть о неприятном визите в Давентри-Хаус.

В полутьме кареты она увидела, что его брови удивлен-но приподнялись.

 — Что вы предлагаете?

 — Целоваться. — Слегка поколебавшись, она подняла голову и прильнула губами к его губам. — Обычно целовали меня. Мне никогда не приходилось целовать самой, поэтому я надеюсь, что вы не оттолкнете меня.

 — Зачем бы я стал делать такую глупость, когда давно об этом мечтаю? — Его губы раскрылись, и поцелуй стал жарче. Их языки встретились и сплелись, позволяя с легкостью забыть яростные вопли двух злобных стариков.

Джулия упивалась моментом. Сейчас для нее существовал только этот мужчина, заставлявший ее сердце биться чаще, и он крепко прижимал ее к себе. Ладони его блуждали по ее спине, отчего ее пальцы впились в его плечи, а тело затрепетало от восторга. Это опьяняющее удовольствие заставляет терять разум. Но находящийся рядом привлекательный мужчина был ее мужем, поэтому не было никакой необходимости сохранять благоразумие.

Под яркой шелковой шалью, которую ей подарила графиня, ладонь его накрыла ее грудь. Ласкающие движения пальца сквозь тонкую ткань пробудили к жизни чувствительный бутон. Джулия скользнула ладонью по его спине, ощущая крепкое тело. Другой рукой она коснулась твердой выпуклости на его брюках. К ее удивлению, она испытала удовольствие, а не испуг при столь неоспоримом свидетельстве того, что он находит ее привлекательной. Довольная тем, что способна вызвать подобную реакцию, Джулия принялась расстегивать на нем брюки.