На 51-й день плавания U-1230 тихо подошла к берегу у мыса Код, после чего осторожно продвинулась в глубь залива Мэн. Поздно вечером 29 ноября матросы-подводники переправили обоих агентов на берег у Хэнкок-Пойнт. Шпионам пришлось несколько часов пробираться сквозь сугробы, чтобы достигнуть ближайшей дороги. По пути их заметил школьник, рассказавший о незнакомцах своему отцу, помощнику местного шерифа. Последний быстро сообщил в ФБР, где уже ждали «гостей», поскольку после расшифровки «Энигмы» американцы знали о «специальной миссии» U-1230. Несмотря на то, что на ноги были подняты ФБР и военные, шпионам удалось беспрепятственно добраться до Нью-Йорка.

Там они, имея на руках 60 000 долларов и целую горсть алмазов, поселились в Сити. Вскоре Колпауг, родившийся и выросший в Новой Англии, почувствовал угрызения совести. Как-то раз он рассказал о своей миссии бывшему другу детства, после чего 26 декабря, спустя почти месяц после прибытия, пошел с повинной в ФБР. Он помог американцам выследить и арестовать Гимпеля, который попался в руки спецслужб 30 декабря.

Обоих немецких агентов обвинили в шпионаже и приговорили к смерти, но после войны президент Трумэн смягчил приговор.

Тем временем субмарина U-1230 продолжала свой поход и сумела потопить канадское судно «Корнуоллис» (5500 брт). Дальше она ловко уклонилась от атаки «охотников-убийц», возглавляемых эскортным авианосцем «Боуг» и 13 февраля 1945 года благополучно возвратилась в норвежский порт Кристиансен. Это был один-единственный боевой поход лодки U-1230. Неделей позже она ушла во Фленсбург и больше в море не выходила.

Немецким подводникам во время войны нелегально удалось ступить на североамериканскую землю еще раз. Произошло это при весьма необычных обстоятельствах.

U-537 капитан-лейтенанта Питера Шреве, покинувшая Киль 18 сентября 1943 года, сделала остановку в Бергене, после чего 30 сентября снова вышла в море. Задание у подводников было крайне необычное: установить автоматическую метеостанцию на побережье полуострова Лабрадор. На лодке находился ученый, доктор Курт Зоммермейер, который вез с собой переносную радиостанцию WFL, изготовленную компанией «Сименс».

22 октября лодка достигла залива Мартина в северной части Лабрадора. Почти двое суток экипаж лодки вместе с ученым устанавливал метеостанцию на одном из холмов, на расстоянии 370 метров от берега. Вечером 23 октября, удостоверившись, что станция функционирует как положено, Шреве покинул Лабрадор, отправившись к Ньюфаундленду. Его беспрецедентный поход завершился 8 декабря, когда лодка вошла в Лориан.

Судя по сообщениям, метеостанция осуществляла нормальную передачу данных в течение нескольких дней, но потом вдруг появились помехи, забивавшие все передачи. Вероятно, союзники каким-то образом вышли на метеочастоту и забили сигнал.

Лодка U-537 вскоре оказалась на Дальнем Востоке и погибла со всем экипажем в конце 1944 года. Войну пережили только доктор Зоммермейер и один из членов команды, оставивший субмарину по болезни до начала дальневосточного похода. В том же году U-867 капитан-лейтенанта Мюлендаля вышла из Норвегии, чтобы установить вторую метеостанцию на Лабрадоре, но до цели не дошла. Она была потоплена 19 сентября северо-западнее Бергена бомбами, сброшенными с британского «либерейтора».

О лабрадорской метеостанции ничего и никому, кроме горстки оставшихся в живых подводников и ученых, не было известно до конца 70-х годов. Именно тогда инженер Франц Зелингер, уволившийся из компании «Сименс», решил написать историю немецкой метеослужбы. Среди статей доктора Зоммермейера он нашел фотографии некоей метеостанции и подводной лодки, в которой с помощью сына доктора Зоммермейера была опознана субмарина U-537. В 1980 году по просьбе Зелингера официальный историк канадских вооруженных сил вместе с подразделением береговой охраны отыскал на Лабрадоре все, что осталось от немецкой метеостанции, подтвердив официально ее существование.

