– Тогда вы исполняли свой долг, – торжественно пробубнил он.

– У вас есть доказательства?

– Считай, что есть.

– И кого он уложил? – поинтересовался я... – Рабочих? Представителей колхозного крестьянства? А может быть, учителей начальной школы?

– Нам стало известно, по крайней мере, об убийствах трех уважаемых людей.

– Уважаемых, значит, не очень бедных?

– Да.

– И у каждого из усопших, подозреваю, была своя собственная охрана и служба безопасности?

– Конечно, была, – удивился он. – К чему это ты?

– А то сами не понимаете, – отмахнулся я. – Если у вас все, извините, мне пора.

– Погоди, – он вцепился двумя руками в кресло, видимо испугался, что я начну выкидывать его из машины посреди улицы. – Что ты хочешь этим сказать?

– Да только то, что все эти люди, для того чтобы стать богатыми и уважаемыми, – заорал я в ответ, – сами покрошили кучу народа или приказывали это делать. Вот, собственно, и все.

– Значит, их теперь тоже можно убивать?

– А черт его знает, – устыдившись собственного крика, я немного приглушил звук. – Может, и нельзя. Только все это – не мое дело. Есть милиция, ФСБ, в конце концов, у каждого, как вы сказали, уважаемого человека полно здоровенных битюгов с пушками. Пусть работают.

– Ильин, – укоризненно проговорил он. – Ты часом не забыл, что являешься офицером резерва? – и многозначительно добавил: – Действующего резерва.

– Вы только что мне об этом напомнили – любезно ответил я, успокоившись.

Кстати, в действующий резерв я попал далеко не сразу. Сначала военно-врачебная комиссия присвоила мне третью группу инвалидности. А уже потом меня пролечили по-настоящему и за немалые деньги. Это дело оплатил фонд Бацунина, есть такой достаточно небедный мужик, один из владельцев «Росмеда», в прошлом боец спецназа ГРУ. Если бы не он и не доктор Львов, фиг бы я был тем, кем стал. Валялся бы себе дома, изредка отваживаясь на рейд до ближайшего магазина. А так через год инвалидность с меня сняли и заодно на две трети уменьшили пенсию. Как говорится, спасибо, Родина, за новые протезы, ура! Теперь хожу, вот, трясу мышцой на зависть окружающим и терплю насмешки профессионалов.

Коля, мой коллега, помнится, тоже не забыл вставить пару слов по этому поводу.

– Ну, до чего же здоров! – восторженно проорал он и принялся мять железными пальчиками мои многострадальные бицепсы с трицепсами и прочей чепухой. – Вылитый Рембо – и вдруг ударил.

Признаться, чего-то подобного я ожидал, и все равно толком не успел среагировать, уж больно он быстр, мой бывший. Его кулак остановился в каких-то паре миллиметров от моего живота. Он опустил голову и посмотрел на мою ладонь у своего горла со сложенными в виде наконечника копья пальцами.

– Неужели успел? – удивленно спросил он.

– Нет, – сознался я. – Припоздал.

– Все равно здоров, – молвил он. – Самый настоящий супермен. Кстати, не заскучал еще, супермен?

Куратор и не собирался уходить, продолжал что-то бубнить, разгоняя ладошкой дым.

– Так что вы от меня, любезный, хотите? – не в моих правилах опаздывать на работу и, вообще, беседа, кажется, зашла в тупик. – Чтобы я нашел Колю и попросил больше этого не делать?

– Вообще-то, мы надеялись, что ты его остановишь, – торжественно проговорил он.

– Это, в каком смысле, «остановишь»?

– А то ты сам не понял.

– Нет, – решительно ответил я. – Во-первых, не смогу, даже если захочу...

– Да, ты его просто боишься!

– Конечно, боюсь, – рассмеялся я. – И совершенно этого не стесняюсь, – продолжил. – А во-вторых, еще раз говорю, пусть им занимаются те, кому это положено по работе, и прочие дармоеды из всяких там частных служб. Их сейчас как грязи.

– Он опасен.

– Точно, – подтвердил я. – И еще как.

– Значит, твой ответ – нет.

– Вы все совершенно правильно поняли. Как всегда.

– Так и передать руководству?

– Так и передайте, а еще привет и наилучшие пожелания.

