– А здорово ты сегодня Лешеньку подменил! Классно так стоял, а волны вокруг – брызгали. Нет, правда-правда – классно!
– Ну, Лешеньку я не подменял, – Александр хмыкнул. – Это чисто моя была работа, каскадерская. Лешеньке завтра, хм… с тобой в постели играть.
Девушка неожиданно улыбнулась:
– Он сможет, даром, что… Ой!
Зябко поведя плечом, Леночка схватила любовника за руку:
– Что это там, за окном? Слышишь? Там, внизу, кто-то ходит! Ой, Сашка, мне страшно!
– Не боись! – обняв девчонку за плечи, молодой человек поискал в тумбочке сигареты, не нашел, и вспомнил, что вот уже второй год бросал курить… месяц уже не курил! И ни капельки не тянуло. Если куда и тянуло, то вот, к Ленке в постель, да еще – выпить, а с этим тут были проблемы, как бы что ни говорили, а Тунис – страна в большинстве своем мусульманская.
– Нет… там явно кто-то ходит? Может, пойти хозяина разбудить?
– Ага, его добудишься, как же!
Хозяин сего уютного трехэтажного особнячка с обширным двором и садом, месье Арон Ашкензи, был тунисским евреем, человеком весьма не бедным и не глупым, но в общем-то – в быту весьма аскетичным и чуждым всяких фривольностей, если что себе и позволял – так это всласть поспать, а что – не такой уж и большой недостаток. Вот только, если уж засыпал, так хоть из пушки пали – не разбудишь!
– Посиди пока… – поцеловав девушку, Александр накрыл ее покрывалом, а сам на цыпочках подошел к окну… выглянул…
– Ну? – нетерпеливо прошептала Леночка. – Чего там?
– Тсс! – сделав зверское лицо, Петров обернулся. – Там уже не только ходят… лезут!
– Лезут?! Куда?
– Как это куда? К нам, конечно. Ну, в смысле – к тебе!
– Саша! Мне страшно! Надо позвать кого-нибудь!
– Не надо… А вот одеться мне, пожалуй, следует!
Быстро натянув футболку и джинсы, молодой человек притаился у окна с видом заправского заговорщика и, приложив в палец к губам, прошептал:
– Будем брать сами!
– Сами?! Ты что, с ума сошел, что ли? Я рисковать не…
– Бонжур, месье! – высунувшись в окно, громко поздоровался Александр. – Точнее сказать – бон суар! Помочь забраться?
Нагнувшись, он протянул руку, помогая залезть в комнату запыхавшемуся толстяку Валентину – ответственному за свет, реквизит и воду.
– Привет, привет, Сашок, – отдышавшись, дружелюбно улыбнулся толстяк. – Ху-у… едва ведь забрался… Эй, Леша… – он свесился с подоконника вниз. – Ты где там?
– Лезу…
В окне показался исполнитель главной роли Лешенька Стрепов – красивый, как молодой бог – в гламурных узеньких джинсиках со стразами и блестящей рубашке.
– Привет! Что, тоже не спится?
– Не спится…
– А мы за вином ходили!
– Вот как! – Александр хлопнул в ладоши. – И что, нашли?
Лешенька хвастливо ухмыльнулся, кивая на кофр за спиной Валентина:
– Нашли! А как же? Зря, что ли, ходили… Только вы это… тссс… Как бы Саныча не разбудить!
Саныч – это был режиссер – Максим Александрович Сидровцев – тоже весьма знаменитый, правда, не такой знаменитый, как Лешенька.
– Сейчас выпьем! – азартно суетился осветитель. – Лена, у вас стаканы есть?
– Пара найдется – вон, на тумбочке.
– Еще я могу принести, – Саша направился к двери. – Вино в «Монопри» брали?
– Ага… нет там вина! В «Кастораме» взяли, в Тунисе. Какие-то моряки с утра еще все раскупили… а нового в магазин не завезли, не успели, знаете ведь как тут с вином.
– Моряки? – Александр удивился – на рейде в торговой гавани сегодня стоял только один иностранный корабль – турецкое научно-исследовательское судно с большой полусферической антенной. Турки раскупили вино? Вот уж вряд ли… Значит, никакие это не турки… по крайней мере команда.
А может, это «аспиранты» все выпили?
