Что касается Горбачева, то он держался в стороне и даже не выступил над могилой своего «старого друга», как назвал Устинова на пресс — конференции в Эдинбурге перед своим отъездом из Великобритании. Единственное, что ему оставалось, — это наблюдать за политическим триумфом своего соперника.

Но Романов поспешил, репетируя на похоронах Устинова на Красной площади роль нового советского руководителя. Ни у того, ни у другого претендента не оказалось решающего перевеса.

Выдержанный Горбачевым экзамен в Великобритании окончательно склонил в его пользу Андрея Андреевича Громыко, для которого ввиду его иностранной профессионализации дипломатическое мастерство и умение расположить к себе иноземцев было единственным критерием оценки политического лидера.

Вопрос о новом Генеральном секретаре был решен заново и окончательно, когда в дело вмешался КГБ в лице его председателя Виктора Михайловича Чебрикова, хотя он был только кандидатом в члены Политбюро. Именно его голос решил дело в пользу Горбачева. Произошло это еще при живом, хотя и явно умирающем Черненко.

Падение Романова показало, как близок он был к кремлевскому престолу. Роковой ошибкой Романова было то, что, опираясь на маршала Огаркова, он переоценил роль армии и одновременно недооценил роль КГБ и его количественный и качественный перевес над всеми остальными центрами власти.

Горбачев был объявлен Генеральным секретарем с беспрецедентной скоростью: через четыре часа после сообщения о смерти Черненко…»

Не менее сложной, чем перипетии номенклатурной борьбы за власть, оказалась общественно — политическая обстановка в конце 90–х годов, в преддверии распада Советского Союза.

Имя Ивана Кузьмича Полозкова уже было на слуху не только у многих политиков разного уровня, но и простых людей.

В начале июля 1990 года газета «Гудок» поместила «Заметки по поводу: Именем диктатуры пролетариата», из которых можно сделать вывод о накале тогдашних политических страстей. Газета рассказывала о митинге, который был организован Объединенным фронтом трудящихся (ОФТ) и на котором прозвучали наказы XXVIII съезду КПСС, тогда же нередко упоминалось имя Полозкова:

«Лозунги, которые «украшали» митинг, были такие: «Нет антинародной рыночной реформе!», «Товарищи делегаты! Помогите уйти из КПСС антикоммунистам!», «Межрегионалы — клопы на теле партии».

Чуть в стороне от толпы расположились монархисты со своим черно — бело — золотым флагом. Они продают фотографии Николая II, значки с изображением имперского орла, брошюрки о царской династии. Другие торговцы печатью предлагают «Пульс Тушина», газетку, получившую широкую известность благодаря антисемитским выпадам и недавней подделке воспоминаний Л. Кагановича, разоблаченной «Аргументами и фактами». Тут же «экспедиторы» из Прибалтики с тиражами газеты Интерфронта «Единство». Немало среди митингующих и ребят в черных рубашках со значками Георгия Победоносца — это многокрылая «Память». Но еще больше — корреспондентов, особенно иностранных: снимают кино- и телекамерой, фотографируют, записывают.

Почему же так велик интерес к столь малочисленному митингу? Ответ, вероятно, следует искать в той недавней ошибке нашего правительства, когда вместо концепции рынка нам была предложена хорошо разработанная программа повышения цен на продукты питания и предметы первой необходимости. За этим последовал вначале ажиотажный спрос, а затем — волна недовольства, которая сейчас катится от Москвы до самых до окраин. На гребне этой волны и зазвучали в полную силу голоса многочисленных защитников «человека труда». Ну а первый защитник, как известно, — ОФТ, даже своим названием присвоивший себе право говорить от имени простого народа.

Впрочем, слово «фронт» в названии этого движения выбрано точно. С первых дней своего создания «фронтовики» ведут себя крайне агрессивно и в выражениях не стесняются. Странно только, почему на них не распространяется Закон о защите чести и достоинства граждан СССР?

