Александр молча кивнул – а что еще ему оставалось делать?

Король вандалов снова улыбнулся – на этот раз с явным удовлетворением:

– Ты умен и храбр… но, опять же, и это не главное. Ты – уязвим! И, думаю, знаешь почему! Твоя женщина… Арника… Она ведь останется здесь. Нет, нет, мы вовсе не собираемся бросать ее в узилище – пусть себе занимается таверной и денежными расчетами – тут она мастерица и тебе просто повезло с такой женщиной! Я знаю – ты ее любишь… Нет-нет, это просто великолепно! И ты так же верен своим друзьям… Ингульф Умник, Эрлоин, Видибальд Секира… они все, не раздумывая, отдадут за тебя жизнь. Как и ты – за них! Так вот, – Гейзерих сделал долгий глоток и продолжил: – Все они умрут в страшных мучениях, если ты… В общем, думаю, ты меня понял, мой любезный друг?

– Более чем, – пожав плечами, молодой человек хмыкнул и потянулся к закускам. – Это называется – предложение, от которого нельзя отказаться. Что ж… я и не отказываюсь.

– Вот и правильно!

Пока, по крайней мере… – этого Саша, конечно же, вслух не сказал. Но подумал.

– Да, и еще одно… – Гейзерих снова поднял кубок. – Посланец, чью роль ты будешь играть, подобно греческим трагикам, должен был явиться ко двору Бонифация под видом присланного императрицей повара-виртуоза!

Повар?! Так вот оно, в чем тут…

– А мы знаем, что ты замечательный кулинар… хоть и не очень любишь выставлять напоказ свое искусство.

Отправляться нужно уже было завтра, Гейзерих и Хильдениг вполне справедливо считали, что тянуть с таким важным делом крайне опасно. Король вандалов давно уже облизывался на Карфаген, с его гаванью и флотом, но когда-то срытый с лица земли, а затем восстановленный все теми же римлянами, город был слишком хорошо укреплен. Но теперь… теперь появилась возможность… и очень неплохая возможность, грех было бы не воспользоваться, тем более заговорщикам было все равно, от кого придет помощь, и Гейзерих казался куда более предпочтительным, нежели императрица и дворцовые интриганы доживающей последние годы Империи.

Первой мыслью Александра было бежать… уйти вместе со всеми своими… увы – «Амикус» находился в гавани, а причал уже был окружен воинами Гейзериха… как и таверна.

Войдя в покои, Саша нежно обнял невесту – да, они с Катериной уже собирались вот-вот пожениться, к этому все шло, и все знали об их решении, даже плотоядно потирали ладони, предвкушая свадебный пир.

– Ты чем-то взволнован, милый? – прильнув, Катя взъерошила любимому волосы.

– Отправляюсь в командировку, – хмуро пояснил Александр. – Точнее сказать – отправляют.

– И куда? – девушка подняла глаза, голубые, как высокое июльское небо.

– Карфаген… Боюсь, я должен буду поехать… ради всех нас.

– Предложение, от которого нельзя отказаться?

О, Катерина всегда была умной девушкой и сразу обо всем догадалась. Еще бы… она уже давно заметила слонявшихся у таверны воинов, державшихся весьма по-хозяйски.

– Я, видишь ли, должен возглавить там заговор, – криво улыбнулся Саша. – Поднять восстание изнутри… нашли, блин, Владимира Ильича!

– А Гейзерих, значит, сразу же нанесет удар? – быстро уточнила Катя.

– Да, – молодой человек кивнул. – Как только услышит звон колокола… особый звон. Впрочем, не думаю, что этот штурм окажется такой уж неожиданностью для Бонифация – и флот, и войско нельзя спрятать.

Какой-то всадник проскакал на улице под окном, и стук копыт был слышен еще долго.

Арника неожиданно улыбнулась:

– Просто не представляю – как они умудряются не вылететь из седла без шпор?

– Как – без шпор?

– Так. Я, между прочим, их не заметила.

– Просто не обратила внимание… Хотя – да. Я тоже никаких шпор здесь не видел. Не изобрели?

