Мною решительно отметались штампы, которые просились на обложку: «Нас водила молодость», «Не расстанусь с комсомолом», «Бежать за комсомолом» (помните есенинское «задрав штаны»?), «В ногу со временем»… Россыпи великолепных «комсомольских» строчек из стихов Смелякова, Багрицкого, Светлова, Роберта Рождественского прочитывались, не задерживаясь в сознании. Точнее, они фиксировались им, но, просеиваясь, как сквозь сито, проваливались в бездну времени. Слишком затертыми стали некогда с упоением произносимые строчки…

Прекрасно звучит, например, вот эта: «Нас водила молодость в сабельный поход, нас бросала молодость на кронштадский лед», но я ведь написал о другом времени, о времени, к которому, наверное, навечно приклеились такие бюрократические штампы, как время «застоя», брежневская эпоха, и которое характеризуется сегодня как предверие распада некогда великой страны. Нет, не «водила» наши поколения «молодость в сабельный поход», и не «бросала молодость на кронштадтский лед». Но ведь мы жили, творили в это «застойное» время, созидали, корпели ночами и натягивали, словно тугую тетиву, жилы своего организма, чтобы «не было мучительно больно», чтобы не «жег позор», чтобы осталась добрая память. Впрочем, все‑таки я зацепился за одну строч ку, по — моему, Луговского: «Я вам должен сказать». В ней было что‑то созвучное моим размышлениям, она была точной, как меткий выстрел.

Сам собой набрался квартирный телефон известного кубанского поэта Виталия Борисовича Бакалдина. Он, молча выслушав мои сомнения, после некоторого раздумья, произнес: «Ты не должен сказать, а обязан сказать».

Действительно, что тут скажешь, — нашему остроумию более свойственны быстрота и внезапность, тогда как уму — основательность.

Книгу я назвал «Обязан сказать. Записки разных лет». Название мне нравится. Впрочем, мне не столь важны сами отзывы рецензентов на книгу, сколько ход их мыслей, потому что в них дается оценка времени, в котором мы жили и действовали.

В конечном счете, оценка КОМСОМОЛА.

1

На днях в Краснодарской краевой юношеской библиотеке в течение почти трех часов шел разговор о только что вышедшей в свет книге Виктора Салошенко «Обязан сказать. Записки разных лет», посвященной восьмидесятой годовщине Ленинского комсомола.

Естественно, обстановка презентации торжественна и приподнята: в основном выступали те, о ком рассказывается на страницах воспоминаний, написанных человеком, все свои молодые годы связанным с комсомольской работой, прошедшим путь от секретаря комитета комсомола профтехучилища до первого секретаря Краснодарского крайкома ВЛКСМ. Ив библиотеке выступавшие, говоря о книге, говорили «о времени и о себе». Это были и те, кто делил с автором тяготы так называемой аппаратной работы, и ветераны старшего возраста, всегда помогавшие комсомолу, как это делал известный спортсмен и общественный деятель Геннадий Карпович Казаджиев.

Но всем нам, людям «и того времени», было интересно выслушать вопросы и выступления сегодняшних старшеклассников. Подросли славные молодые люди, и вот оказалось, что они имеют самые смутные и, увы, искаженные пред ставления и о нашем комсомольском времени, и о нас, духом и плотью слитых с той ныне поруганной и оклеветанной эпохой… Именно наивное неведение того, чем и как жили в своей молодости эти седовласые мужчины и женщины, столь умиленно и восторженно вспоминающие о пережитых ими трудностях и невзгодах, о житейских бедах и казусах, о том, что преодолевалось напряженно и с болью, перечеркнуло мой первоначальный план разговора о книге Виктора Салошенко. Как один из ведущих обсуждения я вслед за автором пытался в чем‑то убедить юных оппонентов. Но в данном случае в нас преобладала все еще не угасшая комсомольская горячность, любовь к своему прошлому, к своим друзьям, живущим и ушедшим. Нам всем сегодня ясно, что для очистки душ человеческих от многолетних уже наслоений лжи, умолчаний и просто клеветы нужна последовательная, кропотливая и самоотверженная работа.

Где, как, какими средствами её вести? Для этого нет места на телевидении и радиовещании, нет для этого и газетных страниц.

