– Тогда ты хотя бы вкратце расскажи свою биографию, а то как же мне жития святых писать? – с невинной физиономией осведомился Попаданец.
– То есть что значит как? Из головы! Как там положено говорить – по откровению? Только уточни применяемую терминологию – и пиши себе на здоровье. Но все-таки я бы советовал начать не с меня, дяди Миши или Жени, а с кошки. Ведь она уже успела стать священным зверем! Вот вокруг этого можно начинать что-то строить, мы же все в твоих писаниях если и будем фигурировать, то на вторых или даже третьих ролях. Потому как нам еще предстоит наделать прорву ошибок, которые, как ни старайся, все равно могут остаться в памяти людей и потом дать почву для всяких разоблачений с последующим низвержением кумиров. С этой точки зрения кошка представляет просто идеальный вариант, так что ты, пожалуйста, не пожалей фантазии на увековечивание ее короткой, но воистину подвижнической биографии.
По прибытии в Москву я убедился, что на письма дяди Миши, как и ожидалось, ответов еще нет, и полез в Интернет поинтересоваться насчет зверья. Причем мне нужны были не только котята, проблем с которыми не было вообще никаких, народ так и рвался пристроить их в хорошие руки, но и более практичные животные. Например, куры.
Когда мы только-только высадились на Флиндерс, здешних птиц можно было добывать хоть вручную, палками, но вот их яйца приходилось искать, и далеко не все вили гнезда на земле. Большей частью птички предпочитали деревья, причем достаточно высокие, на которые просто так не залезешь. Но это было терпимо, и в тот момент я решил не вешать себе на шею еще и курятник. Однако теперь ситуация изменилась – птички оказались не дурами и покинули окрестности Форпоста. Или их тут просто всех съели, точно не знаю, но теперь даже за голубями приходилось бегать как минимум на пятнадцать километров. С другой стороны, народу у нас прибавилось, и сейчас можно было выделить пару-тройку человек присматривать за курами. Тем более что у дяди Миши на Хендерсоне они жили уже третий год, жрали все подряд и при этом исправно неслись.
А вот заводить свиней мне совершенно не хотелось. И дело тут было не только в личной неприязни к этим представителям фауны, хоть и она имела место вследствие их свинского поведения в машине и гараже при транспортировке на Питкэрн. Просто даже на Флиндерсе еще оставалось достаточное количество кенгуру, включая довольно крупных, со среднюю собаку размером. За ними, правда, тоже приходилось бегать, сами они в кастрюли не запрыгивали, но тасманийцы пока с этим прекрасно справлялись. Тем более что их родина, где водятся кенгуру чуть ли не с корову, совсем рядом, и совсем ненамного дальше лежит огромная Австралия. В общем, ради мяса и шкур связываться с животноводством вроде рановато. Но ведь кроме них есть еще и молоко, которое, как и его производные, пока приходилось таскать из двадцать первого века исключительно для маленьких детей. В силу чего я по примеру кота Матроскина задумался было о корове, но вовремя вспомнил детство.
Тогда мне часто приходилось бывать в деревне, и я видел, на что способна рассерженная буренка. Если же учесть, что к ней должен прилагаться еще и бык, которому что-нибудь может не понравиться… да эта скотина будет гонять аборигенов по всему острову, пока ее не насадят на копье тасманийцы! И хорошо, если жертвы только этим и ограничатся. Тогда, значит, надо купить козу? Ее молоко, говорят, полезней коровьего, а из шерсти, как я совершенно точно знал, можно вязать носки. С другой стороны…
Коза, конечно, не сможет учинить такого погрома, как корова, но все же данный зверь один черт покажется аборигенам слишком большим и страшным. Жалко, что молочный скот не имеет в своем составе более компактных существ, примерно как крысы, но что поделаешь! Хотя, пожалуй, можно будет выбрать такую породу коз, у которой рога не торчат остриями вверх, а закручиваются бубликом. Или это они такие у диких архаров? Короче, пора вводить в поисковик слово «коза».
