— Да.
Элиза радостно улыбнулась. Похоже, в отличие от него она не испытывала ни малейшего беспокойства.
— Хорошо. Значит, мы оставим все без изменений и посмотрим, к чему придем, когда достигнем Вулверстона. — Поднявшись, она направилась к туалетному столику. — Пожалуй, лучше будет умыться сейчас, пока вода еще теплая.
Джереми с усмешкой взмахнул рукой:
— Сначала леди.
За ужином им пришлось держаться настороже. Когда хозяйка спросила, откуда они прибыли и куда направляются, Элиза предоставила слово Джереми, и тот сочинил целую историю. Он рассказал, что живет с женой в предместье Эдинбурга, где ему предложили работу, но сейчас оба они спешно возвращаются в Англию, поскольку мать Элизы внезапно занемогла.
Пирог с кроликом оказался выше всяческих похвал, а постояльцы выглядели вполне безобидно: два клерка из ближайшей адвокатской конторы и городской сторож. Разговор вертелся в основном вокруг ничего не значащих пустяков, пока наконец миссис Уоллас не убрала со стола остатки яблочного пирога и не выгнала всех из столовой.
Сторож отправился в таверну. Клерки вежливо раскланялись с новыми постояльцами и направились в трактир.
Джереми вопросительно посмотрел на Элизу.
Сияя улыбкой, она взяла его под руку и повернулась к лестнице.
— Завтра нам нужно выехать как можно раньше, не так ли?
Поднимаясь по ступеням, Джереми мечтательно улыбнулся. Раскрыв дверь, он придержал ее для Элизы и, войдя следом, произнес:
— Я хотел бы завтра как можно скорее добраться до перевала Картер-Бар и пересечь границу.
По лицу Элизы скользнула тень тревоги.
— Кажется, вы говорили, что Скроуп не станет поджидать нас на границе?
— Думаю, он не осмелится, и все же… — Джереми неопределенно пожал плечами. — Проклятый негодяй заставил нас выбрать окольный путь и потерять день. Мы были бы в Вулверстоне уже сегодня вечером, если бы не он.
Глядя ему в глаза, Элиза возразила:
— Но в этом есть и свои прелести.
— Возможно. Точнее, мы воспользовались преимуществами положения, в котором оказались по вине Скроупа…
Джереми замолчал, когда Элиза подошла к нему и поднялась на цыпочки, взявшись за лацканы его сюртука.
Стоя совсем близко, она посмотрела на Джереми из-под полуопущенных ресниц, ее теплое дыхание коснулось его губ:
— Мы решили не думать, помните?
Она поцеловала его нежно, будто желала рассеять последние сомнения, провозглашая, что эту вторую ночь, неожиданно дарованную им судьбой, она не намерена тратить впустую.
Маккинзи окинул взглядом гору соломы, собираясь устроиться в ней на ночлег.
Скроуп, будь он неладен, не остановился в Джедборо. Вернее, заехал в город, чтобы выпить кружку пива, но не остался там. Он продолжил путь в двуколке, которую нагло присвоил. Его лошадь, привязанная к задку экипажа, скакала следом. Скроуп остановился на ночь в крошечной деревушке Кэмптаун, расположенной примерно посередине между Джедборо и границей.
Маленький трактир, в котором нашел пристанище Скроуп, был единственным местом в деревне, где путешественник мог бы приклонить голову. Разумеется, лэрд не решился показаться там, опасаясь попасться на глаза наемнику.
Поначалу Маккинзи собирался лишь понаблюдать за Скроупом, сделать ему строгое внушение и отправить восвояси, затем ненадолго задержаться, чтобы проводить до границы сбежавшую пару, после чего поехать прямо на север, домой.
Этот план представлялся ему весьма заманчивым, пока Скроуп не остановился в крохотной деревеньке.
Почему он выбрал именно Кэмптаун?
Сколько ни ломал голову Маккинзи, он не находил ответа на этот вопрос. Наемник мог бы выбрать для ночлега более удобное место. Почему Скроуп остановился здесь? Что он задумал?
Маккинзи решил заночевать в сенном сарае, стоявшем в поле напротив трактира. Зарывшись глубже в солому и закинув руки за голову, он уставился на пыльные стропила и принялся в который раз обдумывать сложившееся положение.
