Сам я бываю в библиотеке примерно раз в неделю. Теперь у меня уходит вечность на то, чтобы перейти Франклин-стрит, и я кажусь самому себе старомодным актером — с палочкой, в сером костюме и шляпе, в окружении мальчишек на роликовых коньках и девушек с булавкой в носу. Правда, молодежь с четвертого этажа знает меня и приносит любые пленки, которые мне хочется прослушать, а потом старается оставить меля одного. Но я-то вижу, как они нервничают! Им страшно. Вдруг я возьму и помру с наушниками на голове в своей излюбленной кабине, где висит квитанция в рамке? Я запомнил все цифры: в последнем квартале 1928 года Поп Стоунмен получил $161.31, включая $1.63 за «Стенания заключенного». Любопытно, догадывался ли Поп Стоунмен, что он заработал за стенания ломаный грош…

Я сижу в кабине и слушаю «Горцев Мейнера», «Каролинские смоляные подошвы», «Сумасшедшие пряжки», Дорси и Ховарда, братьев Диксон, «Аварию на дороге», «Позволь мне быть твоим соленым псом», <Кокаиновые блюзы», «Хвалу церкви», «Что дашь в обмен за свою дуну?» и много чего еще. Я знаю все это наизусть, но мне все равно необходимо слушать — снова и снова.

Но что бы я ни заказал, я всегда заканчиваю пленками Лайзы. Я записывал их дюжинами, применяя все новейшие технологии, на протяжении сорока лет. Когда я передал их на хранение с датами и ярлычками, как и все остальное, в библиотеке решили, что это какая-то ошибка. Зачем мне понадобилось увековечивать стрекот кузнечиков, лай собаки за милю от микрофона, скрип стула, чей-то кашель?

Сначала я тоже слышал на пленках только это. Но с годами мой слух обострился. Теперь я, почти не напрягаясь, слушаю «Тяжелые времена», «Пятнистую птицу» и даже:

Когда я замираю в своей будке, библиотекари, крадучись проходя мимо, воображают, будто я помер или клюю носом. Но на самом деле я слушаю самый безупречный в целом свете голос, заполняющий и библиотеку, и весь студенческий городок, и весь мир, и горы, и здание школы. Но обращен этот голос ко мне: он манит меня из темноты, зовет к краю сцены, где я вижу Лайзу, озаренную светом керосиновых ламп.

Каждый год десятки тысяч молодых амбициозных, полных надежд юношей и девушек приезжают на «фабрики грез» разных стран. Немногие из них добьются желанного успеха: оставят отпечатки ладоней и ступней на гипсе у Китайского театра Гроумена в Голливуде, поднимутся на сцену, чтобы получить «Оскара», «Эмми», «Грэмми» (да хотя бы и «Тэфи»!), пройдут по знаменитой лестнице в Каннах в дни кинофестиваля… И получат все, что прилагается к славе: статус «звезды», деньги, контракты, виллы и яхты, обожание миллионов поклонников…

Звезда — один из наиболее опоэтизированных человечеством образов. Светящие или «самоцветные» небесные тела, как именует их Даль, давным-давно служили символами отличия: в форме звезд делали ордена, украшения… Люди-«звезды» — наивысшая степень отличия, признание полного успеха — появились в XX веке. Они рождены искусством, которое легко тиражируется.

Естественно, первые «звезды» принадлежат эпохе немого кино: Чарли Чаплин, Вера Холодная… С появлением качественной бытовой аудиотехники в ранг «звезд» были возведены джазмены, поп- и рок-музыканты… Звуковое черно-белое, а затем цветное кино принесло новую плеяду кумиров.

Если когда-то театральные актеры, певцы могли прославиться, сыграв в кино, сегодня уже киноактеров (да и всех остальных) делает «всенародно известными» телевидение. Это могучее средство — воистину пятая власть. Оно может облагородить и унизить в одночасье, да так, что весь мир будет в курсе происходящего.

В любом случае «звезды» — элемент и порождение высокотехнологичного, если можно так выразиться, искусства, способного приносить доход. Они его продукт и двигатель.

