— Ты чего? — спросил Тим озадаченно. — Ты как будто не удовлетворен исходом?
Арво отвел глаза.
— Удовлетворен, — сказал он мрачным голосом.
Тим разозлился.
— Не ты ли говорил, что волины нас просто не замечают, и хотел, чтобы мы стали силой, с которой надо будет считаться? Не ты ли всегда мечтал о том дне, когда Люди Дороги смогут противостоять волинам? Так вот, этот день настал!
«Может, он и в самом деле под колпаком у кого-то из волинов, — подумал Тим, — тогда-то, конечно, все ясно. Тогда я ему малину крепко подпортил — шеф небось недоволен будет».
— Рано! — зло сказал Арво. — Да, теперь волины обратят на нас внимание. И уничтожат! Потому что силой, с которой надо считаться, мы не являемся. Два десятка арбалетов ситуации не изменят.
— Так, может, мне не надо было стрелять? Пусть бы он, — Тим махнул рукой в сторону лежащего тела, — лишил тебя собственной воли, а остальных поубивал, так правильнее было бы?
— Нет. Но и так — тоже неправильно. Правильно было бы, если бы мы успели уйти на дорогу до того, как они, — Арво мотнул головой, — закончили поединок. Если бы мы все действовали слаженно, то могли бы успеть.
Тим фыркнул.
— Могли бы успеть, а могли бы не успеть. Зато теперь мы знаем, что арбалет — действенное оружие и против волинов.
— Не арбалет, а… — начал говорить Арво, но запнулся и махнул рукой. — Я и так знал, что он окажется действенным против волинов. Я не хотел, чтобы волины об этом узнали. Но что случилось, то случилось. Сейчас не время для разговоров, нам надо быстрее достигнуть безопасного места. Залезай внутрь, потом поговорим.
И, повернувшись в сторону остальных фургонов, крикнул:
— Сойл, Инги, отнесите труп в лес и ветками там присыпьте, чтобы в глаза не бросался… Болт только выдерните сначала.
От группы бойцов отделились двое и подошли к лежащему телу. Инги взял его за ноги и остановился, поджидая Сойла, хотя, на взгляд Тима, здоровяк мог бы и сам запросто справиться. Сойл присел, нажав коленом на голову мертвеца, выдернул болт и обтер его пальцами. Потом кинул болт Арво под ноги, а испачканные пальцы — просто облизал, насмешливо глядя на Тима. Тим сглотнул, отвернулся и полез в фургон. По его мнению, Сойл был самым натуральным психом, больным на всю голову. Утром, когда Тим спросил его насчет питания для йельма, Сойл ответил: «Кого жгет, того и ест. Вон, видишь Ремиса? Скажи йельму, чтобы он его съел, сам увидишь». И глянул с прищуром. Выглядело это как злобная шутка, но Тим подозревал, что Сойл шутить и не думал, а предлагал скормить йельму Ремиса совершенно серьезно.
Арво залез в фургон через пару минут. Прошел внутрь, присел на полку, потом помрачнел и, негромко что-то пробормотав, встал.
— Что случилось? — поинтересовался Тим.
— Ничего, — хмуро ответил Арво, откидывая полог и садясь на место погонщика. — Надо будет Иксаю в воспиталище Сейеса отправить — пусть поищет ученика.
Ехать и в самом деле пришлось недалеко, что и неудивительно — большинство деревень вообще находилось почти вплотную к дороге. Анорал, отстоящий от дороги на добрый километр, был в этом смысле почти исключением. Тим подумал, что, догадайся он сразу сжечь упавшее дерево, чтобы Люди Дороги не тратили на него время, они и в самом деле могли успеть сбежать на дорогу, пока волины были заняты друг другом. Но — могли и не успеть, а после явления йельма местный хозяин уже был бы настороже. Может, и арбалет бы не выручил. «Так что все к лучшему», — успокоил себя Тим.
— Арво, — сказал он в спину вознице, — а почему сначала побеждал один, который моложе, а потом вдруг проиграл?
Спина пошевелилась, Арво хмыкнул.
— Видимо, первый лучше владеет мечом, а второй — собственным телом. Так часто бывает — воля поединщиков примерно равна, но первый умел в одном, а второй — в другом. В этом случае часто побеждает более опытный. Вот тот, что постарше, и выжидал момента, чтобы обезоружить противника.
— А почему он его не убил? И куда делся побежденный?
— Очевидно, таковы были условия поединка. Побежденный поспешил уйти, и в этом наша удача: если бы он оставался поблизости, то не преминул бы вмешаться. Все, приехали.