«Аспирантами» режиссер Саныч – а за ним и все – именовал сценаристов, причем произносил это слово с неким оттенком презрения. Саша как-то спросил – почему так? Не Саныча спросил – Валентина, тот оказался в курсе, пояснил, мол, сценарий – полное фуфло, больше для какого-нибудь индийского фильма подходящий – с потерей главным героем памяти, с разлученными в детстве сестрами-близнецами, короче, «Зита и Гита», другого сценаристы («аспиранты», ха!) придумать ничего не могли… но оказались то ли родственниками, то хорошими знакомыми одного из продюсеров – вот он и порадел родным человечкам, к работе пристроил, даже вот сюда, в Тунис взял, хотя толку тут от них было – как от козла молока.
– Так почему «аспиранты-то»? – допытывался Александр.
– Да потому, – Валентин с шумом откупорил бутылку. – Один из них в какой-то районной газетке работал, а там у них, в районе, съезд эсперантистов проходил, на международном уровне, наш типчик, конечно, слышал звон, да не знал, где он, однако статейку махнул – правда, эсперантистов с аспирантами перепутал, так вот заголовок и выдал «Молодые ученые съезжаются в наши края!».
– Да зачем журналистам в чем-то разбираться-то? Это и невозможно, они ведь обо всем пишут, – неожиданно усмехнулся Лешенька. – Я вот как-то раньше следаком работал, после школы милиции…
– Чего?! – Сашка чуть стакан не выронил от такой новости. – Ты – и в ментовке?
– А что? Думаешь, сразу Робертом де Ниро родился? Три года отпахал, как миленький… ну, чтоб в армию не идти. Так с тех пор вообще прессу читать не могу… Ты наливай, Валентин, чего смотришь?
– А? Сейчас-сейчас…
Похоже, и для осветителя прошлое гламурной звезды – это была новость. Из разряда тех, про которые пишут в таблоидах.
Выхлебав винище одним глотком, Лешенька снова подставил стакан:
– Наливай, не спи!
Снова выхлебал… так никакого вина не напасешься! Закурил:
– Читаешь криминальные статьи – просто уши вянут. Про голимую кражу пишут – «ограбление», про грабеж – «обокрали». Ну, я понимаю, конечно, что все не охватишь, что не Достоевские, но в том, о чем пишешь, разбираться-то надо, ну хотя бы чуть-чуть. А то вот еще напишут – «завели дело на Пупкина»! Заводят дешевую шлюху в номер! Или патефон. Уголовные дела не «заводят», их «возбуждают». Что, трудно написать – «возбуждено уголовное дело в отношении Пупкина»… или там – «по факту кражи»? Или вот еще – «дело закрыто»! Прекращено надо говорить, а «закрыто» – это винный магазин, а не дело. Вот уж точно – «аспиранты»… и, главное, учиться-то ничему не хотят! Хотя… с другой стороны – может, оно и правильно? Может, у них установка такая? Зачем законопослушному обывателю знать, как функционируют милиция и прокуратура?
– Ай, Лешка, что ты заводишься-то? – накинув халатик, усмехнулась Леночка. – Ты на наших сценаристов посмотри… Ладно. Пойду вниз спущусь, за стаканами.
– Так есть же два!
– Ну да, вот еще, по очереди, что ли, пить будем?
Она вышла, мягко прикрыв дверь.
– Красивая баба, – бросив недокуренную сигарету в горшок с каким-то цветком, Лешенька с некоторым цинизмом в глазах взглянул на Сашу: – Ты ее, что ли, трахаешь? Извини за вопрос.
За такие вопросы вообще-то нормальным мужикам морды бьют… но вот этому… да он, похоже, и вовсе не ждал ответа – уже третью бутылку пил, можно сказать, в одну харю. Снова закурил, подошел к окну, сплюнул:
– А мне так не дала, жопа с ушами! Говорит – ты вечно пьяный и вообще, не в моем вкусе. Надо же, слова какие знают… начитаются всяких Коэлий, потом строят из себя «битте-дритте фрау-мадам».
Валентин с Сашей удивленно переглянулись:
– Не дала?! Тебе?! Так ты же… гм…
– Хотите сказать – «голубой»? – суперстар неожиданно расхохотался. – А вот вам фиг! Прикидываюсь просто… Вы даже представить себе не можете, какие в гей-сообществе бабки крутятся, какие там связи! Без их помощи мне бы ни за что в актеры не выбиться. Сидел бы сейчас в райотделе, расследовал бы с утра до позднего вечера всякую гнусь за зарплату в двенадцать восемьсот. Потом, в конце концов, спился бы и помер… Что смотрите? Сейчас-то я почти и не пью… ну пять-шесть бутылок винища в день – это я не считаю, вино не водка. Давай, Валентин, наливай…