Я тоже молча благодарил Создателя за то, что мы прибыли вовремя и успеем спасти эту молодую невинную душу от злых чар Дракулы. Прижав её к груди, я нежно похлопывал её по спине.

— Всё самое ужасное позади, — сказал я. — Не надо больше плакать.

— Постараюсь, — глядя на меня трогательными влажными глазами, проговорила она.

— Слава богу, она спасена, — сказал я, поворачиваясь к Холмсу, который стоял не двигаясь и в упор глядя на девушку.

— Вы ведь не позволите больше этому дьяволу приблизиться ко мне? — заглядывая мне в глаза, заклинала она.

Я понимал, что она имеет в виду графа, но запретил себе думать о тех ужасных унижениях, которым он её подверг. Она приникла ближе ко мне, касаясь заплаканным лицом моего лица. В тот момент что-то в её поведении стало меня настораживать. Я напрягся, чувствуя на шее её горячее дыхание. Этот сладковато-тошнотворный запах встречался мне и прежде. Я почувствовал приближение опасности, но было уже слишком поздно. Не успев оттолкнуть девушку, я ощутил, как меня касаются её губы, а потом мне в кожу впились её острые клыки. Закричав от отвращения, я попытался оттолкнуть её от себя, но она упорно не отпускала меня.

Холмс бросился вперёд и, схватив девушку за волосы, оттащил её в сторону. Пошатываясь, она ушла в тёмный угол комнаты. Я тоже нетвёрдо стоял на ногах, сознание было затуманено. В страхе я коснулся шеи. Тонкая струйка крови стекала за воротник. К счастью, девушка только поцарапала кожу, не добравшись до яремной вены.

Девушка скорчилась в углу, как дикий зверь в клетке, огрызаясь и шипя.

— Господи, — воскликнул я, зажимая рану на шее и осознав вдруг весь ужас ситуации, — мы опоздали!

— Верно, — мрачно согласился Холмс. — Дракула завладел мисс Кэтрин Хантер. Несмотря на этот замечательный спектакль, рассчитанный на то, чтобы усыпить нашу бдительность, она теперь одна из восставших из мёртвых.

Девушка засмеялась странным булькающим смехом, отчего у меня зашевелились волосы на затылке.

— Я принадлежу ему. — Она растянула губы в улыбке, обнажив клыки. — Я его невеста. — Зашипев, она, как дикая кошка, стала когтить воздух, а потом двинулась к нам. — Вы пришли спасти меня, а кто спасёт вас?

Её тёмные глаза излучали гипнотическую силу. Она протянула к Холмсу длинные белые руки.

— Нет! Оставь их! Они нужны повелителю! — раздался у нас за спиной внезапный властный окрик, остановивший девушку.

Обернувшись, мы увидели в дверном проёме фигуру карлика, наполовину скрытую тенью.

Он вошёл в комнату на коротких кряжистых ногах. Голова у него была лысой, а нижняя часть лица покрыта густыми чёрными волосами, почти скрывавшими толстые красные губы. Он уставился на нас недобрыми голубыми глазами, выдававшими злой умысел. Это был, вероятно, Мейнстер, слуга графа, который организовал его доставку на эти берега. У меня в голове промелькнула мысль, что он действительно весьма подходящий помощник для Дракулы из смертных, ибо его физическое уродство соответствует духовному уродству его хозяина. В пухлых, как у ребёнка, руках он держал мощную винтовку.

Отвратительно ухмыльнувшись, он заговорил вновь.

— Мой повелитель ожидает вас, — отрывисто произнёс он с заметным акцентом. Через мгновенье нелепая ухмылка исчезла. — Вниз, — приказал он голосом, исходящим из зарослей тёмных волос, фактически скрывающих рот.

Он двинул винтовкой, указывая, что мы должны идти первыми.

Мы медленно прошли тем же путём в холл, а карлик с девушкой последовали за нами. Я увидел, что Холмсу удалось незаметно сунуть пистолет в карман пальто.

— Что нам делать? — напряжённым шёпотом спросил я.

— Подождём, — последовал краткий ответ.

Оказавшись в холле, карлик заговорил снова.

— Столовая! — пролаял он, тыча мне в спину винтовкой.

Девушка бежала впереди нас и, весело захихикав, распахнула дверь.