2

Вспомнив о газетах, я тут же захотел упрекнуть моего друга Виктора Салошенко за то, что в его книге не нашлось добрых слов в адрес одного из самых лучших молодежных изданий своего времени — газеты «Комсомолец Кубани», печатного органа Краснодарского крайкома ВЛКСМ. Какую великолепную плеяду всесоюзно известных журналистов дал стране наш «Комсомолец»!

А сегодня у нас в крае одна за другой угасли молодежные и детские газеты: «Молодая Кубань», «Кубаночка», на грани гибели «Доброе утро» — талантливая маленькая газетка, издаваемая краевой детской библиотекой имени братьев Игнатовых при соучредителях — департаментах культуры и образования… Постоянно звучит проклятое: «Нет средств!» Средства есть лишь на пропаганду стяжательства, насилия, разнузданной безнравственности, цивилизованно именуемой сексом. Ну а те издания, московские и немосковские, что кощунственно оставили свои названия — «Комсомольская правда», «Московский комсомолец», нынешний «Комсомолец Кубани», — ничего общего с комсомолом не имеют. Казалось бы, пишите, что вам положено по вашим «демократическим» воззрениям, но зачем же пачкать светлое и благородное имя комсомола! Тот же близкий сердцу моему «Комсо — молей, Кубани» еще при воцарении в нем некоего Семенова, а автор книги как‑то этого и не заметил…

Молодежь в библиотеке упоминала об узости нашего «комсомольского мировоззрения», об угнетенности и подавленности нашего духа, путая человеческую убежденность в правоте своего дела, в любви к Отечеству с пресловутым единообразием чувств и мыслей. Мол, хорошо бы завести какое‑либо молодежное' движение, но «без политики». А вообще у них сейчас — не то, что в наши времена, полная свобода и раскрепощенность! Позволю себе отвлечься и рассказать о прошлом и о сегодняшней «свободе творчества».

• Прошу прощения, но я вынужден прервать автора этих строк и не столько вступить с ним в полемику, сколько ответить на его замечания. Тем более, дальнейшие размышления уважаемого мною поэта не столь безобидны и по большому счету бьют не в бровь, а в глаз. Отмалчиваться непозволительно, к тому же относительно «Комсомольца Кубани» и вообще молодежной прессы. Упрек справедлив. Но дело не в том, что у меня «не нашлось добрых слов», дело — в другом, и к нему требуется, конечно же, объяснение.

Скажу откровенно, я давно подступал к этой, безо всякого сомнения, интересной и животрепещущей теме. Но она, кроме фактов, требует полета творческой мысли.

В моих запасниках хранится немало архивных материалов по «Комсомольцу Кубани», в памяти множество характеров, деталей, ярких образов комсомольских журналистов. Да и главных редакторов знаю давно и не понаслышке: Виктор Ведута, Олег Бершадский, Виктор Ламейкин, Светлана Шипунова!.. Именно с восклицательным знаком, ибо каждый из них больше творческая личность, глыба в журналистике, интересный человек. Но мне не хотелось о «Комсомольце Кубани» тех лет писать вяло, формально, не творчески: не заслуживает он этого! Но искра не высекалась! Я не мог найти оригинальный сюжетный ход, опору, оттолкнувшись от которой можно было бы творить. Видимо, сказывалась моя «зацикленность» на аппаратной работе, на «аппаратчиках», о которых я немало написал и «кухню» которых хорошо знал. Сказывалась некая боязнь писать о людях, владеющих пером, о тех, кого высоко ценю: Эдике Медведеве, Сергее Белове, Игоре Гордюшове, Татьяне Красновой, Викторе Анфиногенове, Иване Журавлеве, Владимире Бурлакове…

Все они оттуда, из «Комсомольца Кубани», самобытные и талантливые люди.

Образовавшуюся пустоту накануне юбилея комсомола неожиданно заполнил газетный роман «Дураки и умники». Автор — бывший главный редактор газеты «Комсомолец Кубани» Светлана Шипунова.

Это было то, что нужно, разумеется, в творческом плане. И неважно, что действующие лица в романе носят вымышленные имена и фамилии, они срисованы с настоящих людей, работающих в том же «Ксмсомольце Кубани». Как говорится, кесарю — кесарево!