Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Еще три дня мы учились ездить с прицепленными плугами. Столь много времени это заняло потому, что учились действительно мы оба, ибо я тоже до сих пор землепашеством как-то не занимался. Но, изуродовав одну короткую грядку, мы потом сравнительно терпимо вспахали первую длинную, а остальные три и вовсе пошли на ура. После чего я с облегчением сдал трактор и ученицу дяде Мише. Майор посмотрел на результаты нашей крестьянской деятельности, поблагодарил меня, а Зину с некоторым даже уважением назвал Пашей Ангелиной. Интересно, кто это – танкистка, трактористка или артистка, кого-нибудь из них сыгравшая?

У меня же наконец появилось время заняться давно задуманным делом. А то ведь со всей этой посевной возней я уже начал потихоньку понимать дона Рэбу, написавшего трактат «О скотской сущности земледельца»! Но наконец ежедневное копание в земле для меня закончилось, и пора было воспарить взглядом в горние выси. Для каковой цели на Манюнином острове имелась вполне приличная гора, а я приобрел кое-какую оптику.

То есть мне захотелось посмотреть на звезды. Сравнить их с куда более приличной картой, чем распечатанная сразу после первого прибытия на Хендерсон, вычислить и записать координаты нескольких заранее отмеченных. После чего загрузить данные в таблицу уже скачанной программы, нажать «энтер» и точно узнать, какой же здесь все-таки астрономический год. И окончательно убедиться, что этот мир полностью тождественен нашему прошлому. Разумеется, кроме тех его аспектов, в которые мы уже успели вмешаться.

Ночевка на вершине горы прошла продуктивно. Потом я обработал данные и получил год и дату, совпадающую с нашей, выведенной на основе полученных от испанцев сведений. Значит, пока никаких различий этого мира с нашим прошлым не наблюдается. И если мы, например, сейчас заявимся в Испанию, то увидим самое начало сборов Великой армады. А подождав года три с небольшим, сможем посмотреть, как она утонет. И если появится желание, поздравить сэра Френсиса Дрейка с этим знаменательным свершением.

Однако, поделившись полученными сведениями с дядей Мишей, я услышал:

– Миры, говоришь, идентичны? Может быть, очень даже может. Но как минимум одно различие у них все-таки есть, и довольно существенное. Сколько кристаллов было в нашем мире до того, как ты до них добрался? Три. А в этом, судя по твоим данным о скоростях протекания времени, вообще ни одного нет.

Глава 2

В начале ноября на полях, расположенных в закрытой от ветров большой долине километрах в трех от Форпоста, начали пробиваться первые ростки. Причем как на основных грядках, так и на образцовых. Что это такое? Мое, не побоюсь этого слова, изобретение в области сельского хозяйства. Родилось оно, как это и положено всякому порядочному новшеству, от лени. Ну влом мне было запоминать десятки фотографий с изображениями наших будущих сельхозкультур, тем более что в разные моменты своего развития они могли довольно сильно отличаться.

Женя тоже собирался по мере сил участвовать в развитии земледелия, причем с куда большим энтузиазмом, чем я. Просто потому, что на новом месте почти никто не болел, и у нашего доктора образовалось свободное время. Но и он приуныл, когда попробовал объяснить смысл тех картинок аборигенам Хендерсона, Питкэрна и Чатема. Ведь на их островах флора была довольно однообразной и ничем не напоминала ни наших культурных растений, ни местных сорняков. И как потом организовывать прополку, спрашивается? А ведь мы посадили хоть и понемногу, но почти полсотни наименований, дабы посмотреть, что здесь лучше приживется и даст лучший урожай. Причем большую часть ни разу не видели даже те несколько человек, что до переселения работали на огороде у дяди Миши.

Так вот, рядом с каждой основной грядкой распахивалась образцовая, совсем маленькая. Ее ничем не засаживали. И, значит, перед… да как же их назвать… полотелями? Или все-таки польщиками? В общем, перед работающими на прополке стояла простая задача. Выдергивать на основных грядках те ростки, подобные которым есть на образцовых, и оставлять только не имеющие аналогов на соседней полосе.

