«Вот вижу я того,
кто, как рыбак,
на море…
и мнится: угостит
меня морской травой».
[145] 104
В давние времена кавалер послал сказать: «Если ты так, то мне остается лишь умереть!» — на что дама:
«Если капли росы
исчезнуть хотят, пусть исчезнут!
Не исчезнут они, — всё ж не будет
того, кто б на нить их,
как жемчуг, нанизывать стал…»
Так сказала она, и у того, хоть и роптал на нее, все ж сильнее стала любовь.
105
В давние времена кавалер, посетив то место, где прогуливались принцы, на берегу реки Тацутагава —
«Потрясающе-стремительных
богов в век — и тогда
не слыхать, чтоб волны
— река Тацутагава —
окрашивались в пурпур!»
[146] XV
106
В давние времена у одного не особенно благородного человека была в услужении женщина одна. В нее влюбился бывший в должности секретаря Фудзивара Тосиюки. Эта женщина по лицу и по всей наружности своей была красива, но молода еще была и в переписке неопытна, она не знала даже, что говорить, тем более стихотворений слагать не умела. Поэтому ее хозяин писал ей сам черновики и давал ей переписывать, — и тот, в приятном будучи заблуждении, восхищался ими. Раз тот кавалер сложил так:
«Тоскливо мечтаю,—
и в мечтаниях этих
„слез“ все полнеет „река“.
Один лишь рукав увлажняю,
свиданья же нет!»
В ответ на это, по обычаю, вместо дамы хозяин:
«Ну, и мелко же, если
только рукав увлажняешь!
Вот, если услышу: тебя самого
понесло уж теченьем —
поверю…»
Так сказал он, и кавалер, восхитившись этим, как бы ее, стихотворением, уложил его в шкатулочку для писем и всем носил показывать.
Он же, после того как с нею уже повстречался, послал такое ей письмо: «Собрался было я к тебе уж идти, как начался дождь, и с горестью взираю на эту помеху. Если б счастлив удел мой был, дождь не должен был бы идти!» Так он сказал, и, по обычаю, хозяин вместо дамы послал в ответ ему стихи такие:
«Любишь сильно
иль нет,—
спросить об этом трудно…
Но жизнь, что знает хорошо
все обо мне, льет еще пуще…»
Так сказал он, и тот, не успев даже взять дождевой плащ и шляпу, насквозь промокнув, второпях к ней прибежал.
107
В давние времена дама, ропща на сердце кавалера,—
«Подымется ветер — всегда
вздымаются волны, утес же —
всегда поверх их.
Рукаву ж моему — ни минуты,
чтоб высохнуть, нет…»
[147] Сказала… а кавалер, прослышав о том, что постоянно твердит она так,—
«В том поле, где так много
лягушек каждый вечер
плачет,—
вода все прибывает,
108
В давние времена кавалер своему другу, который потерял любимого человека, послал сказать:
«И вот быстротечней,
чем даже цветы,
она оказалась…
А кого из них — первым
нужно любить, думал ты?»
[149] 109
В давние времена жила дама, с которой кавалер в сношениях тайных находился. И вот от нее пришли слова: «Сегодня в ночь ты снился мне во сне», — на что кавалер:
«То дух мой был,
что отделился
от любви избытка…
Увидишь поздней ночью
110
В давние времена кавалер, как будто выражая свое соболезнование даме благородной, у которой умерла служанка, так сказал:
«В старину, быть может,
это и бывало, — я ж сегодня
узнал только: можно
любить того, ни разу
кого увидеть не пришлось».
111
В давние времена кавалер даме жестокой:
«Люблю тебя — не стану
вновь я говорить…
сама узнаешь, видя,
как твой исподний шнур
развязываться станет!»
[151] А та в ответ:
«Такого знака, чтобы
исподняя шнуровка
распускалась, — нет.
Уж лучше бы не прибегал
к таким намекам вовсе!»
[152] 112
В давние времена кавалер даме, с ним бывшей в нежном союзе и теперь изменившейся, молвил:
«Дым, что разводит,
соль в Сума добывая, рыбак —
под ветра напором
склонился туда,
куда вовсе не думал!»
113
В давние времена кавалер, одиноким оставшись,—
«Чтоб забыть в этой жизни,
такой скоротечной,—
столь же короткой
душой обладать
тогда нужно!»
114
В давние времена, когда микадо Нинна приезд свой совершил в Сэрикава, еще не бывший слишком старым кавалер, хоть и знал, что ныне это не к лицу ему, но, так как раньше при этом был он, прислуживал микадо, как сокольничий.[153]