– Признаться, Николай, я думал о тебе иначе, – горько вымолвил он и нахмурился.

– Напрасно думали, – ответил я и еще раз посмотрел на часы. – Иначе было бы только в плохом кино, а у нас с вами кина не будет, – перегнулся и открыл переднюю пассажирскую дверцу. – Все, не смею больше задерживать, вам уже полчаса, как пора.

– Вот, – Гена дочитал написанное мной и отложил бумаги на стол. – То, что надо. Значится так, сегодня же отправляем запросы, – поднял на меня глаза. – Точно уверен, что только в два адреса? Учти, сейчас этих самых спецназов как...

– Как денег у Вадика Султанаева, – подсказал я. – Только это не спецназ.

– Неужели? – удивился он. – Тогда кто, подскажи, – и тонко подколол: – Ты же у нас профи.

Профи, не профи, а срочную я отслужил в роте войсковой разведки. Съездил, кстати, в три командировки, не то чтобы особо показал себя, но кое на кого посмотрел. Разные попадались люди, так что услышать и увидеть что-то довелось.

– Кто, спрашиваешь, – я вопросительно посмотрел на Гену, тот милостиво кивнул и я полез за сигаретами. – Классно обученный государством специалист по острым операциям. Заметь... – я прикурил и поискал глазами пепельницу. Нашел и водрузил рядом... – Этот человек ни разу не повторился: одного клиента застрелил, второго зарезал, третьего просто подорвал.

– Точно, – хмыкнул Мякишев. – А следующего наверняка задушит или отравит.

– Но во всех трех акциях прослеживается нечто сходное.

– Что же?

– Тщательность отработки деталей: выход на позицию, бегство, маскировка и все такое. Уверен, что работал не чистый вояка.

– Ну, да... – Гена кивнул головой. – Тот бы просто ахнул из гранатомета, и все дела.

– Именно поэтому я предлагаю отослать запросы всего в два адреса, Службу внешней разведки и ГРУ. Только неизвестно, сколько придется ждать ответа.

– Недолго, – Гена потянулся к чайнику. – Я как бы числюсь у тебя в группе, так что это уже моя забота.

– Здорово! – искренне восхитился я.

– Обращайтесь при случае, – любезно ответил шеф. – И, вообще, особо не стесняйся, на время этой работы пользуйся всеми правами моего заместителя, командуй... – прищурился. – Кстати, эта должность у нас пока никем не занята, если все пройдет удачно, возможны варианты.

– Замечательно, – обрадовался я. – А вакантных должностей среди заместителей министра случайно нет?

– Такие должности свободными не бывают, – со знанием дела ответил Мякишев. – У тебя все?

– Не совсем, – уходить из кабинета шефа я пока не собирался. – Первое: надо посмотреть сводку об убиенных в Москве и, пожалуй, в области за прошедшие два дня.

– Зачем?

– Этого мужика нам явно слили. Уверен, что он все правильно понял и уже успел оформить обратку. Лично меня очень интересует тот, кого он ухлопал.

– Логично, что еще?

– Еще я никак не могу взять в толк, какого черта ему понадобилось разыгрывать перед нами комедию с переодеванием.

– Мне, признаться, тоже. Может, – Гена налил чаю, причем, только себе, – он не такой и умный, этот твой киллер.

– Думаю, что он просто над нами поиздевался.

– Может и так. Теперь все?

– И последнее, если я сейчас такой важный чин, можно ли мне давать отдельные поручения другим операм отдела?

– Можно, – он вздохнул. – Все-таки хочешь подключить этого алкаша Андреева?

– Так можно?

– Зачем он тебе, Серега?

– Он умный.

– Ошибаешься, – Гена вздохнул и покачал головой, – это я умный, потому что начальник, Мишаня очень даже не дурак, потому что всегда рядом с начальником. Хочешь как следует в этой жизни устроиться, правильно выбирай компанию. Усек?

– Усек, – кивнул я. – И все-таки?

– Да, Бога ради, – разговор со мной ему окончательно надоел. – Свободен.

Сашка Андреев положил трубку и, улыбнувшись, направился стоящему в углу холодильнику. Извлек оттуда бутылку водки и ровно один плавленый сырок. Водрузил это великолепие на стол.