Еще через неделю морозы ослабли, а коммунальщики слегка опомнились. В микрорайон приехала машина с питьевой водой, а за ней – передвижная котельная с генератором, которая, судя по написанной на ее бортах мощности, могла обогреть полдома зараз. Но тут получилось как в анекдоте про слона: «Мочь-то он может, да кто ж ему даст?» Потому как в пределах каждого подъезда отрубить или подключить отопление можно было только всем сразу. И, значит, требовался контроль всех квартир, несмотря на то что воду из системы вроде бы успели спустить, когда стало ясно, что температуру в ней не удержать. Однако часть батарей и труб все-таки могла полопаться, а не меньше половины жильцов разбежались по родственникам и знакомым еще в самом начале катаклизма – естественно, даже не подумав сообщить тому же участковому, где их искать в случае чего. Но мой телефон у стража порядка был, и он им воспользовался. Впрочем, несколько раньше о грядущем подключении тепла мне сообщила бабка Александра Евгеньевна.

И у меня, и у соседей батареи выдержали, но так было не везде, пару квартир ребятам из МЧС пришлось вскрывать под контролем прокурорских, и на одно такое вскрытие даже припахали меня в качестве понятого. Кстати, участковый по секрету сообщил, что жилец с седьмого этажа уже накатал жалобу про печку в моей квартире, которая является злостным нарушением противопожарной безопасности. Правда, сейчас пришло распоряжение не обращать на это внимания, потому как почти все из оставшихся в доме жильцов обогревались в меру способностей и возможностей, но сразу после подачи тепла он, участковый, рекомендует мне немедленно демонтировать буржуйку. И если не секрет, где и почем удалось купить такую удачную модель?

В ответ я объяснил, что тратить деньги на столь примитивное изделие мне не позволяет жаба. И эта печка, которая на самом деле не буржуйка, а пошехонка, была просто сварена из стального листа, всего-то пара часов работы. В общем, по результатам нашей беседы участковый узнал, чем отличается буржуйка от пошехонки, и даже получил эскизы этой последней, чем был весьма доволен.

Мне же предстояло съездить на другой конец Москвы, то есть в Выхино.

В свое время, отправляя обратно в двадцать первый век случайно попавшую на остров Дил семью Провоторовых, мы написали им, какое условное сообщение надо оставить в Интернете, если они захотят вновь вернуться в тот мир, теперь уже навсегда. Правда, мы с Попаданцем оценивали вероятность такого исхода как минимальную, но – вот оно, сообщение, висит себе и висит. Я позвонил главе семьи и узнал, что, оказывается, в их доме тоже накрылось отопление, а за ним и все остальное, в силу чего решение является взвешенным и осознанным. Более того, они уже собрали все необходимое согласно инструкции, полученной еще на Диле. Там было сказано, что с собой можно будет взять все, пролезающее в дыру два на два метра. Вот, значит, я и вытащил с Манюниного острова свою «девятку», а теперь ехал на ней в Выхино. По дороге вспоминая, как мы себя называли и что писали в записках, падающих с неба на робинзонов острова Дил.

Итак, я представитель неких кураторов (от слова «курица», ехидно уточнила жаба, проснувшаяся в преддверии сулящей не то прибыль, не то растраты операции). Земле, значит, угрожает некий глобальный песец, и мы стараемся создать на этот случай резервную популяцию человечества. Как именно будет выглядеть катаклизм – пока секрет. Кстати, здесь нет никакого особого вранья – даже если природа не разродится какой-нибудь катастрофой, человечество вполне справится и само. Потому как в условиях ограниченности ресурсов Земли неограниченное потребление, а именно оно и является, что бы там ни говорили, целью современного общества, не может привести ни к чему, кроме коллапса с последующим апокалипсисом.

Как выяснилось, семья подошла к подготовке грядущего переселения вдумчиво. Я-то ожидал увидеть квартиру, набитую упакованными тюками, но оказалось, что все уже во дворе и готово следовать куда надо. Имущество было буквально запрессовано в «Субару Форестер», так что в машине относительно свободными остались только передние сиденья. Кроме того, имелся приличный багажник на крыше, который доводил высоту машины до разрешенных двух метров, и здоровенный двухосный прицеп.

