– А где же тут монастырь? – получив положенную за оказание охранных услуг плату, Саша несколько удивленно посмотрел на купца. – Что-то я здесь даже церкви не вижу.

– Увы! – склонив бритую голову, торговец развел руками. – Здешние жители почти все язычники… даже не знаю, встретите ли вы здесь христиан. Что же касается монастыря – то лучше спросить местных охотников.

Ага, посоветовал… Неужто без него бы не догадались? Александр уже давно послал Ингульфа… кстати, пора бы ему уже и вернуться.

Молодой хевдинг, скрестив ноги, сидел на невысокой террасе – харчевне при постоялом дворе, и беседовал с купцом, лениво потягивая кислое, теплое и разбавленное водою вино – другого здесь просто не было, да и то, что было, больше напоминало уксус.

– Вождь!

Александр обернулся, увидев подбежавшего Ингульфа – наконец-то!

– Ну, что там? Узнал?

– Почти, – юноша уселся рядом и, утерев со лба пот рукавом туники, жадно поглотил целую кружку вина, после чего счел необходимым дать кое-какие пояснения. – Здесь все говорят так, что черт ногу сломит! Едва нашел одного торговца, зеленщика, тот хоть чуть-чуть знает латынь.

– И что же он тебе поведал?

– Да, монастыри здесь есть. Один – в трех днях пути к югу, в песках…

– Ого!

– Второй поближе, но тоже ничего хорошего, – Ингульф снова плеснул себе вина. – В смысле – он где-то на острове, в больших озерах, тех, что римляне прозвали Ливийскими болотами. Островов – и больших, и малых – там видимо-невидимо, да еще камыши – целые заросли!

– А сколько до него римских миль? Ну, этих… милия пассум?

– А черт его… – подросток громко икнул. – Зеленщик в милях не знает, сказал только, что на хорошей лодке – полдня пути.

– Полдня, значит, – задумчиво кивнул Александр. – Не так уж и далеко… по крайней мере, уж куда ближе, чем та обитель в пустыне. Что ж, скажи людям – пускай готовятся. Завтра с утра отправляемся в путь.

– Как в путь? А лодки?

– Вот ты их и разыщешь! Ладно, ладно – я тоже поищу, так и быть.

Прежде чем искать лодочников, Александр велел своим людям переодеться, сменив шикарные плащи и дорогие туники на что-то попроще, похуже, с заплатками, дырками… Шлемы и доспехи – и кожаные панцири и римские лорики-сегментата, оставили здесь, на постоялом дворе, под присмотром парочки воинов, все же остальные – чуть больше дюжины человек, считая самого хевдинга – с утра отправились в путь. По берегам болот – нет, все-таки, наверное, озер – располагались селения охотников и рыболовов, к ним и шли, прикидываясь богобоязненными странниками и старательно пряча под одежкой кинжалы и короткие мечи – времена смутные, оружие никогда лишним не будет.

Колоритнее всех выглядел Ингульф – в короткой дырявой тунике, грязный, босой, с разбитой где-то коленкой, он вызывал явную жалость. Александр даже покачал головой и восхищенно присвистнул – вот это замаскировался парень! А ведь в Гиппоне он отнюдь не выглядел замарашкой, наоборот, приохотился к термам, точнее сказать – к тамошним девкам, – которые его всячески холили и лелеяли, даже волосы завивали, так что Ингульф быстро превратился, говоря словами Арники – «в очень красивого и представительного юношу из хорошей семьи». Ну, теперь-то «представительный юноша» больше напоминал беспризорника, сбежавшего из детприемника и с компанией себе подобных живущего в асфальтовом котле. Тоже еще, сирота казанская… Макаренко на него нет.

– Что ты смеешься, вождь? – обидчиво набычился Ингульф.

– Да так… – Саша махнул рукой. – Ты уж это… того… слишком. Боюсь, таких в монастырь точно не принимают.

– Да что ты, брат! Я вот думаю – как раз таких и берут.

– Ладно, черт с тобой, – хевдинг негромко расхохотался. – Иди уж, какой есть… только вперед не высовывайся – лодочников не распугай.

