Сразу после празднования Нового года, наступавшего у нас в разгаре лета, я перебрался в гости к дяде Мише, потому как пора было начинать стройку на атолле Дьюси, который мы уже переименовали в остров Крайний. Он располагался в трехстах пятидесяти километрах от Питкэрна, почти точно на востоке, и именно его координаты были сообщены недолго гостившему у нас испанцу.

Дядя Миша успел побывать там уже два раза. Сначала он в компании трех аборигенов сплавал туда на «Тритоне» и за четыре дня провел тщательное обследование острова. Нашел самое высокое место – аж восемь метров над уровнем моря! – и, расчистив площадку, поставил на ней две палатки. Одна была использована под склад, туда сгрузили генератор, бензопилу, две стосорокаваттные солнечные батареи с преобразователями и аккумуляторами, радиостанцию, разобранную опреснительную установку, инструменты, посуду и прочее, что могло понадобиться оказавшимся здесь людям. Чуть в стороне было сооружено нечто вроде землянки для канистр с водой и бензином.

По завершении работ двое остались на атолле, а майор вернулся на Изначальный остров. Но через две недели сел на «Шаврушку», запихнул на пассажирское место двух волонтеров с Мангаревы и по воздуху доставил их на Дьюси, затратив на это три часа. Полет прошел нормально, обратный тоже, и теперь остров Крайний уже полгода был обитаемым – там постоянно дежурили двое-трое. Раз в месяц приплывал «Тритон» и менял вахту. И настала пора построить нормальный форт. Почти все необходимое для этого еще с середины осени лежало в моем дачном гараже, занимая почти половину его объема. А так как в ближайшее время я собирался прикупить много чего полезного, в том числе и довольно крупногабаритного, место надлежало побыстрее освободить.

Как и в прошлый раз, при переходе на Изначальный первым моим чувством было нечто вроде зависти, а вторым – легкая досада. Ну почему у дяди Миши такой идеальный порядок, на фоне которого обстановку в Форпосте и Иотупаре так и тянет назвать бардаком? Причем в этот раз впечатление оказалось даже сильнее, чем в прошлый, – настолько, что я решил поделиться им с майором. И с удивлением услышал:

– Все правильно, порядок я люблю и наводить его умею. И значит, в руководство не гожусь, оттого и не лезу туда. Потому что у нашей колонии сейчас время становления, то есть строгий порядок ей противопоказан.

– Это почему? – не понял я.

– Да потому, что в такие времена от вас с Полем и Попаданцем требуются нестандартные решения – так сказать, творческий подход. А где творчество, там и бардак, так уж исстари повелось. И рывок вперед никогда не происходит в условиях идеального порядка. Вспомни, например, Петра Первого. Ведь до него порядка было куда больше, чем стало при нем! Но зато Россия сделала неслабый рывок вперед. Екатерина туда же – страна при ней богатела, но с порядком были определенные трудности.

– Ага, – кивнул я, – которые достигли максимума при Николае Втором. Но лично у меня почему-то не получается положительно оценить результаты его деятельности.

– Дурак он был, потому что действительно развел беспорядки, а сам ими пользоваться и не думал. Но свято место пусто не бывает – быстро люди нашлись, и в результате получился Советский Союз. Скажешь, это был плохой результат? Вот то-то и оно. Но вот чего я понять не могу – так это какого черта нынешние российские власти бардак-то культивируют, кому дорогу мостят? А ведь вполне могут и домоститься. Ладно, это я так, в порядке трепа, а теперь давай к делу. Когда на Крайний поплывем?

– Если ветер не изменится, то завтра с утра, часов в десять, так что можно начинать готовиться.

Путь занял почти сутки, к месту назначения мы прибыли в шесть утра следующего дня. «Тритон», пройдя вдоль песчаной косы, ограничивающей внутреннюю лагуну с запада, добрался до неглубокого прохода в ней и убрал паруса. Протока была мелкой да еще с подводными камнями, так что ее мы преодолели на моторной тяге и потихоньку. Полчаса неспешного пути через лагуну – и мы на месте.

