Джереми повернулся к расщелине между каменными глыбами.

Элиза нерешительно замерла. В ответ на вопросительный взгляд Джереми она кивнула в сторону соседней горы.

— Может, нам следует пойти и посмотреть?

— Вы видели, какой крутой там обрыв. Ни один человек не уцелел бы, упав с такой высоты.

— Но… мы так никогда и не узнаем, кем был тот человек… таинственный незнакомец, что спас нас.

— Да, но спасать нас пришлось по его вине, так что… — Джереми вздохнул. — Можно сказать, он исправил свою же ошибку. Однако нам не следует здесь задерживаться. Через несколько часов совсем стемнеет, и мы не сможем идти дальше. Нужно найти надежное пристанище до наступления ночи.

Взгляд Элизы скользнул по перевязанному плечу Джереми.

— Да, — кивнула она. — Вы правы. Они мертвы, и мы ничем не можем им помочь. Вдобавок это из-за них мы попали в беду.

Обвив рукой талию Джереми, Элиза решительно вскинула голову.

— Вперед! Домой, в Англию!

Они выбрались на южный склон Уинди-Гайл и подошли к тому месту, где тропа Кленнелл-стрит сбегала вниз по откосу. Наклонившись к Элизе, Джереми произнес:

— Сама граница проходит здесь, почти у подножия горы. Отсюда гряда холмов тянется до вересковых пустошей.

— Как те холмы, с которых мы пришли.

Джереми тяжело вдохнул, борясь с головокружением. Последние сто ярдов дались ему нелегко, дурнота наплывала волнами.

— Я не смогу дойти.

Признание вырвалось у него помимо воли.

Элиза с тревогой обернулась к нему.

— Ваша рана…

— Думаю, дело не столько в ране, сколько в потере крови. Я смогу пройти еще немного по равнине, но следовать той тропой… — Джереми оглядел тропу, предназначенную для всадников и скота, но не для пеших путников, и покачал головой: — Не стоит и пытаться, добром это не кончится.

Элиза вгляделась в его лицо и решительно кивнула:

— По крайней мере, у вас хватило мужества признаться. Большинство мужчин промолчали бы. Мы бы начали спуск, и вы бы рухнули на меня, потеряв сознание. Что бы мы тогда стали делать?

— Именно об этом я и подумал, — процедил Джереми сквозь стиснутые зубы.

— Итак, — Элиза обвела глазами окрестности, — думаю, нам надо поискать место для ночлега.

Джереми скупо усмехнулся. Куда подевалась молодая светская дама, не питавшая особой любви к загородным прогулкам? Она все еще здесь, пытается найти наилучший выход из положения.

— Нам не придется ночевать под открытым небом.

Элиза выжидающе подняла брови, и Джереми объяснил:

— Я говорил вам, что был здесь с Ройсом пару недель назад.

Повинуясь нажиму руки Джереми, Элиза послушно повернулась и зашагала вверх по Кленнелл-стрит, в сторону Шотландии.

— Я помню.

— Мы заезжали в гости к брату Ройса по матери, Хеймишу О’Лохлину и его жене Молли. Их ферма недалеко отсюда. — Джереми посмотрел на темные тучи, сгустившиеся на небе. — Мы доберемся туда меньше чем за час. Я знаю, Хеймиш поможет.

— Если он брат Ройса, тогда конечно.

Элиза с Джереми нашли нужную дорогу и, сойдя с Кленнелл-стрит, двинулись в обход Уинди-Гайл. Никто их больше не преследовал, можно было не торопиться, не оглядываться, цепенея от страха. Путники шли медленнее, но теперь острее стала чувствоваться усталость и слабость, измученные тела требовали отдыха.

Рана Джереми пульсировала болью.

Стиснув зубы, он брел, превозмогая жгучую боль. Его гнала вперед тревога за Элизу. Джереми должен был устроить ее на ночлег, убедиться, что она в безопасности, что ночь не застанет ее в пути.

Они обошли кругом озеро, где брала начало река, и направились вдоль берега, по узкой горной долине.

Вскоре показались низкие каменные стены, разделявшие пастбище на участки. Далеко впереди виднелась ферма, уютно притулившаяся между холмами, которые надежно защищали ее от ветра и непогоды.

Замедлив шаг, Джереми привалился спиной к стене.

— Вот мы и пришли! — отрывисто бросил он. Лицо его исказилось от боли.

Склонив голову набок, Элиза посмотрела на него.

— Я вижу.