Вот выступает сопредседатель ОФТ В. Якушев. Он говорит о «преступном курсе, который навязан трудящимся кучкой людей, стоящих сегодня у власти… Аганбегян, Бунич и Абалкин не терпят инакомыслия, поэтому из Академии народного хозяйства изгоняют инакомыслящих ученых…». Он предупреждает о грядущем геноциде, который «давно запланирован», и призывает население «восстать и обратиться к армии за защитой». «Наш товарищ Полозков правильно говорит о вине правительства и Президента, — вещает Якушев. — Горбачев, как разведчик в чужом тылу, и партии надо исключать таких разведчиков из своих рядов…»

Лихо, не правда ли? Впрочем, дальше — больше. Клеймят позором и навешивают ярлыки не только Президенту, но и Б. Ельцину, Г. Попову, А. Собчаку, Ю. Афанасьеву, первому секретарю МГК КПСС Ю. Прокофьеву, члену Политбюро ЦК КПСС А. Яковлеву. Вот слова председателя общества «Единство» Б. Гунько: «Это разрушители марксизма, распространители духовного СПИДа, их надо судить по 58–й статье…»

А каких эпитетов удостоились от ОФТ средства массовой информации! «Радиобрехаловка, теневидение, желтая пресса, известия буржуазных мафиози СССР»… и так далее, и тому подобное. Если кто‑то из толпы был не согласен с подобными оценками политических лидеров или ситуации в стране и пытался возразить, рот ему затыкали угрозами. Одному журналисту за невинный вопрос «От лица каких трудящихся вы выступаете?» несколько разгоряченных «фронтовиков» пообещали «выдавить глаза и пообломать рога».

А с трибуны митинга тем временем звучали призывы: «Для нас слово «рабочий» — святое. Нам нужны солдаты, которые готовы вступить в открытый бой с антикоммунизмом» (депутат Моссовета В. Анпилов).

«Мы против перестройки, которая вывела нашу страну из числа сверхдержав. Необходимо сместить Горбачева и горбачевцев со всех постов, как партийных, так и государственных» (некая Т. Хабарова, представленная как «одна из самых мужественных москвичек»),

«Русские, объединяйтесь!» (беспартийный рабочий В. Алфимов).

«Черная реакция свирепствует на страницах наших га зет. Сталин — наш великий вождь. РКП — это историческая справедливость, воля всех народов России» (член координационного совета инициативного съезда в Ленинграде И. Хлебников).

«Если хвалят «из‑за бугра» — значит, ты лакей. Надо, чтобы этот Горбачев сошел со сцены» (Низами, член совета марксистской рабочей партии, партии диктатуры пролетариата).

Наконец, «фронтовики» принимают резолюцию, которую решено распространить в трудовых коллективах и направить на XXVIII съезд КПСС. В её преамбуле, в частности, говорится: «Силы реакции, именующие себя демократами, готовы пойти на крайние меры — развалить КПСС и восстановить в стране диктатуру буржуазии…» А в числе многих пунктов такие: «Отвергнуть рыночную экономику… не допустить роспуск парторганизаций и СТК на предприятиях… защитить армию и КГБ от нападок..; А. Яковлева и М. Горбачева исключить из рядов КПСС».

Комментарии, как говорится, здесь излишни.

5

Не менее любопытный материал, проливающий свет на истинную фигуру Полозкова обнаружил я однажды в журнале «Новое время» в номере 27 за 1990 год.

Журнальную статью написал некто Николай Андреев, и называлась она «Вышли из окопов. Что дальше?»

Как известно, каждый автор вправе давать беспристрастные оценки героям своих публикаций. Поэтому, как говорится, не обессудьте.

«…С избранием Ивана Кузьмича Полозкова Первым секретарем ЦК Коммунистической партии РСФСР облик вновь образованной партии, кажется, окончательно проясняется. Это будет, судя по всему, партия единомышленников на твердой позиции в отстаивании и проведении в жизнь принципов руководящей и направляющей роли КПСС в обществе. Партия, которая призвана сплотить коммунистов определенного толка. Компромиссов, согласительных настроений, плюралистического сотрудничества с представителями иных платформ, похоже, не предвидится.

Впрочем, как бы там ни было, выбор, сделанный Учредительным съездом, по крайней мере, в известном смысле упрощает ситуацию как в партии, так и в обществе в целом. Ведь действительно сложилось ненормальное положение,