– Прекрасная мысль.

– Заказали пиццу, не присоединитесь? Или предпочитаете vodka and selyodka?

– Водку в такую жару? Да ни за что! Только пиво, очень холодное, в большой запотевшей кружке, – мечтательно проговорил якобы Иван. – И, конечно же, сигаретку. Лучше всего «Лаки Страйк», но сойдет и «Мальборо». В крайнем случае – отрава местного производства...

– Какой же вы все-таки зануда, – голова исчезла, Дверь захлопнулась.

В нагрудном кармане сидящего за столом крепыша зашипела рация.

– Да... – прослушал сообщение и отключился. – Прибыла пицца, сэр.

– Что?

– Наши парни в машине докладывают, что приехал разносчик из пиццерии.

– Один?

– Так точно.

– Встреть его и расплатись.

– Есть, сэр – здоровяк четко кивнул постриженной по традиционной морпеховской моде («туго и упруго») башкой, встал и быстро проследовал к двери.

– Внимательнее там, – раздраженно крикнул вдогонку «Уильям» и опять схватился за телефонную трубку, набрал номер и принялся слушать длинные гудки.

Его единственный штатный помощник опять исчез с горизонта, такое с ним постоянно случалось. Теперь объявится на службе дня через два и, дыша перегаром, начнет нагло врать, что изучал оперативную обстановку, а потом встречался с доверенным лицом. Не иначе, в портовой распивочной, а потом в борделе.

И ничего с этим поделать нельзя. После первого же загула подчиненного он проинформировал об этом руководство. В ответ ему посоветовали провести с ним воспитательную работу и намекнули, что надо быть терпимее и не мешать заслуженному человеку спокойно доработать оставшиеся полтора года до пенсии. Интересно, у русских такой же бардак в разведке или еще похлеще?

Наверняка, последнее. Он никогда не верил рассказам старожилов конторы о «холодной войне» и великих битвах разведок двух мировых сверхдержав.

Старики, как известно, большие мастера приврать. В их времена и пушки стреляли дальше, и штыки блестели ярче, и враг был хитер и коварен, а они все равно победили. Не было всего этого, просто не могло быть, потому что...

– Чего тебе, парень? – здоровяк-морпех застыл в дверном проеме.

– Пицца, сеньор, – парень, вернее молодой мужчина в красной рубашке и желтой бейсболке протянул тому четыре больших квадратных коробки и неожиданно выпустил их из рук.

Здоровяк машинально подхватил их и тут же получил зверский удар ногой прямо посреди собственных широко расставленных нижних конечностей. Охнул и согнулся. Следующий удар, с правой в челюсть, не только вбил его в дверь, но и надолго лишил сознания.

Мнимый разносчик прыгнул следом, ловко крутанулся и заплел ноги стоящему слева у стены невысокому чернокожему парню в цветастых шортах. Оглушил его ударом в основание черепа, перевернулся через голову и сдвоенным ударом ног угодил в низ живота как бы Уильяму, стоявшему возле стола и все не решавшемуся цапнуть лежащий на нем пистолет.

Услышав шум, охранявший пленника вскочил на ноги и бросился к дверям. Когда он пробегал мимо спящего, тот не раскрывая глаз и не прекращая слегка похрапывать, как-то удивительно ловко подсек его ноги свисающей с койки рукой. Верзила упал, воткнулся головой в дверной косяк и заскучал. Секунда, и русский оказался верхом на нем, вырвал из руки пистолет (этот олух даже не снял его с предохранителя) и от всей души тюкнул лежащего лицом вниз рукояткой по темечку. Быстренько привел ствол в рабочее положение и навел в сторону открывающейся двери.

Желто-красный «бьюик» объехал припаркованный у подъезда черный с тонированными стеклами «форд», подпрыгнул на ухабе и завернул за угол.

– Вроде, все чисто, – заметил сидящий на переднем сиденье.

– Точно коллега, – подтвердил водитель.

– Охрана в «форде»? – поинтересовался недавний пленник. Перед тем как покинуть квартиру, он еще раз нарушил уголовный кодекс страны пребывания и к статье «Нанесение телесных повреждений» добавил «Грабеж», то есть снял с неподвижного тела одного из морпехов джинсы, с якобы Уильяма – рубашку и мокасины.

