– Это она позвонить хочет! У нее наверху тоже есть телефон!

Мисс Поттер едва не испепелила Катастрофу взглядом, театрально всплеснула ручками и воскликнула:

– Ах, какая я рассеянная! Ключи-то у меня здесь. Ну что, идем?

Пока мисс Поттер долго и обстоятельно запирала замок, звеня ключами, Говард соображал: правду она говорит про приятельницу или просто хочет спровадить их побыстрее? Так или иначе, а ничего не оставалось делать, кроме как идти за мисс Поттер в горку на Вершинную улицу.

– Моя приятельница – стра-а-астная поклонница книжек вашего отца, – объясняла на ходу мисс Поттер Говарду. – Она месяцами заклинала меня исхитриться и принести ей почитать что-нибудь свеженькое. Говорит, ей непременно нужно читать каждую строчку мистера Сайкса. Очень хвалит его прекрасный стиль. Но я думаю, главное – как он изумительно понимает женщин и женскую точку зрения. Вы согласны?

– Не знаю… – пропыхтел Говард: мисс Поттер с самого начала припустила едва ли не бегом. – Я вообще его книги не читал.

– Папа говорит, незачем нам их читать, они для стариков, то есть для взрослых, – растолковала Катастрофа.

– Ах, бедная деточка! – ловко нанесла ответный удар мисс Поттер. – Так может, ты и читать до сих пор не умеешь? Какая жалость.

– А вы жутко вреднюче отвечаете, – парировала Катастрофа. – Это потому, что вы старая дева, да?

Мисс Поттер накрепко сомкнула губы и остаток пути проделала в яростном молчании.

Говард многозначительно замигал сестре – отбой, мол, – но так и не понял, заметила она его маневр или нет. Вся компания молча добралась до вершины холма, и мисс Поттер повела их к подъездной дорожке самого большого и богатого дома. У него и кирпичи как будто краснели ярче, чем у соседних. На кирпичном столбике ворот значился номер двадцать восьмой. И сам дом номер двадцать восемь смахивал на несколько кирпичных за́мков, слепленных вместе: повсюду виднелись кирпичные зубчатые стены, а по многочисленным углам торчали башни. Внутрь дома вело здоровенное застекленное крыльцо. Мисс Поттер прошествовала сквозь него к массивной обитой двери, приоткрыла ее и просунула в дом голову.

– Ау! – пропела она. – Диллиан, дорогая, это я!

«Диллиан!» – мысленно повторил Говард. Ему и в голову не приходило, что так могут звать и женщину. Наверно, решил он, людей с именем Диллиан в городе полным-полно и вообще это имечко вроде Вивиан или Хилари – им называют и мужчин и женщин. Пока он размышлял, стеклянная дверь за всей компанией защелкнулась и откуда-то донесся голос – дамский и очень мелодичный.

– Ах, да это Мейзи! – с журчащим смешком воскликнул голос. – Представьте мне ваших друзей, Мейзи!

Мисс Поттер, все так же всунув голову за дверь, откликнулась:

– Диллиан, я привела прелестных ребятишек Квентина Сайкса и их няню-студентку. Можно нам войти?

– Конечно, милочка! – радушно проворковал голос. – Заходите же.

Мисс Поттер налегла на массивную дверь, они вошли и захлопали глазами. Если снаружи дом напоминал замок, то изнутри – дворец. Они очутились в необъятном зале. Узорный паркет, набранный из разных пород дерева, тянулся и тянулся вдаль и блестел в ярком свете хрустальных люстр. Этот же свет играл на золоченых изящных креслицах и посверкивал в струях маленького комнатного фонтана. Вокруг фонтана, а также там и сям по залу во множестве пестрели высокие напольные вазоны с цветами – можно было подумать, здесь сегодня намечен концерт или парадный визит самой королевы. Блеска добавляли и золотые статуи у подножия лестницы в дальнем конце зала. Лестница плавным изгибом вела на второй этаж. От всей этой душистой и переливающейся роскоши компания пришла в такое ошеломление, что дальше все двигались на цыпочках, в том числе и мисс Поттер, которая с гордым и самодовольным видом прошептала:

– Правда, у Диллиан изумительный дом? Фифи нашла в себе силы небрежно заметить: – Да, ничего, миленько, – но не договорила и осеклась, когда на лестнице возникла Диллиан собственной персоной.