Столовая представляла собой тёмную удлинённую комнату, обшитую дубовыми панелями и украшенную портретами предков Баскервилей, взирающих на живых с безмятежным самодовольством, в то время как призраки этих давно умерших людей витали в этом доме. В обществе этих молчаливых призраков находился ещё один персонаж из загробной жизни — граф Дракула. Он стоял неподвижно, как изваяние, повернувшись спиной к пылающему огню, потрескивающему в камине. Лицо его было как маска смерти, но глаза неистово горели. При нашем появлении его твёрдые презрительные губы медленно раздвинулись в сардонической улыбке.

— Что ж, джентльмены, я почти перестал надеяться, что вы пожалуете, — вкрадчиво произнёс он. — Я так рад оказать вам гостеприимство в моём временном пристанище.

Голос звучал мелодично, но очарование притворной обходительности таило в себе угрозу.

Высунув из складок плаща длинную тонкую руку, он поманил костлявым пальцем девушку, которая проскользнула мимо нас и с радостным вздохом заняла место подле графа.

— Вы явились как раз вовремя, чтобы провозгласить тост за мою новую невесту.

Его губы раздвинулись в коварной ухмылке, обнажив клыки. Перед нами стоял улыбающийся проклятый злодей, которого описал нам Ван Хельсинг, но было нечто такое в графе Дракуле, что не передать никакими, самыми выразительными словами. То была аура абсолютного зла, исходящая от этой твари — именно твари. Восстав из мёртвых и отрицая смертность, он лишил себя права называться человеком.

Быстрым неистовым движением он откинул плащ и распахнул перед рубашки, обнажив под ней белую, как алебастр, плоть. Нежно приподняв голову девушки одной рукой, он провёл острым ногтем указательного пальца другой руки поперёк своей груди, оставляя на ней глубокие следы и вскрывая вену. Вдоль раны сначала проступили, а затем начали сочиться из неё тёмные капли крови.

— Давай, дорогая, пей.

С нелепой нежностью он прижал лицо девушки к своей груди, положив ей правую руку на затылок, а она принялась жадно пить текущую из раны кровь.

Я почувствовал приступ тошноты, остолбенев на месте при виде этого отвратительного и унизительного спектакля. У Дракулы был невозмутимый решительный вид, на губах его играла злорадная улыбка, а девушка, лепеча что-то от удовольствия, пила его кровь.

Это была сцена из Бедлама.

— Теперь мы одно целое, любимая, — проговорил он, и голос его разнёсся по слабо освещённой комнате. — Плоть от плоти моей, кровь от крови моей. Наш союз скреплён кровью, а кровь — это жизнь.

Он на миг замолчал, а затем без предупреждения оттолкнул голову девушки от своей груди. С её губ стекала кровь, капая на пол.

— Благодарю тебя, мой повелитель, — в экстазе вскричала она.

С затуманенными от наслаждения глазами она облизывала губы, пытаясь впитать как можно больше жизненной силы.

После этой непотребной демонстрации своей власти Дракула с ликованием воззрился на нас.

— Свершилось. Она моя, — просто произнёс он.

Моё отвращение сменилось яростью, но кипевшая во мне ярость была бессильной. Это существо играло с нами, дразнило нас своим могуществом, и мы ничего не могли с этим поделать. Я взглянул на Холмса, но ничего не смог прочесть на его напряжённом застывшем лице. Можно было только догадываться, о чём он думает, стоя лицом к лицу со своим самым грозным противником.

— В этих краях я получил всё, что желал, — говорил Дракула, поглаживая волосы девушки. — Пора отправляться на новые пастбища вместе с моей невестой. Мейнстер организовал нашу отправку в Лондон, а оттуда — кто знает, где я продолжу свою деятельность? Видите ли, джентльмены, я совершаю крестовый поход. Я покинул дом в горах Трансильвании ради миссии — распространить культ восставших из мёртвых. Я намереваюсь путешествовать по свету, создавая колонии мне подобных, с тем чтобы легион восставших из мёртвых разрастался и в конечном счёте стал властвовать над всем сущим.

Мы с Холмсом стояли в молчании, слушая, как Дракула упоённо предаётся своим безумным мечтаниям.

— Однако перед отъездом я намерен разделаться с вами, Шерлок Холмс, и вашим настырным помощником. В последнее время вы нарушаете мои планы. Вы уничтожили трёх моих агентов, включая и новообращённого Стэплтона. Так что вполне справедливо будет уничтожить и вас тоже.