Он собрал остатки еды в кулёк, ещё раз вытер руки платком и распечатал схему коридора, в котором "подвисла" одна из "черепашек".
Немного успокаивало полное отсутствие контакта: ни звука, ни "картинки". Если "ва-аще" ничего не работает - скорее всего, чепуховая неисправность: фишка соскочила или что-то с питанием.
Это когда всё работает, но "не так"... о! Тогда и наступают кишкомотальные времена: попробуй отыскать битую микросхему или сбой в программе. Тем более что остальные стереотипные изделия продолжают исправно "фунциклировать"...
Леонид вернул ноутбук на столик и выбрался из шезлонга. Он взял из сумки фонарь, ещё раз глянул на схему маршрута и пошёл в сторону уснувшего механизма...
Луч фонаря выхватывал рубленые стены, тени плясали и корчились, было тихо, сухо, спокойно. Ему нравилось здесь работать: удивительно мирно. Все проблемы там, полусотней метров выше. А здесь ни суеты, ни давки. Никто не дышит в спину и не загораживает горизонт. Впрочем, горизонтом местность, конечно, не баловала... не заладилось у неё с горизонтом. Зато во всех других отношениях убежище что надо! Здесь нет тёщи, для которой зять - придурок: вместо того, чтобы идти работать, дни и ночи просиживает у "телевизора с кнопками". И хозяйки коммуналки здесь нет, с её вечным ворчанием о скрипе кровати, - спать ей мешает! Вот и приходится с Тинкой в посадку за город ездить - какой же секс без стонов, криков и седьмого пота?!
Леонид остановился и с нежностью погладил шершавую поверхность ракушечника: не зря судьба привела его в подземелье. Вот куда нужно бежать от проблем - в катакомбы! Здесь классно! А наверху - мрак и скрежет зубовный.
"Обидно, конечно, - подумал Леонид, - на пороге успеха радуюсь не пройденному пути, а булке с колбасой и перспективам секса без оглядки на ревнивых соседей".
Он сверился со схемой - цель рядом. Наверное, за тем поворотом. "Похоже, пришли..."
Он сделал ещё несколько шагов и понял, что не столько "пришли", сколько "приехали": посреди коридора свернулся калачиком человек, он тихонько поскуливал. Повсюду валялись обломки самоходки, какие-то манипуляторы ещё дёргались. А в шагах пяти дальше лежал покойник с большим, длинным пистолетом в правой руке.
"Это он в черепашку стрелял? - немного заторможено подумал Леонид. - А в "скрюченного" нечаянно попал? Случайный прохожий? А мне теперь что делать?"
"Прохожий" едва слышно вздохнул и чуть шевельнулся.
- Эге, парень! - обрадовался Леонид. - Да ты живой!
Он присел рядом со скрюченным, перевернул его на спину и понял, что радоваться было нечему: скулёж прекратился, а под человеком натекла большая лужа крови, он перестал дышать и уже не двигался. Леонид осмотрелся. Ему было понятно, что убираться отсюда нужно немедленно и со всей прытью, на какую только способен.
Но что-то его не отпускало.
Рядом чувствовалось что-то лишнее и чужое...
Леонид зябко повёл плечами. Ощущение недоброго присутствия не проходило. Даже усилилось. Стало холодно. И сыро. Он направил луч фонаря на покойника с пистолетом и увидел у него вместо глаза чёрную вздутую рану.
- А моя черепашка, значит, отстреливалась? - криво пошутил Леонид. Его голос звучал растерянно и жалко. - Сообразительная такая "лошадка": отыскала где-то оружие, запаслась патронами...
Через секунду он разглядел пистолет и у "скрюченного".
- Однако!
По всему выходило, что "скрюченный" увидел самоходку, испугался и принялся её топтать. На шум кто-то пришёл, и "скрюченный" с перепугу пальнул в любознательного прохожего. Но у пришедшего тоже был пистолет, и они устроили состязания по точности стрельбы.
И победили. Оба.
А в результате на руках два трупа и неясный криминал: то ли "непредумышленное убийство", то ли "нарушение техники безопасности, повлёкшее за собой человеческие жертвы".
Давящее на психику ощущение чужого присутствия исчезло, и Леонид будто проснулся: обрёл способность думать и действовать. Он отыскал материнскую плату уничтоженной "черепашки", вытащил из колодки чип оперативной памяти, положил его в нагрудный карман рубашки и побежал обратно, к своему командному пункту. У компьютера он не решился тратить время на сбор самоходок: ограничился командой "спрятаться и замереть", собрал кресло, столик, сложил ноут с принтером и быстрым шагом двинулся к выходу.
"Звоню в милицию, - решил Леонид, поднявшись до уровня, на котором обычно проходили экскурсии. - Как выйду на поверхность, первым делом в милицию!"
Но в милицию звонить не сложилось: мобила, оказавшись в зоне действия связи, немедленно отсчитала десяток неотвеченных звонков. Первые два от Герасимова - как договаривались, полчаса назад. Пунктуальный, однако, заказчик попался! Остальные от Тинки.
Леонид набрал номер, но ему ответил незнакомый женский голос:
- Слушаю вас.
- Это я вас слушаю, - занервничал Леонид. - Я звоню жене, а вы, простите, кто?
- Вы, наверное, Леонид, - обрадовалась женщина. - С Кристиной всё в порядке, не волнуйтесь. Она на приёме у депутата Кусинского. Её только что привезли. Какое-то недоразумение... они сейчас на хоздворе. Я перезвоню Артёму Петровичу. Скажу, что вы уже едете...
- Не понял, - признался Леонид.
Он вышел из тени входа в катакомбы. Солнце тут же надавило на плечи. Глаза заслезились от яркого света.
- Пятнадцатый километр, - едва не пропела женщина. - Кристина сказала, что вы в Бородкино? А мы сразу за Истином. Как проедете посёлок, через пять километров будет указатель "ФК "Крестьянский край"". Поворачивайте направо. Они вас ждут. Хорошо, что вы так быстро перезвонили. Вы - молодец!
Она отключилась.
- Вот тебе и двухкомнатная квартира, - сказал себе Леонид, опуская до упора оба стекла в машине. - И какао с маслом...
***
Кусинский напоминал Никиту Сергеевича Хрущёва из старинной кинохроники: невысокий, плотный, улыбчивый, с заметной посреди тёмных волос розовой залысиной.
- Не, ну "кулибины", мать вашу! - с фальшивым воодушевлением восклицал он, смахивая пот с макушки и поминутно вытирая ладони о свои необъятные бёдра. От этого на светлой материи оставались тёмные полосы, и брюки выглядели неряшливо. - И вот эти, значит, "мышинки" шпионят на моих землях?