Две или три завесы, включавшие до 12 подлодок, постоянно находились в дальнем патрулировании на путях конвоев США — Великобритания. Естественно, эти лодки требовали дозаправки. Субмарины заправлялись с «дойных коров» — подводных танкеров, в значительной степени увеличивших автономность плавания боевых подводных лодок.

Раньше снабжение рейдеров, вспомогательных крейсеров и подводных лодок, действовавших далеко от своих баз, осуществлялось от случая к случаю надводными танкерами. Однако уже в 1941 году они все чаще стали захватываться союзниками. Бывало так, что во время действий в Карибском море и Мексиканском заливе германские субмарины снабжались топливом и продовольствием испанскими кораблями и судами других государств.

В конце апреля 1942 года была введена в строй первая подводная лодка-танкер U-459 типа XIV — неуклюжий, неповоротливый корабль водоизмещением почти в 1700 тонн. Не являясь боевой субмариной, лодка не имела торпедного вооружения, ее оружием были только зенитные установки. Команды таких лодок-танкеров стали называть их «дойными коровами». «Коровы» снабжали подводников топливом, артиллерийскими боеприпасами, продовольствием, питьевой водой и медикаментами, а также снимали больных и осуществляли замену экипажей. Прием топлива с таких танкеров был возможен на ходу и даже при нахождении субмарин под водой, если заранее присоединялся соответствующий шланг. Теперь лодки могли дольше оставаться в районе боевых действий, и это увеличивало их боевую ценность. Точки встречи лодок и места сбора назначались в центральной части Атлантики, в районах, безопасных от налетов авиации берегового базирования, — в «раю для субмарин», как называли такие районы англичане.

Из 700 тонн топлива, которое они принимали, «дойные коровы» в зависимости от продолжительности их пребывания в море могли отдавать боевым подводным лодкам от 400 до 600 тонн. Этого топлива хватало, например, для того, чтобы обеспечить боевую деятельность двенадцати средних лодок, находящихся в самых отдаленных районах Карибского моря, или пяти больших лодок у мыса Доброй Надежды. Иногда у «коровы» выстраивалась очередь из нескольких субмарин, которые могли стать хорошей мишенью. Но столь желанное преимущество длительных походов перевешивало все возможные опасности.

22 апреля 1942 года подводный танкер U-459 впервые передал топливо подводной лодке U-108 примерно в 500 милях северо-восточнее Бермудских островов. Двумя неделями позже в том же районе от U-459 приняли топливо еще двенадцать средних и две большие подводные лодки.

В результате «семерки» теперь могли действовать в зоне Антильских островов, в водах Южной Африки и вплоть до Карибского моря, а для «девяток» в Атлантике практически не существовало никаких пределов. Снабжение подводных лодок в море позволило в полтора раза увеличить их число в зонах боевых действий, при том же количестве лодок в составе Кригсмарине.

Между тем англичане уже давно рекомендовали своим американским союзникам ввести систему конвоев, но Соединенные Штаты не сразу решились принять ее. Первые американские конвои стали ходить вдоль восточного побережья США только в апреле-мае 1942 года. С конца апреля до конца мая подводные лодки не обнаружили в этом районе ни одного одиночного судна, поэтому их результативность резко снизилась.

Однако введение системы конвоев только в одной зоне, слабое охранение судов и неполный охват их конвоями не обеспечивали надежной обороны судоходства, что заставило американцев разработать единую систему конвоев для всего побережья США от Гуантанамо до Галифакса. Конвои формировались в Ки-Уэст, Хемптоне, Нью-Йорке и Галифаксе. Литеры конвоям присваивались по начальным буквам порта отправления и порта назначения. Хотя в полной мере система конвоев заработала только в октябре 1942 года, с 14 мая началось регулярное движение охраняемых транспортов, что крайне затруднило действия подводных лодок, осложнило поиск судов и уменьшило потери тоннажа. В июле у восточного побережья США погибло всего три судна, после чего потери полностью прекратились.