В странах социализма, и прежде всего в СССР, такими путями тоже хаживали к известности. Но были и другие дороги. Талант — будь то актерское дарование, голос — проверялся на многочисленных конкурсах, фестивалях. Идеологическая компонента, безусловно, существовала, она влияла и на репертуар, и на жанры (рок-музыка долго считалась антисоветской и даже джаз казался худсоветам несколько сомнительным). Тем не менее многие известные певцы старшего поколения прошли «сито» профпригодности. Выдержали конкурс Алла Пугачева, Иосиф Кобзон — классик эстрады, учитель нескольких современных «звезд», один из самых высокооплачиваемых певцов в России (в интервью мне он говорил, что только концертные гонорары составляют около пятидесяти тысяч долларов в месяц). Голос, талант, индивидуальность. Теперь они сами стали мэтрами, им, а не худсоветам стремятся показать свои способности молодые.

В последние годы ситуация в России меняется. Нет, это еще далеко не индустрия, но некоторые намеки на нее есть. Конкурсы «звездочек» эстрады, многочисленные профессиональные издания, публикующие рейтинги, цветные журналы с подзаголовками «все звезды», «бомонд» и тому подобное. Телепрограммы, где VIP — очень важные персоны — общаются между собой. Престижные клубы, тусовки, показы мод — вся суета, которая именуется светской жизнью. Теперь судьбу определяет не удачное выступление на конкурсе, а «раскрутка».

Выбор человека для «раскрутки», объяснил мне один из деятелей телевизионного и шоу-бизнеса, может осуществляться по двум направлениям.

В первом случае идут от проекта. Так возникла всем известная группа «На-На». Продюсер группы Бари Алибасов — из провинции, с техническим высшим образованием, сам играл в ВИА (а кто не играл?). Перебравшись в Москву и будучи погруженным в эстрадную жизнь, он в какой-то момент пришел к мысли, что пора собрать группу не для снобов, а такую, на которую будет ломиться публика. И на этом заработать. Сам подобрал четырех парней — Володю Левкина, Славу Жеребкина, Володю Политова и Володю Асимова.

«Нанайцы», как говорится, «пошли» сразу. Имидж «искусственной группы» на первых порах несколько отличал их от рожденных «естественным путем», однако публику эта тонкость мало волновала. Все четыре молодых человека, «сладкие мальчики», представляли собой благодатный материал для создания образа на продажу. Ибо самые ярые поклонницы певцов — девочки-тинэйджеры и домохозяйки — и составляют большую часть их аудитории.

Долго искали телеведущего для проекта «Угадай мелодию». Кто-то из творческого коллектива не раз и не два предлагал Валдиса Пельша из группы «Несчастный случай», однако начальство встречало эту идею весьма прохладно. Потом выяснилось, что за Валдиса принимали другого члена группы. Когда недоразумение разъяснилось, его попробовали и взяли. Человек нашел — во всяком случае, так кажется со стороны — свое место. Передача сразу стала рейтинговой, реклама в ней — дорогой, а Пельш — узнаваемой фигурой. Телекомпания на этом хорошо зарабатывает. Все удовлетворены.

Вернемся к принципам «раскрутки». Иногда тот, у кого есть деньги и возможность «сделать» звезду, может идти от конкретного человека. Известную эстрадную певицу Анжелику Варум «раскручивал» ее собственный отец, музыкант. У певца Андрея Губина тоже достаточно богатый и любящий родитель, который обеспечивает карьеру сына. У певицы Валерии полная гармония в семье и творчестве, поскольку ее муж и директор — одно лицо. Кстати, о его организаторских талантах говорит хотя бы то, что года четыре назад, когда городская реклама не была столь широко распространена, как теперь, он купил огромный щит на улице Королева по дороге к Останкинскому телецентру, и все работники телевидения каждый день читали примерно следующее: «Что может дать Валерия, кроме своих песен?..» О «дать» мы еще поговорим, но сам подход верный: известный человек должен мелькать.

Когда будущая «звезда» уже находится на некоей профессиональной ступени, главная задача — чтобы о ней не забывали. Чтобы конкуренты не заслонили ее. Во-первых, это реклама: телевидение, клипы, интервью в газетах и так далее. Во-вторых, закрепление полюбившегося публике образа, имиджа.