В его плане прогнать Скроупа был один существенный изъян: однажды, еще в Эдинбурге, Маккинзи уже пытался избавиться от наемника, но у него ничего не вышло. Похоже, Скроуп вознамерился завершить возложенное на него поручение любой ценой, хотя его и отстранили от дела. Скроуп с упорством безумца преследовал беглецов, а затем и самого Маккинзи, весьма недвусмысленно приказавшего ему прекратить поиски Элизы. Наемник упрямо шел к своей цели, невзирая ни на что.
Если снова попытаться заставить Скроупа убраться с дороги… что ему помешает затаиться, выждать, пока Элиза с англичанином пересекут границу (рано или поздно им придется это сделать), а затем последовать за ними в Англию?
Маккинзи не мог позволить себе тратить время на то, чтобы сопровождать беглецов до самого Лондона, выступая в роли няньки.
Но если дождаться появления Элизы с англичанином и задержать Скроупа, дав беглецам возможность скрыться, наемник потеряет их след.
Именно так и следует поступить — задержать Скроупа, позволив сбежавшей паре уехать как можно дальше и укрыться в безопасном месте. Маккинзи не сомневался, что спаситель Элизы позаботился об убежище и нашел кратчайший путь в стороне от больших дорог.
Итак, Маккинзи следовало дождаться беглецов, а затем схватить Скроупа и задержать. За час или два Элиза со своим спасителем успеют ускользнуть.
Если повезет, уже завтра удастся покончить с этим делом. Где бы ни нашли приют беглецы этой ночью, в Сент-Бозуэллсе, в Джедборо или где-то посередине, продолжат ли они путь верхом или в двуколке, дорога к границе будет для них открыта.
Завтра все закончится.
Приняв решение, лэрд вернулся мыслями к распоряжениям, которые собирался отдать, добравшись до дома.
Предстоящая миссия тяготила его, навевая мрачные думы. Казалось, черные тучи сгустились у него над головой. Но рассчитывать на чье-то пособничество он больше не мог. Маккинзи должен был действовать сам. Задумывая похищение старших сестер Кинстер, лэрд обращался к услугам наемников. Он убеждал себя, что, не участвуя лично в похищении, сумеет убедить пленницу встать на его сторону. В обмен на ее согласие он собирался после женитьбы доказать девушке свою благодарность. Она ни в чем не знала бы отказа. Но правда заключалась в том, что Маккинзи не желал уступить требованиям матери и заниматься похищением невесты самостоятельно. Ему ненавистна была мысль о том, чтобы пасть так низко. Замарать свою честь, обесславить доброе имя.
«Честь превыше всего». Так звучал священный девиз его рода. Лэрд страшился навлечь позор на этот славный древний род.
Однако он с горечью сознавал: честь не поможет спасти его народ. Неудавшиеся попытки похитить Хизер, а теперь и Элизу окончательно предопределили судьбу Маккинзи, лишив его выбора. Теперь у него осталась последняя возможность, единственная. Та, которой он страстно хотел избежать.
Ему предстояло похитить Анджелику Кинстер. Самому, не прибегая к услугам наемников.
Маккинзи не случайно остановил свой выбор на старшей из сестер, двадцатипятилетней Хизер, а затем на средней, Элизе, двадцати четырех лет. Лэрду сравнялся тридцать один год, и старшие сестры Кинстер были близки ему по возрасту. Обеим угрожала незавидная участь старых дев, потому-то Маккинзи надеялся, что они благосклонно отнесутся к его предложению и охотно пойдут на соглашение.
Он видел обеих девушек много лет назад, когда еще жил в Лондоне, прежде чем смертельная болезнь отца заставила его вернуться в Северную Шотландию. Он смутно припоминал пышные балы, на которых блистали юные дебютантки — сестры Кинстер. Тогда он не пытался завязать знакомство с ними и даже не осмелился пригласить одну из них на танец. В те дни Маккинзи не помышлял о женитьбе, он лишь искал развлечений, и великолепные светские красавицы, принцессы Кинстер, не слишком его интересовали.
Но это было в прошлом. А сейчас… он предпочел бы иметь дело со старшей, Хизер, или на худой конец с Элизой.