В последних словах Арво слышалось явное облегчение. Фургон медленно повернул в сторону и встал. Тим заметил сквозь косо висящий полог вытоптанную площадку, скопление фургонов, снующие фигурки людей и понял — стоянка.
— Жди здесь, — сказал Арво, вставая. — Я скоро вернусь.
И спрыгнул на землю. Тим удивился. Обычно на стоянках ни Арво, ни большинство других Людей Дороги и носу из фургонов не высовывали. Безопасность безопасностью, но лишнее внимание к себе привлекать не стоит — это понимали почти все. Людей на стоянке много, любому из них одного взгляда на шаретор хватит, чтобы понять, кто это такой вышел погулять. Тим, полный подозрений, уже собирался тихонько пойти следом, но его остановила мысль о состоянии его собственного шаретора. Он же только что убил волина… И не в поединке, между прочим. Что-то там Арво говорил об этом, но что конкретно — Тим не помнил. Вроде бы его шаретор должен был сильно упасть… но даже не это главное. До сегодняшнего дня каждый встречный сразу видел, что основной долг Тима принадлежит Руша Хему. Интересно, что они увидят сейчас? Может, по его шаретору сразу ясно, что он — убийца волина? И Тим остался в фургоне, наедине со своими мыслями. Вспомнился удивленный взгляд волина, пытающегося разглядеть болт у себя во лбу. Потом — тот же волин, лежащий в пыли с остекленевшими глазами и приоткрытым ртом. И Сойл, с усмешкой облизывающий пальцы.
— Если бы я не убил его, — сказал Тим, словно оправдываясь перед кем-то, — он бы убил всех нас. И меня тоже. У меня не было другого выхода.
Никто ему, разумеется, не ответил. Тим помолчал и сказал негромко:
— Он был враг. А врагов убивать почетно. Поэтому я его убил. У-бил. И точка.
Тим прерывисто вздохнул, вытащил арбалет и принялся его разбирать.
— Надо какую-нибудь насечку на шпильке сделать, — бормотал он по-русски, словно стараясь заглушить чей-то негромкий голос. — Спуск слишком мягкий, и предохранителя нет. Небезопасно… Дернется рука, мало ли в кого болт полетит и… прямо в лоб. Да блин! — Тим бросил полуразобранный арбалет и выпрямился. — Все, хорош! Убил и убил. Понадобится — и следующего убью.
— Чего кричишь? — послышался с улицы голос Арво. Тим его появлению обрадовался — находиться наедине с самим собой становилось невыносимо. Тим выглянул наружу и с первого взгляда понял, что мести волинов Арво больше не боится. Тим некоторое время, прищурившись, следил за ним, неуклюже возящимся с лошадью, потом спросил:
— Что делать будем?
— До ночи здесь простоим, — отозвался Арво спокойным и даже довольным голосом, — потом пойдем в Майсу. Туда райм ходу, как раз вовремя подойдем.
— Вовремя для чего?
Арво наконец прицепил к морде лошади торбу, постоял секунд десять, потом полез в фургон.
— Вовремя для дела, — ответил внушительно и прошел вглубь, мгновенно объяснив Тиму причину внезапного улучшения своего настроения: алкоголем от него разило так, что Тим аж поперхнулся и дыхание задержал.
«Тоже мне революционер, — думал он презрительно, наблюдая за тем, как Арво устраивается на полу. — Налакался — и море по колено. Что дома, что здесь — одно и то же. Взрослые люди вроде, а не понимают, что от водки ситуация ни на грамм легче не становится. Неужели я такой же буду?» Вздохнул и пошел наружу — а пусть все и поймут, что он — убийца. А если Арво будет насчет безопасности возникать, то Тим ему напомнит про то, как он сам спокойно по улице разгуливает, еще и пьяным вдрызг. А если кто что сделать попробует… Тим остановился перед пологом, вынул из-под полки арбалет, достал десяток болтов, усмехнулся — пусть пробуют. Им же хуже. Взвел арбалет, положил болт на ложе и укрепил его маленькой скобкой. Эта скобка была последним усовершенствованием, которое Тим пока внедрил только на своем арбалете. При выстреле она отлетала куда-то и терялась, зато арбалет можно спокойно носить взведенным в любых положениях, болт не падал, даже если арбалет перевернуть и потрясти. А еще у этого арбалета был крюк под прикладом, с помощью которого его можно было вешать на пояс.