Иначе «звездочки» быстро гаснут. На Западе есть отлаженная система борьбы с новыми поколениями подрастающих конкурентов: если компания видит опасность для своего «лидера», на которого ходит публика (например, актер или актриса того же амплуа, типа внешности), она может заключить недорогой контракт с претендентом и не давать ему работы, в то время как по договору он не имеет права предлагать свои услуги кому-то еще. Певец (актер, целая труппа, ансамбль и так далее), которого никто не знает, постепенно уходит в небытие.

Сам по себе талант без «раскрутки» еще не гарантирует успеха. Скажем, в Питере есть группа из трех милых и голосистых девушек — «Колибри». С ними с удовольствием работают лучшие музыканты, в том числе сам Борис Гребенщиков. Но… за ними нет никого с большими деньгами, и ансамбль остается практически неизвестным широкому кругу публики.

Коль скоро мы ступили на отечественную почву, попробуем выяснить, почем нынче «звезда». Оговорюсь: всем известно, что бизнес в нашей стране связан с криминалом. Шоу-бизнес не исключение: время от времени появляющиеся в газетах краткие траурные сообщения о гибели директора, продюсера той или иной группы — свидетельство того, что занятие сие весьма прибыльное и есть желающие вложить деньги в перераспределение доходов.

Итак, презренным металлом занимаются директора, продюсеры, звукозаписывающие компании, кино- и телестудии… «Сколько нужно денег, чтобы зажечь «звезду»?» — спрашивает журналист Николай

Фохт Алексея Савельева (в разное время он был директором «Машины времени», групп «Браво», «Мегаполис», Лады Дэне). «Триста тысяч долларов в год, — отвечает тот. — Считаем. Первым делом надо снять клип, вернее, для раскрутки потребуется не меньше трех песен-клипов. Клипы бывают разные — от 5 до 150 тысяч долларов. Деньги в основном съедают компьютерная графика и гонорар режиссера. Если малоизвестный клипмейкер (хороший режиссер) получит за работу пять тысяч, то человек с именем может запросить 70 тысяч (хотя сделает не лучше). В общем, я сумел бы снять видео за 20 тысяч. Есть еще одна хитрая вещь — концертная съемка. Ей красная цена три тысячи, их можно сделать тоже три штуки. Считаем, округляем до 70 тысяч долларов».

Добавим к этому: чтобы регулярно появляться в эфире, нужно примерно 15 тысяч долларов в месяц. Цены разные: от сотни долларов редактору до официальных 3000 долларов за участие в популярной передаче. «Музобоз», «Песня года», «Утренняя почта», «ПОСТмузыкальные новости», московские программы (Москва дает основной концертный заработок, CD и аудиокассеты здесь покупают лучше) — это обязательная программа. В год на телевидение уйдет 190 тысяч долларов, — итожит Савельев.

…Были исполнители, которые пытались объединиться, чтобы не платить телевидению. Были такие, кто пытался это декларировать (Юрий Антонов, например). Не получилось. Во-первых, если не платят популярные артисты, то деньги найдутся у менее одаренных «штрейкбрехеров». С другой стороны, бюджетных средств просто не хватит для создания качественной телепередачи. Профессионалы действительно снимают шляпу перед «Программой «А», за все время существования ее создатели не взяли с артистов ни копейки. Их условие — право на первый показ новых клипов.

От первоначального бюджета остается 40 тысяч — на выпуск компакт-диска.

«Голь на выдумки хитра», так что при большом желании можно уложиться в два раза дешевле. Но тогда нужны совсем неизвестные клипмейкеры, студия звукозаписи. И абсолютно необходим хоть один хит.

Есть вариант, при котором все обходится практически даром: нужны связи на очень серьезном уровне.

Профессиональный цинизм этих подсчетов вполне может вызвать шок у людей, живущих от зарплаты до зарплаты… Тем не менее выделка овчинки обходится именно в такие суммы, от качества рекламы зависит концертная деятельность, реализация CD, а здравый смысл говорит, что именно это и составляет основной источник дохода поп-«звезды» и спонсоров.