К форту уже вела дорожка, прорубленная в местных кривых и разлапистых кустах: пальм на Крайнем не росло вовсе. И от него на восточный берег – тоже. Мне показали явный обломок мачты с не до конца проржавевшим железным кольцом на нем – он был прибит волнами к острову сравнительно недавно. То есть не такие уж это безлюдные места, подумалось мне. Корабли уже вовсю ходят в Тихий океан через Магелланов пролив, а возвращается от силы треть. Вот, значит, тут и лежит обломок одного из тех, что не вернулся.

После завтрака я включил аппаратуру, оделся потеплее и открыл портал в сарай на даче. Прошел в темную стальную коробку, осторожно глянул наружу. Как и ожидалось, там вовсю валил снег. Это было хорошо, потому как тащить барахло нам предстояло не меньше получаса, и наполнивший гараж теплый тропический воздух наверняка вызовет таяние снега снаружи, что может смотреться несколько странно. Но метель тут же все занесет, так что я скомандовал начало разгрузочных работ.

Следующие сорок минут мы все в поте лица таскали пеноблоки, мешки с цементом, бетонно-стружечные плиты, арматуру, доски, листы поликарбоната и прочие строительные материалы. Да, подумалось мне в процессе работы, когда-то я все равно спалюсь. Вот как только кому-нибудь придет в голову проследить, сколько барахла завозится в этот сарай, – и все. Ведь вывоз из него начисто отсутствует! Как минимум сразу возникнут подозрения, что под гаражом вырыт огромный подвал, по объему превышающий выступающую часть в несколько раз. Впрочем, вряд ли кто-нибудь успеет – времени-то осталось всего ничего, максимум до следующей осени.

Наконец сарай был освобожден. Перед возвращением в шестнадцатый век я позвонил в контору, где в свое время арендовал бульдозер, и заказал расчистку от снега своего дачного участка и подъезда к нему, а то ведь скоро туда придется возить новую партию закупок из технопарка. Мало того что это удобнее, чем использовать московский гараж, – вот там-то наверняка найдется кому заинтересоваться, что за бездонная прорва образовалась в ничем не примечательном боксе. Дачный же поселок зимой пустует, разве что на Новый год сюда могут приехать пьянствовать какие-то экстремалы, но их участок расположен на другом краю, до него метров четыреста.

Сначала в прошлое ушли местные грузчики – они, несмотря на немалые физические нагрузки, как-то ухитрились замерзнуть, так что пусть немного погреются на Дьюси. Я же перенастроил аппаратуру и открыл новую дырку в то же время, но немного южнее и существенно западнее, то есть в Форпост. Оттуда в сарай было по-быстрому перетащено вооружение для будущего форта – автоматическая двадцатисемимиллиметровая пушка моей конструкции и еще одна, калибром в семьдесят миллиметров. Эта никакой автоматики не имела, сделана же была по мотивам пушки Барановского образца 1873 года, отличаясь от прототипа наличием гидравлического накатника. Оба орудия стояли на тележках, поэтому их транспортировка не потребовала больших усилий, хотя более крупная пушка и весила почти четыреста кило. Малое орудие могло прицельно стрелять на километр, а большое – на два, что в разы превосходило дальнобойность самой мощной артиллерии того мира.

Следующие три дня ушли на закладку фундамента будущего форта. На него мы установили орудия и произвели десяток пробных выстрелов – все было нормально. Теперь оставалось построить вокруг пушек барбет, но это уже сделают без меня.

Я же опять занялся снабжением, то есть перекинул около десяти кубов досок и брусьев сначала из Форпоста в дачный сарай, а потом на атолл Дьюси. В основном они пойдут на постройку судна, которое мы спроектировали как монитор для действий исключительно внутри лагуны. Потому как пушки стояли на восточной оконечности острова – это было и самым высоким местом, и самым вероятным с точки зрения появления кораблей противника. Но если они вдруг обогнут атолл и приблизятся к его западному краю, где вход в лагуну? До него же почти три километра. Вот тут и пригодится наш монитор, а точнее, плот-тримаран, на который мы собирались поставить еще одну большую пушку, которая пока находилась в процессе производства, и три восьмидесятимиллиметровых миномета, уже сделанных на Изначальном под руководством дяди Миши.