– Там, – кивнул головой водитель.

– Живые?

– Пока нет, но через часок будут.

– Замечательно, – развеселился бывший узник. Прикурил сигарету от окурка предыдущей и выбросил бычок в окно. – Послушайте, ребята, а вы часом не родственники?

– Нет, а что? – отозвался сидящий на переднем сиденье.

– У вас затылки похожие.

– Мы даже не знакомы, – хмыкнул водитель.

– Точно, коллега, – подтвердил сидящий рядом. – Впервые видим друг друга.

– Бывает, – заметил сидящий сзади. – Значит, так, слушайте боевой приказ, незнакомцы. Вас, кстати, предупредили, что вы временно переходите в мое подчинение?

– Так точно, – ответил водитель. Его напарник поднес ладонь к виску.

– Замечательно, – выпустил струю дыма в окошко. – Тогда для начала примите благодарность командования за удачно проведенную операцию по освобождению этого самого командования.

– Благодарность в стакан не нальешь.

– Намек понял, при случае отомщу.

– Все так говорят.

– Не боись, обещал, значит проставлюсь.

– Очень хочется верить.

– Вот здесь остановись, – скомандовал «представитель командования». – Зайду-ка я, ребята, в аптеку, а то нога разболелась.

– Сиди, я сам сбегаю, – вызвался водитель.

– У вас как с испанским, ребята?

– В пределах минимума, – честно ответил сидящий на пассажирском месте.

– То-то и оно, что в пределах, – кряхтя, вылез из машины и, стараясь, не хромать, двинулся к аптеке через дорогу.

Минут через десять приковылял обратно, залез в машину и принялся располагаться поудобнее. Наконец пристроил раненую ногу на сиденье и опять закурил.

– За что люблю старые американские тачки, так это за просторные салоны, – довольно проговорил он. – Карта есть?

– А как же, – отозвался водитель. – В бардачке.

– Отлично, поехали.

– Куда?

– На шоссе, потом свернешь на первую же грунтовку и остановишься.

– Ты как?

– Терпимо, а когда перевяжете и кой-чего вколете, станет совсем отлично. Да, через два квартала будет забегаловка. Остановимся, схожу, куплю что-нибудь перекусить.

– Надо было пиццу взять, – огорчился водитель.

– Точно, – поддакнул коллега...

– ...Жизнь налаживается, – после перевязки, пары бутербродов и чашки кофе раненый заметно приободрился.

– Будем связываться с резидентом? – поинтересовался водитель.

– Нет.

– Почему? Нам было приказано...

– Забудь. С резидентом у нас теперь дружба врозь. Кстати, это именно он меня сдал, если кому интересно.

– Ничего себе! – напарник водителя едва не поперхнулся кофе. – А..?

– Опять же нет, с ним в ближайшее время ничего плохого не случится.

– Тебе виднее.

– Именно так, еще вопросы?:

– Слушай, – водитель допил кофе и потянулся за сигаретами, – а почему запретили валить штатников? Нас, когда инструктировали, раз десять строго-настрого... Между прочим, год назад в Будапеште, если помнишь, они не больно-то церемонились.

– А я знаю? – раненый потянулся и откинулся на сиденье. – Мне было сказано то же самое. Начальству, ребята, виднее, оно умное и газеты читает. Через час, как стемнеет, отвезете меня в порт. Сами уходите, как и пришли. К завтрашнему дню ни вас, ни меня в стране быть не должно, приказ Центра.

– Потому что завтра здесь начнется большая игра, – торжественно проговорил напарник водителя. Тот хмыкнул.

– Почему ты так решил? – оживился раненый.

– Сам не знаю, – потупился. – Просто подумалось.

– Думать, значит, любишь? Может, хочешь перейти к аналитикам?

– Нет, – всполошился тот. – Только не это.

– А то смотри.

Раненого отвезли в порт, он проковылял метров триста по пирсу и остановился под фонарем. Из темноты объявился невысокий лысоватый человек с роскошными черными усами. Подошел и протянул руку.

– Привет.

– Изменникам руки не подаю, – строго ответил раненый, пожимая протянутую ладонь. – Все готово?