На ней было мерцающее белое бальное платье; спускаясь, она грациозно придерживала подол, из-под которого виднелись серебряные туфельки на высоких каблуках. Фифи и Говард глядели на Диллиан во все глаза: она показалась им похожей на сказочную принцессу (а Катастрофе напомнила королеву красоты). Прелестное лицо Диллиан обрамляли длинные золотые локоны. Когда она спустилась к лестнице и поплыла навстречу гостям, они обнаружили, что вблизи она даже красивее, чем издали.

Диллиан одарила их чарующей улыбкой:

– Мейзи, как прелестно, что вы привели таких гостей!

Мисс Поттер залилась пятнистым румянцем. Ясно было, что она боготворит Диллиан и готова ради нее не только стянуть рукопись в две тысячи слов, но и проделать что-нибудь похлеще.

– Я… э-э-э… боялась, что вам это не понравится, дорогая.

– Ну что вы! – возразила Диллиан. – Проходите, располагайтесь, сейчас подадут чай.

Она повернулась и грациозно поплыла к золоченым стульчикам у фонтана. Усевшись и расправив элегантную пышную юбку, Диллиан позвонила в маленький золотой колокольчик, стоявший на бортике фонтана. Пока ошарашенные гости, стараясь не поскользнуться на сияющем паркете, добирались до фонтана, откуда-то из-за лестницы успел появиться лакей. Он склонился в поклоне перед Диллиан, ожидая распоряжений. Все уставились на него. Еще бы: лакей был наряжен в алую ливрею, белый парик и чулки.

– Джозеф, принесите, пожалуйста, чай, – распорядилась Диллиан. – Или, может быть, ты хочешь молочный коктейль? – спросила она у Катастрофы.

Катастрофа с трудом оторвала взгляд от лакея и посмотрела на Диллиан.

– Нет, спасибо.

– Все равно на всякий случай принесите и коктейль, Джозеф, – проворковала Диллиан. – Садитесь же и устраивайтесь поудобнее.

Мисс Поттер суетливо потащила по паркету стульчики, чтобы расставить их полукругом вокруг Диллиан. Гости смущенно расселись. Цветочные вазоны отгораживали фонтан от всего остального зала, поэтому получался душистый уголок, полный аромата цветов и негромкого журчания фонтана. Обстановка была столь изысканная, что Фифи спрятала ноги в полосатых гетрах под стул. Говард не знал, куда спрятать порезанную и заклеенную школьную сумку, и наконец задвинул ее под сиденье, так что теперь некуда было девать ноги. Говарду показалось, что ноги у него стали длиннее, чем у Громилы, и занимают еще больше места.

– В следующий раз непременно приведите с собой папу, – обратилась к нему хозяйка. – Я большая почитательница его творчества. Но принимать у себя детей писателя тоже великая честь… Должно быть, очень утомительно иметь такого знаменитого отца?

Говард на своем веку успел убедиться, что папа у него самый обычный.

– Ну… я как-то привык уже, – неловко ответил он.

– Ах, конечно! – с подчеркнутым сочувствием откликнулась Диллиан. – Я понимаю, вы ведь хотите быть собой, а не прославиться только как сын знаменитого Квентина Сайкса.

Уши у Говарда налились краской. Он терпеть не мог, когда с ним говорили таким тоном.

– Гм… наверно, да, – ответил он.

– А кем вы хотите быть, когда вырастете? – не отставала Диллиан.

Говард поежился. Ощущение от этих разговорчиков было как от щекотки – впору завизжать. Надо срочно менять тему.

– Я… э-э-э… собираюсь разрабатывать космические корабли, – ответил Говард. – Знаете, вообще-то, мы пришли забрать папину рукопись, ну, две тысячи слов.

Мисс Поттер метнула на Говарда потрясенный взор. Он почувствовал себя отпетым грубияном и поспешно добавил:

– Пожалуйста… э-э-э… они нам очень нужны. – Конечно, мой мальчик, – отозвалась Диллиан. – Космические корабли! Ах, как увлекательно! Полагаю, вы определенно ходите под Вентурусом.

– Рукопись нужна срочно, – гнул свое Говард. Уши у него раскалялись с каждой секундой. – Понимаете, Арчер не получил слова, ужасно рассвирепел и напустил на нас Громилу. А папа отказывается писать новую порцию слов. Так что нам позарез необходимы те, что у вас.