– Наверное, – Катерина уселась к суженому на колени. – Знаешь, я тоже не помню – когда их изобрели? Хотя в школе любила историю. Правда, не всю – а там, где рыцари, прекрасные дамы, замки… В общем – феодализм.

– И мне тоже этот период нравился…

Крепко обняв невесту, Александр принялся целовать ее в губы, затем рука его скользнула под тунику, ощутив сладко манящее тепло тела…

Полетели на пол одежды… Скрипнуло широкое ложе… Стоявшая рядом, на столике, ваза – та самая, аляповато-нелепая, упала вдруг на пол и со звоном разбилась. Между прочим – в самый интересный момент!

О, как смеялись двое влюбленных!

– Нет, ты смотри… На мелкие кусочки! И ведь только недавно купила.

– Да не переживай ты из-за ерунды.

– А я хотела ее под светильник приспособить… – хихикнула девушка. – А то те, что есть, такие страшные. Да и вообще… Нет, дом, конечно, удобный – и туалет, и все такое прочее, но вот что касается освещения… все эти фитили, масла, копоть… Хоть бы светильник какой на батарейке, нажал кнопочку, и…

– Светильник… – тихо пробормотал молодой человек. – Батарейки… Батарейки… послушай-ка, милая! А где ты купила эту вазу?

Они послали на базар слугу. Купить цилиндрическую вазу – любую, без разницы. А еще – лист меди, железный стержень, битум, которым обычно запечатывали кувшины. Кислое вино нашлось и у самих… почти уксус…

Дождавшись возвращения парня, Саша велел разрезать медный лист на узкие полосы, свернул одну их них, вставил в кувшин, поместил туда же железный штырь…

– Что это ты мастеришь?

– Подай-ка вино, милая…

– На… И все же…

– Что у тебя по физике было?

– У нас в поселке ее вообще литераторша вела…

– Все с тобой ясно… Теперь – битум! Ага! Лизни-ка вот тут языком…

– И что? Ой! Да ты что, батарейку сделал? Нет, в самом деле?! Она ток дает, да?

Молодой человек горделиво приосанился:

– А ты все-таки лизни, если не веришь!

– Надо позвать профессора…

– Конечно! Зови.

Доктор Арно, казалось, не очень-то и удивился:

– Да, у вас получилась электрическая батарея. Годная разве что для гальванопластики. Что использовали в качестве электролита? Вино? Уксус?

– Вино, – Саша скривился. – Но ки-и-и-слое – чистый уксус.

– Как вы думаете, профессор, какое здесь напряжение?

– Напряжение? Хм… вольта полтора-два… Понимаю, куда вы клоните – даже говорить смешно.

– Два вольта… ну, пусть – полтора, – молодой человек возбужденно заходил по комнате. – А если создать полмиллиона таких батарей?! Тогда энергии хватит?

– Тогда – хватит, – доктор не выдержал, рассмеялся, показав редкие зубы. – Только вот, кто создаст столько горшков? Столько меди? И где их разместить, эти все батареи… Эсминца «Элдридж» у нас с вами нет.

– Эсминца нет, – тихо произнес Саша. – А вот флот… две сотни кораблей скоро точно будет…

– Две сотни?

– Весь карфагенский флот!

Доносящийся из кухни запах Александру явно не нравился. Было в этом аромате что-то такое, странное – вроде бы базилик, а вроде – и нет. Или просто-напросто подгорело что? Да, наверное – лук, больше-то чему еще?

– Эй, парни! – новый, любезнейшим образом присланный самой императрицей, кулинар, создатель самых изысканнейших блюд по старым, еще имперским, рецептам, носил звучное имя – Фелиций. Константин Фелиций Аброн – так оно звучало полностью, Саша даже подозревал, что этот повар, роль которого ему выпало здесь играть волею судьбы в лице вандальского короля Гейзериха, вне всяких сомнений, был выходцем из обедневшего патрицианского рода. Да-а… в дряхлеющей империи сейчас все смешалось. Римские граждане давно уже предали свою Родину, отказавшись от армейской службы, и лишь иногда, изображая квасной патриотизм, скулили что-то о былом величии Рима… а чаще всего не делали и этого, оставив даже лозунги находящимся на имперской службе варварам, коих когда-то все так презирали.