В процессе осмотра автомобиля и прицепа Олег Самуилович просветил меня относительно мотивов, по которым его семья решилась на переселение, причем прямо сейчас. И были они довольно разумными.

– Это ведь только теперь, когда переселяются единицы, можно долго готовиться и брать с собой много, – объяснил он. – Но вряд ли вы сможете даже десяткам одновременно эмигрирующих предоставить те же возможности в отношении груза, что и нам. Сотни же, а тем более тысячи, вообще пойдут в лучшем случае с ручной кладью. Да и оказаться на новом месте лучше в числе первых, нежели последних.

Кроме того, имелись и другие мотивы. Олега Самуиловича выперли с работы якобы за четырехдневный прогул, когда он занимался утеплением своей квартиры. А его супруге, сотруднице страховой компании, урезали оклад. И это еще повезло, потому как погодно-коммунальная аномалия привела к росту страховых случаев и, естественно, выплат. Некоторых сотрудников вообще увольняли за заключение заведомо убыточных договоров.

Вот те раз, подумал я, так ведь любой договор в случае наступления страховой ситуации станет убыточным – руководство что, этого не знало? А если знало, но хотело сохранить прибыли, то тогда вообще страховать следовало только от того, что не может наступить никогда. Типа, например, ситуации, когда в Российской Федерации тяжесть наказания за воровство станет прямо пропорциональной величине украденного, а не наоборот, как сейчас. И ведь наверняка найдутся желающие застраховаться, потому как идеалисты встречаются везде, даже среди воров и взяточников. Но так как руководство любой, сколь угодно занюханной, страховой компанией мне не светило ни в какой перспективе, я прислушался к тому, что продолжал сообщать Олег Самуилович. А он, оказывается, уже распинался по поводу того, что всегда с одобрением относился к здоровой жизни на лоне природы, патриархальности и вообще питанию плодами трудов своих.

Правильно мы решили сначала запустить их на Дил, подумалось мне. Пусть сначала попробуют нормально там устроиться, тем более что у них с собой такая прорва всякого барахла. А по результатам посмотрим – то ли в случае удачи отправить под их руководство очередную партию переселенцев с Рекоху или Мангаревы, то ли наоборот, если они окажутся не способными к декларируемой здоровой и счастливой жизни на лоне.

Остров Дил встретил нас типично февральской погодой – плюс двадцать четыре градуса, слабенький теплый ветерок и яркое солнце на безоблачном небе. Переселенцы выбрались из «субару» и начали спешно избавляться от избытков одежды, заодно осматривая окрестности.

Точка перехода была выбрана на возвышенности перед Западной бухтой – там, где в свое время Попаданец, впервые оказавшийся в этом мире, устроил свой лагерь.

– В общем, устраивайтесь, – напутствовал я семейство, – это, как вы уже могли заметить, тот же остров, на котором вам довелось побывать во время пробного переноса, только его противоположный конец. Вот радиостанция, по ней в случае чего можно подать сигнал бедствия. А вообще-то сюда раз в месяц будет приплывать катамаран, так что к первому его визиту подумайте, чего вам тут не хватает. Короче, желаю счастливого освоения новых земель, и на этом вынужден вас покинуть – сами понимаете, дела.

– Постойте! – засуетился глава семьи, вылезший наконец из своей внушительной дохи. – С деньгами-то нам что делать?

– С какими еще деньгами?

– Так ведь мы же взяли кредит под залог квартиры, – объяснила жена. – Три миллиона, из них девятьсот двадцать тысяч ушло на сборы, восемьдесят неизвестно куда, а два миллиона осталось.

Век живи, век учись, подумалось мне. Сам же размышлял, что делать с квартирой, – то ли пока оставить, то ли продать, а самому оставшееся до полного закрытия переходов время базироваться в гараже или на даче. Вот они, прискорбные плоды экономической малограмотности! Действительно, можно просто взять кредит, под залог квартиры дадут куда больше, чем по справке из бухгалтерии. Причем квартира, кажется, даже не успеет достаться банку, что тоже хоть и мелочь, но приятная. Я же пропаду без вести, а для юридического признания этого факта потребуется немало времени – не то два года, не то вовсе три. А там, глядишь, и наступит апокалипсис, про который явно намекал бывший сослуживец дяди Миши.