Избегая ее взгляда, Джереми кивнул в сторону дома:

— Идите. Вы можете прислать за мной Хеймиша с лошадью… так мне будет проще добраться.

Слова Джереми звучали разумно, но… взглянув назад, Элиза увидела завесу дождя, надвигающуюся с гор.

— Все это так, но я не оставлю вас здесь мокнуть под дождем. И не говорите, что мне лучше укрыться от ливня — я не ранена. Не в моих правилах позволить человеку с огнестрельной раной промокнуть до нитки и вдобавок простудиться, моя матушка такого не одобрила бы. Так-то вот! — Она упрямо вздернула подбородок. — Не спорьте со мной! Просто обопритесь на меня покрепче, и мы сможем идти быстрее. Тогда ни один из нас не промокнет.

Выдохнув сквозь стиснутые зубы, Джереми сказал:

— Если вы пойдете дальше одна, то успеете дойти до фермы, прежде чем начнется дождь.

— Возможно. Но если вы умолкнете и сделаете, как я говорю, — схватив Джереми за здоровую руку, она закинула ее себе на плечи, — быть может, мы оба доберемся до дома, не намокнув. А теперь идемте.

Подавив вздох, Джереми продолжил путь.

Сделав несколько шагов, Элиза возмущенно фыркнула.

— Я не рухну и не сломаюсь, если вы на самом деле обопретесь на меня, и вам это известно. Помните, мы оба хотим остаться сухими, так что, можно сказать, я кровно заинтересована в том, чтобы вы навалились на меня как следует.

Сжав губы, Джереми оперся на плечо Элизы… и обнаружил, что вместе они могут идти намного быстрее. Он отличался высоким ростом, но и Элиза была довольно высокой женщиной; подставив ему плечо и обняв его рукой за талию, она уверенно поддерживала Джереми, не давая ему упасть.

Они подошли к воротам фермы, когда с почерневшего неба начали падать первые легкие капли дождя.

Послышался собачий лай.

— Не волнуйтесь, — прошептал Джереми. — Собаки привязаны в конюшне.

Как он и надеялся, лай заставил Хеймиша выйти на крыльцо.

Рослая фигура шотландца заполнила дверной проем. Такой же высокий, как Ройс, Хеймиш был намного крупнее брата. Увидев, кто ковыляет по его двору, О’Лохлин зычно позвал Молли и торопливо зашагал навстречу гостям.

— Джереми, дружище… какими судьбами?

— Он ранен, — отозвалась Элиза. — В него стреляли, рана сильно кровоточит, боюсь, он вот-вот потеряет сознание.

— Ну, нет. — Хеймиш нагнулся, заглянул другу в лицо и улыбнулся. — Он немного ослабел, вот и все. Дайте-ка я его поддержу.

Элиза неохотно уступила могучему шотландцу, решив, что, если Джереми не устоит на ногах, Хеймиш его подхватит.

Она пошла по другую сторону от раненого, не сводя глаз с его лица, и едва не налетела на дверной косяк.

Чья-то рука мягко остановила ее.

— Сюда, пожалуйста.

Повернувшись, Элиза встретила взгляд ярко-голубых глаз.

— Должно быть, вы Молли.

Маленькая женщина с короной ярких волос на голове приветливо улыбнулась:

— Ну да, это я и есть. Что же вы стоите под дождем, не заходите в дом? Хеймиш проводит Джереми, мы все сядем за стол, выпьем чаю, и вы расскажете нам, что случилось.

Дом излучал тепло и уют, лица хозяев светились добротой и участием, и Элиза вдруг почувствовала, как с плеч свалилась огромная тяжесть.

— Спасибо. — Она робко улыбнулась. — Звучит божественно.

Джереми с Элизой провели вечер в уютном доме Хеймиша и Молли, где царили покой и безмятежность, мир и согласие, как бывает лишь в счастливых семьях.

Усадив Джереми за стол на кухне, Молли с помощью Элизы сняла с него сюртук и рубашку, развязала пропитавшуюся кровью повязку, а затем промыла рану, смазала мазью и заново перевязала. Хеймиш внес свою лепту, вручив раненому стакан с виски. Молли предостерегающе нахмурилась, но хозяин и бровью не повел.

Джереми с наслаждением сделал щедрый глоток — виски притупило боль.

Он с благодарностью надел чистую рубашку и сюртук, которыми снабдил его Хеймиш. Вещи оказались велики по размеру, но были теплыми и удобными.