Но начинают «звезды» как обыкновенные люди.

Попытка проследить закономерность в судьбах кино-, теле- и поп-звезд обречена на провал: это все равно что писать биографию среднестатистического человека. В уравнении слишком много «неизвестных».

Однако обнаруживается нечто, объединяющее всех суперизвестных людей: «звездой» невозможно стать вопреки собственной воле (случайность способна приковать к кому-то внимание публики на момент, но никогда — надолго). Талант, конечно, желателен, но эту тему здесь обсуждать бессмысленно — мы говорим об обстоятельствах и условиях, которые помогают человеку состояться. Чуть ли не важнее таланта энергия и тщеславие самой будущей «звезды» или ее близких.

Норма Джин Бейкер появилась у ворот голливудских киностудий уже в шесть лет благодаря тетке, Грейс Мак Ки. Через десять лет, уже встав на стезю нормальной американской домохозяйки, будущая Мэрилин Монро раздражала юного мужа пристрастием к экзотическим нарядам и подгоревшей морковью, привычкой часами простаивать перед зеркалом… Мама будущей Софи Лорен была одержима мечтой видеть свою дочь киноактрисой. Одна из нынешних голливудских звезд, Мелани Гриффит, дочь известной в пятидесятые годы фотомодели Типпи Хедрен (снявшейся в главной роли в «Птицах» Альфреда Хичкока), впервые появилась в рекламном ролике в возрасте десяти месяцев. В пятнадцать лет эта «выразительница постхиппового поколения, готового попробовать все», снималась в откровенных сценах триллера «Ночные ходы».

«Кратчайшая дорога в рай измеряется метрами, отделяющими первые ряды зрительного зала от светящейся полосы экрана. Поэтому улицы, бары, рестораны, магазины кишат девицами и юнцами, живущими одной надеждой на пробные съемки. Школы танцев и косметические кабинеты, залы, где читают лекции о воле, психике, тайне успеха, всегда переполнены. Девицы, вертящие юбчонками на теннисном корте, та, которая обслуживает вас в кафе, и даже та, которая смеется слишком развязно и громко, — все они рассчитывают в один прекрасный день попасться на глаза «иска-гелю талантов». Они деланно улыбаются и ждут нередко годами, если не всю жизнь, пробной съемки, уверенные, что это первый шаг к славе», — пишет киновед Сильвэн Ренер.

С сороковых годов в этом смысле немногое изменилось, и в желании «попасться на глаза» смысла больше, чем может показаться. Здесь, по сути, зерно западной системы: есть «сито», куда молодые таланты стремятся сами, и есть Его Величество Случай. Талант и трудолюбие еще не все, нужно везение. Встреча с директором, продюсером и так далее — с тем, кто захочет вложить деньги именно в тебя.

«Кикбоксер» Жан-Клод ван Дамм рассказывал московским журналистам, как, уже будучи чемпионом Европы, он приехал покорять Голливуд и его «в упор не видели» со всеми его талантами, пока ван Дамм не зажал какого-то кинобосса, к которому никак не мог попасть на прием, в дверях ресторана и не стал махать перед ним ногами, демонстрируя свои замечательные удары и прыжки… Удивил. Запомнился. И получил реальный шанс, который использовал «на все сто».

Мэрилин Монро на первой настоящей кинопробе, в ответ на просьбу что-нибудь сказать «на камеру», промурлыкала: «Мужчины преследуют меня» — фраза, которая крайне заинтересовала продюсера. Через несколько дней о сногсшибательной блондинке впервые упомянули в газете, сообщив, что «Коуэн из студии «РКО» намерен заняться ею лично»… Это реальность коммерческого искусства, масскультуры. Будущая «звезда» — сырье, которому необходимо придать удобоваримый и привлекательный вид, а вовсе не личность, предлагающая благородному продюсеру заняться ее самораскрытием. Это разные проблемы, хотя иногда — к счастью для самих «звезд» и для публики — совпадающие.