Если бы не подробный рассказ зеленщика, путники ни за что бы не отыскали селенье. Нет, озеро – точнее сказать, озера, такие же, как в Финляндии, связанные многочисленными проливами и плавно перетекающие одно в другое – они обнаружили уже через час после того, как вышли. С холма видно было, как, в обрамлении густой зелени камыша, блестела вода, уходя протоками далеко-далеко, чуть ли не за линию горизонта. Издалека все хорошо видно было, а вот, когда подошли ближе… Средь этих чертовых камышей куда-то потерялась дорога, точнее сказать – не особенно-то и широкая тропа, кругом было безлюдно и пусто, если не считать камышовых зарослей и небольших, похожих на ивы, деревьев с густыми кронами. Слышно было, как где-то совсем рядом громко кричали птицы – утки, кажется, гуси… выпь.

– А выпь так не кричит, – неожиданно произнес Нгоно. – Слишком уж четко… Нет, это не выпь. Я же охотник, знаю. Это человек! Кто-то подает знак.

– Всем приготовиться! – Александр отнесся к предупреждению юноши весьма серьезно, знал – никакой охотник в таких случаях зря болтать не станет.

Воины тут же прекратили все разговоры и смех, вытащили мечи и кинжалы. Так и пошли дальше, в направлении на птичий крик, в любую секунду готовые к нападению неведомого врага.

Ага! Вот снова закричала выпь… выпь?

– А это – настоящая! – шепотом пояснил Нгоно. – А вот там… слышите? Это и не выпь вовсе.

Когда первые двое выбрались через камыши к озеру, едва не провалившись в воду по пояс, Александр объявил привал. Необходимо было выяснить – куда двигаться дальше? Идти вдоль берега, через камыши, или лучше попытаться отыскать хоть какую-то тропку?

Кстати, а есть ли они здесь, тропки-то? Ведь местный озерный народ наверняка не ходит пешком, пользуясь лодками.

– Зеленщик сказал – от дороги направо, – Ингульф показал рукою. – Как раз туда, где кричат.

Саша нахмурился:

– Кричат – значит, готовят встречу.

– Я думаю, они следят сейчас за каждым нашим шагом, – озабоченно произнес Эрлоин.

Ингульф согласно мотнул головой:

– Да… Они тут – хозяева, а мы – гости. Раз уж они нас заметили, то… вполне могут уничтожить внезапно, к примеру – забросать стрелами или дротиками.

– Да, могут, – хевдинг задумчиво покусал только что сорванную травинку. – Почему же до сих пор не напали, пользуясь своим преимуществом – и в местности и – я уверен – в людях? Потому что точно не знают – кто мы… А ну-ка, парни, быстренько убрали мечи! Теперь – на колени… Я сказал – на колени! Кто хорошо знает молитвы? Ты, Луи? Тогда молись, как можно громче, а мы поддержим. Слышали мой приказ? Всем молиться! И – как можно громче.

– Патер ностер, – опустившись на колени, нараспев, как учили в католической школе, заговорил Луи Боттака. – Господь наш, Иисус Христос и Святая Дева…

– Иисус Христос и Святая Дева, – этаким напоминающим рэп речитативом тут же повторили остальные.

Саша тоже молился, во многом даже вполне искренне… только не забывал внимательно посматривать по сторонам… как делал Ингульф и еще некоторые, да почти все – молитва молитвой, а об осторожности никто из воинов забывать не собирался.

Ага – вот снова закричала «выпь»… совсем-совсем рядом. И – резко – стихла. Кричала-кричала и вдруг…

А потом дернулась ветка. Зашуршали камыши… Ветер? Да нет, ветра здесь не было.

Люди!!! Жители болот! Черные… нет, смуглые, с красноватым отливом, чем-то похожие на Нгоно – такие же поджарые, длинные, с тонкими губами и чуть приплюснутым, с заметной горбинкой, носом. Человек двадцать. С длинными луками, с копьями. Все – полуголые, лишь в набедренных повязках, а у одного – мускулистого, с покрытыми затейливой татуировкой щеками и грудью, через правое плечо была перекинута пятнистая леопардовая шкура. Как видно – это и был вождь.

– Бог в помощь, добрые люди! – вытянув руки ладонями вверх, широко улыбнулся хевдинг. – Мы – бедные паломники, идем в святую, расположенную где-то здесь обитель. Не поможете ли вы нам ее отыскать?

Вместо ответа вождь сурово сдвинул брови и что-то гортанно сказал. Что – непонятно, похоже, эти болотные люди вообще не знали латынь… и уж тем более не понимали германской речи.