Дядя Миша одобрил мою рационализацию и засобирался домой, на Изначальный, к жене и дочке. Так что вскоре он уже гостил в моей московской квартире, по вечерам вместе со мной выбираясь в гараж и наблюдая, как я маюсь с открытием перехода пусть и в хорошо знакомое, но не имеющее маяка место.

С третьей попытки у меня получилась маленькая дырочка метрах в ста от берега и на высоте порядка пяти метров. Мы просунули туда антенну передатчика, огласили почти девственный эфир шестнадцатого века серией сигналов и отправились в квартиру. Теперь появилась надежда, что следующим вечером в том месте уже будет ждать лодка, куда можно передать шест с аппаратурой, после доставки которого на остров открыть переход туда будет совсем просто. Однако хрен – следующим вечером никакая лодка нас не ждала, хоть дырочка открылась, и почти в том же самом месте. Я даже слегка забеспокоился и, чуть развернув мини-переход, немного увеличил его диаметр. Теперь в поле зрения попал край поселка у верфи и несколько спокойно перемещающихся по нему аборигенов. Мы опять просунули туда антенну, но сейчас она излучала сигналы совсем недолго. Все-таки открыть, а потом развернуть переход и увеличить его потребовало такого напряжения, что у меня потемнело в глазах. Дырка схлопнулась, ровненько обрезав антенну почти у самого передатчика.

– Спят ваши дежурные, – предположил я, отдышавшись. – Или на огороде пасутся, пользуясь отсутствием хозяина. Так что, похоже, придется продолжать по старинке, методом последовательных итераций. Дней за десять точно управлюсь, а если повезет, и недели хватит. Только, может быть, все же сходите в поликлинику?

Дело было в том, что майор сразу по прибытии в двадцать первый век почувствовал недомогание, которое потихоньку усиливалось. Но от посещения врачей отказывался – мол, это на него так действует здешний мир, очень для человека вредный, а на Хендерсоне все болячки мгновенно пройдут сами собой.

Кстати, нечто подобное заметил и я, когда после завершения нашего океанского плавания несколько раз мотался с Чатема в Пруды и обратно. Во время шторма я малость простудился, и при каждом посещении будущего меня одолевал насморк и начинало першить в горле. Но стоило вернуться на Чатем, как все симптомы исчезали меньше чем за день.

В общем, майор в очередной раз отказался от посещения поликлиники. И, вздохнув, буркнул:

– Ох, научу же я кое-кого родину любить!

После чего мы отправились ужинать и спать в мою квартиру.

Однако мне не пришлось неделю корячиться над аппаратурой – следующим вечером по ту сторону открытой дырки уже качалась на волнах надувная лодка. Я пропихнул шест в переход, абориген поймал дюралевину, и вскоре мы с дядей Мишей были на Хендерсоне. Даже чай – и тот был заварен к нашему приходу! Если кто-то из дежурных и зевнул, то ненадолго, однако майор все равно хотел разобраться. Мой же путь лежал в московский гараж.

Перед возвращением в Форпост я поискал в Сети труды по закономерностям развития человеческого общества. Меня интересовало – почему, например, англичане колонизировали Австралию, а не наоборот? Ведь на соседнем с Форпостом материке уже сорок тысяч лет назад умели делать бумеранги и довольно сложные каменные орудия, а в Европе крайне малочисленное население пребывало в такой дикости, по сравнению с которой уровень развития тасманийцев мог сойти за невиданный прогресс. Однако австралийцы остановились в развитии, а Европа совсем недавно, по историческим меркам, совершила рывок. Почему?

Всякие ответы насчет генетической предопределенности народов к прогрессу или наоборот я пропускал не читая, потому как имел возможность на практике убедиться в их несостоятельности. Пассажи про пассионарность меня тоже не убедили. Потому как ни в одной теории толком не объяснялось, откуда она берется и как ее там набрать побольше.

4
{"b":"169731","o":1}