Нам довольно мало известно о первоначальных очертаниях pomerium. Он, разумеется, включал Форум и Капитолий, без сомнения, и Палатин (но нам не известна точная дата) и, по крайней мере, часть других холмов (кроме Авентина, включенного туда только с 49 года н. э.). Марсово поле находилось за пределами pomerium вплоть до эпохи империи. Поскольку эта обширная равнина была предназначена для того, чтобы там собиралось войско, она не могла быть включена в пространство «городских ауспиций».
Рост Рима нельзя, таким образом, понимать как прямолинейное явление: три сословия, по сути различные, располагаются рядом. Военный город сразу достиг своего максимального развития со строительством стены Сервия Туллия в VI веке до н. э. Эта крепостная стена неоднократно восстанавливалась, в том числе во время гражданских войн, при диктатуре Суллы, но в начале империи перестала иметь значение: жилые кварталы выходили за ее пределы и образовывали пригороды, распространившиеся на мили вдоль дорог. И только при Аврелиане вторая стена эффективно защитила город, существовавший в действительности.
Поселение развивалось постепенно: население, первоначально чувствовавшее себя комфортно внутри Сервиевой стены, стало ощущать стесненность в начале I века до н. э. И именно в этот момент частные строения захватывают Марсово поле и занимают излучину Тибра, где до тех пор находились только алтари и сооружения, предназначенные для проведения больших народных собраний или сбора войска.
Собственно город, urbs, развивался гораздо более медленно. В принципе право расширить pomerium появлялось только тогда, когда римское государство в целом увеличивалось в результате новых завоеваний, как если бы существовало нечто вроде религиозного соответствия между «телом» urbs и «телом» империи. Именно внутри urbs властвовали городские магистраты (в отличие от тех, кто назначался в провинцию, то есть исполнял обязанности за границами города). Именно там находились основные органы полиса: собрания и курии, где обычно созывался сенат, и главные алтари государственной религии. Схематично город определялся Капитолием, Форумом и комициями (место собрания комиций). Все остальное являлось второстепенным. При основании новых колоний обязательно учреждались эти три основные органа; другие учреждения, даже связанные с обороной, добавлялись по мере необходимости. Если верно, что все римские города строились по образцу Рима, не следует делать вывод, что они были копиями метрополии. То, чему они подражали, не было планом города, но отражало его общую схему. Поэтому провинциальные поселения копировали архитектурные сооружения и монументы, представляющие образ «царя» городов, существовавший в реальности.
Политический центр Рима располагался у подножия Капитолия. Одним из наиболее почетных мест являлась курия, где обычно собирался сенат. По легенде, она была построена царем Туллом Гостилием, поэтому здание называлось curia Hostilia (Гостилиева курия). Оно существовало долго, именно на его ступенях разворачивались все исторические события эпохи республики. Курия была расширена Суллой, сожжена в 52 году до н. э., после мартовских ид[321] она окончательно была перестроена, строительство нового зала начал Цезарь, но завершили его только триумвиры, Октавиан освятил его в 29 году до н. э. Новая curia Julia, Юлиева курия, пережила имперскую эпоху, но была сожжена во время правления Кара[322]; ее восстановил Диоклетиан. В наши дни она возвышается на северной стороне Форума[323], сохранив часть своего фасада. Со своим строгим фасадом и бронзовыми вратами (эти оригинальные двери были отправлены в Латеранский дворец в середине XVII века) она представляла собой внушительный ансамбль, который в эпоху Античности был оживлен мраморным покрытием и цветным стукко[324]. Длиной 26 м и шириной около 18 м, новая курия была более просторной, чем Юлиева и тем более Гостилиева, но все же невозможно воздержаться от сравнения огромности империи и тесноты места, где горстка людей решала судьбу провинций.
Перед курией находился comitium[325], который представлял собой «освященное» templum. До середины II века до н. э. это было место собраний cornices curiates и cornices tributes[326], пока в 145 году до н. э. последние комиции не были перенесены на Форум энергичным народным трибуном Гаем Лицинием Столоном[327]. Поступок Лициния Столона может показаться незначительным, однако это была подлинная революция. Если на самом деле народ оставлял комиций, чтобы собираться в той части Форума, которая не считалась «священной», то этим шагом он отказывался от зависимости от тех должностных лиц, которые обладали правом ауспиций[328], и становился религиозно и политически свободным собранием — последняя стадия эмансипации по отношению к патрициям. Так как в Риме все события часто имели два аспекта, то нововведение Лициния Столона имело существенное практическое следствие: Комиций представлял собой прямоугольник площадью приблизительно 40 м длиной и 30 м шириной. Территория его была настолько мала, что там едва могли разместиться даже 5–6 тыс. человек — во II веке до н. э. это лишь небольшая часть римского плебса. Форум же, напротив, занимал около двух гектаров, то есть отныне на трибутных комициях мог присутствовать весь плебс. О куриатных комициях, которые находились в полном упадке, проблема не поднималась вообще, и, как и прежде, на комиции приглашались лишь несколько представителей.
С давних пор комиции были уложены плитами, в отличие от Форума, у которого в течение долгого времени имелось только земляное покрытие. При новой укладке пола с особым вниманием отнеслись к некоторым почитаемым реликвиям, например смоковнице, которая считалась священной. В легенде говорилось, что именно она была той смоковницей-кормилицей, под тень которой Тибр, вышедший из берегов, выбросил корзину, в которой находились близнецы Ромул и Рем. А так как в другом предании рассказывалось, что дети были обнаружены на Палатине, то для разрешения противоречия и возникла новая легенда. Рассказывалось, что авгур Аттус Навий в эпоху царей переместил дерево с Палатина на комиций, чтобы доказать при необходимости, что он знал, откуда все началось.
Именно на комиции был найден удивительный памятник — древняя гробница, по бокам которой находились два льва, со столь же древней надписью, смысла которой уже никто не понимал. До нашего времени сохранились плиты основания, на которых располагались эти животные и более половины надписей. Но мы продвинулись не дальше, чем древние римляне. Они утверждали, что это была могила Ромула, хотя каждому было известно, что основатель города был унесен чудесным образом на небо. Был ли это простой кенотаф[329]? Утверждалось также, что это могла быть могила Гостуса Бастилия, отца царя Тулла Гостилия, или, еще проще, — могила пастуха Фаустула. Мы можем только утверждать, что эта могила в восточном стиле, вероятно, относится к VI веку до н. э. Что касается надписи, то ее толковали ученые Нового времени, но ей придавался столь различный смысл, что напрасно пытаться говорить о ней что-то определенное. Из уважения к ее древности римляне воспринимали ее такой, какой она была. Они ограничились тем, что во время ремонта комиция гробницу покрыли черным мрамором.
Наконец, comitium был окаймлен знаменитой трибуной для торжественных речей, которую называли ростральной, потому что она была украшена носами[330] тех кораблей, которые были захвачены в 338 году до н. э. во время Латинской войны, в честь победы над моряками Анция. Эти ростры (место, где они находились, недавно было обнаружено археологами) возвышались с восточной стороны comitium. В зависимости от того, с какой стороны трибуны стоял оратор, его могли слышать собравшиеся на комиции либо многочисленная толпа на Форуме.