Что удивительно, «Яндекс» почти сразу нашел мне нечто весьма близкое к идеалу, то есть компактных коз, которые шли по разряду декоративных. Утверждалось, что оные существенно меньше обычных. Правда, стоили они довольно дорого, особенно те, что вообще без рогов. Жаба тут же сообщила мне, что учебно-тренировочная коза просто обязана быть рогатой, иначе у аборигенов могут выработаться неправильные навыки, которые потом аукнутся при переходе к козам нормального размера. Так что я выбрал самую дешевую пару, еще по телефону сбил цену до двадцати пяти тысяч за две головы разного пола, после чего договорился, что завтра утром приеду за ними в Мытищи.
Следующим вечером я отправился в Форпост прямо на машине. На переднем пассажирском сиденье стояла корзинка с двумя котятами – черно-белой кошечкой и рыжим котом. Сзади расположились коза с козлом, которые оказались не только небольшими, но и очень воспитанными животными – они не орали, не пытались бодаться и не проявляли желания унавозить машину. В багажнике из двух коробок пищали цыплята – я их приобретал в двух местах, а то вдруг попадутся какие-нибудь генномодифицированные, не способные размножаться. А вот от приобретения кроликов я пока решил воздержаться, потому как прочитал, во что эти прожорливые твари ухитрились превратить Австралию, которую я считал уже в какой-то мере нашей.
Мини-ковчег марки «ВАЗ-2109», преодолев семь метров и четыреста двадцать семь лет, вкатился на мощенную булыжником автостоянку перед моим особняком. Пока она была одна на всю Океанию, но скоро к ней должна была добавиться вторая, перед домом Попаданца. Причем более модерновая – Саша собирался залить ее бетоном. Моего появления уже ждали, потому как при отбытии я сообщил Хане, что в этот раз привезу младших родственников священного зверя. И они с Тимом уже стояли у края замощенного булыжником квадрата, а чуть в стороне толпилось еще человек пятнадцать, причем, кажется, не только с Хендерсона, но и с Чатема. Я выгрузил живность, Ханя осторожно приблизилась и впала в недоумение. Нет, цыплят она сразу исключила из числа возможных родственников, но выбрать между козами и котятами пока не могла. Осторожно потрогала рыжего, который в ответ попытался ее царапнуть, отдернула руку и с сомнением уставилась на козлиные рога. Наконец она, видимо, пришла к какому-то выводу и затараторила:
– Младшие священные звери – вот эти, маленькие? Какие красивые… а они хоть немного подрастут или останутся как сейчас? Но кто тогда вон те, большие? Их тоже можно погладить или они начнут кусаться? Ник, зачем им эти острые штуки на головах? И почему они так странно говорят – совершенно не похоже на «мяу»?
– Потому что это козы, которые и не должны мяукать, они ни с какой стороны не родственники священного зверя.
– Значит, не могут принести счастье, – разочарованно протянула Ханя. – Тогда зачем эти козы вообще нужны? Бунг недавно добыл трех больших валлаби, и мяса у нас очень много.
– Если бы ты прочитала четвертый том энциклопедии или хотя бы внимательно рассмотрела картинки в нем, то не задавала бы таких глупых вопросов. Самой-то не стыдно, интеллигент первого ранга?
Ханя потупилась, а я, выдержав паузу, прочел краткую лекцию:
– Коза, даже такая маленькая, является рогатым скотом. Почему рогатым? Да потому, что вот эти острые штуки у нее на голове называются рогами. Ими, между прочим, можно бодаться, то есть разогнаться и, наклонив голову, с размаху вонзить в противника.
Услышав мое разъяснение, девушка с опаской отодвинулась от потянувшегося к ней козлика и спросила:
– Они будут вонзать свои рога в наших врагов?
– Нет, во врагов вы сами будете стрелять из винтовок, рогатый скот, даже крупный, тут не поможет. А козы могут давать молочные продукты.
– Что?
– Детскую смесь «Агуша», – начал я перечислять то, что время от времени притаскивал из Москвы, – брынзу, сметану «Домик в деревне», сливочный маргарин и сырки «Дружба». Но не просто так, а в обмен на уход и заботу. Вот сейчас, например, их не помешает покормить.
