В этот кризисный момент для государства возникла отчаянная нужда в спасителе, который мог бы освободить Египет от захватчиков. Это было первое из двух великих призваний в жизни Моисея. Сроки его второго призвания были еще далеки, но молодой царевич Египта принял свой первый вызов с мужеством и решимостью. Сделав своих преданных соратников из военной школы центральными фигурами в своей структуре командования, Моисей стал выстраивать новую египетскую армию. Старая гвардия покрыла себя позором, отступая от кушитов на каждом шагу. Теперь, когда во главе египтян появился новый лидер, чаша весов войны качнулась в другую сторону. Сначала был освобожден Мемфис, потом священный город Фивы. В конце концов кушитские войска были разбиты при Сиене и бежали на суда, чтобы поскорее отплыть на родину, но принц Моисей не удовлетворился возвращением территории Египта к ее традиционной южной границе. Подняв перед своей армией штандарт с золотым уреем[88] — символом иномировой силы Египта, — Моисей стал преследовать врага вверх по течению. Прежде чем кушиты успели перегруппировать свои силы, египетские войска окружили их столицу Керму.

Осада длилась несколько недель; кушитский правитель отказывался вывести свои поредевшие войска в бой на открытой равнине против победоносной египетской армии. Наконец в египетский лагерь была послана делегация, предложившая капитуляцию Куша и руку царской дочери для принца Моисея, если он пощадит жизни остальных членов царской семьи. Моисей принял предложение и в должный срок женился на царевне Чарбит (у Атрапануса «Фарбис»), прежде чем вернуться со своей армией в Египет. Корабли его флота низко сидели в воде под грузом возвращенных египетских сокровищ.

В египетских крепостях у второго нильского порога снова были поставлены гарнизоны, а небольшой военный отряд остался в Керме для защиты нового египетского посла, назначенного Моисеем. Внушительный глинобитный помост, на котором некогда стояла резиденция посла, до сих пор возвышается над окружающим ландшафтом и известен среди местных жителей под названием «Западная Деффуфа». Большая стела (фрагмент которой ныне находится в Британском музее) была установлена в честь великой победы армии фараона Себекхотепа IV, а статуя царя в человеческий рост была воздвигнута на острове Арго в центре Нила, немного выше по течению от Кермы. Это было традиционным способом установления новой границы государства; египетские войска должны были защищать образ своего царственного властелина, как если бы это был сам фараон.

Благодаря храбрости и решимости Моисея и его военачальников Египет не только изгнал жестоких кушитских грабителей со своей территории, но и расширил границы государства фараонов XIII династии от второго до третьего нильского порога на целых 200 километров к югу.

По возвращении в Египет популярность Моисея среди обычных египтян воспарила на новую высоту. В каждом городе, через который проходил победоносный военачальник со своей супругой на обратном пути вниз по Нилу от Вавата, царевича Моисея чествовали за великую победу. Однако во дворце фараона Ханеферра дела обстояли иначе. Здесь народную славу Моисея рассматривали как прямую угрозу для трона. Усыновленный царевич Египта азиатского происхождения не принадлежал к царской родословной и не являлся очевидным наследником.

Отсутствие Себекхотепа IV во время кровавой войны за освобождение Египта от кушитских угнетателей не прошло незамеченным. В то время как царевич Моисей возглавил борьбу с армией захватчиков, сам фараон вместе с наследным царевичем Себекхотепом и остальными придворными предпочел отсиживаться в безопасности в залах своего дворца в Аварисе. Теперь Моисей разгромил кушитов, а его победа была приписана его приемному отцу Ханеферра Себекхотепу, но царь продолжал сомневаться в намерениях своего приемного сына. Было ли триумфальное шествие Моисея через Египет частью его кампании по самовозвеличиванию и отражало ли оно замыслы среди его сторонников в армии возвести царевича на трон в обход законного наследника? Ханеферра и его советники выжидали удобного момента, чтобы вновь захватить политическую инициативу.

Однажды царевич Моисей отправился навестить свою родную мать, старшего брата Аарона и сестру Мириам. Проезжая на своей колеснице по одной из дамб, соединявших островные поселения, из которых состоял город Аварис, он стал свидетелем издевательств египетского надзирателя над еврейским рабом, когда несчастный пытался починить участок обвалившейся насыпи. Молодой азиатский царевич пришел в ярость. Спрыгнув со своей колесницы, он ударил надзирателя по затылку своим церемониальным жезлом. Египтянин упал на землю бездыханный.

Вскоре распространились вести о «преступлении», в котором египтянин был убит ради защиты раба азиатского происхождения. Моисей сознавал всю тяжесть своего положения. Он знал о настроениях, царивших во дворце фараона, и понимал, что именно такой предлог нужен царю для того, чтобы арестовать и казнить его. Оставался лишь один выход: Моисей переоделся азиатским торговцем и отправился на восток — за границу Египта и за пределы досягаемости фараона — в глухие пустоши Синайского полуострова.

В течение нескольких месяцев Моисей блуждал от одного оазиса к другому в поисках убежища. Прибыв в копи Серабит-эль-Хадим, он обнаружил группу азиатских рабов, работавших в гористой местности в поисках драгоценного голубого камня, посвященного богине Хатор, «Владычице Бирюзы». Некоторое время он работал вместе со своими сородичами. Египетские надсмотрщики не узнали его из-за длинных нечесаных волос и окладистой бороды. Потом Моисей двинулся дальше через Вади Магара к южным горам Синайского полуострова.

Несмотря на то что двадцатилетний царевич, бежавший от гнева фараона, был закален военными кампаниями и месяцами скитаний в глуши, он был близок к полному истощению, когда наконец достиг территории, где жили мадианиты. Там, в ущелье между двумя высокими гранитными пиками, Моисей вышел к артезианскому колодцу, водой из которого с благодарностью утолил свою жажду перед тем, как лечь на отдых под кроной старого тамариндового дерева. В благословенной тени его ветвей молодой принц отошел ко сну, думая о своей прекрасной кушитской жене и египетских друзьях, которых он оставил позади, и спрашивая себя, увидит ли он их когда-нибудь снова.

Моисея разбудили крики и причитания, раздававшиеся поблизости. Он увидел, как шайка пастухов издевается над группой девушек в ярких цветных платьях, не давая им набрать воду из колодца, чтобы напоить коз и овец. Собрав все оставшиеся силы, Моисей напал на изумленных пастухов; при этом он размахивал руками и кричал во всю мочь. Они в панике отступили. Моисея препроводили в лагерь Иофора, мадианитского племенного вождя и отца семерых дочерей, благодарных ему за неожиданную помощь. Там, на равнине эр-Рааха, он получил еду, одежду и кров. Царевич Египта в изгнании наконец нашел надежное убежище среди мадианитских кочевников. Моисей оставался в шатрах Иофора более пятидесяти лет и женился на старшей дочери мадианитского вождя Сепфоре, которая родила ему двух сыновей. Моисей назвал их Гирсам[89] и Елеазар.[90]

Мадианитское общество состояло из племенных групп, кочевавших по территории Восточного Синая и на северо-западе Аравийского полуострова. Они вели свой род от Мадиана, сына Авраама от его второй жены Хетурры. Потомки мадианитян откочевали на восток в Аравийскую пустыню, где в отличие от своих родичей-израэлитов оставались свободными от египетского рабства. Самоизоляция мадианитов помогла им сохранить традиционные обычаи и верования, что было невозможно для рабов еврейского происхождения, чья культура испытала сильное влияние их египетских хозяев. В этом отношении Иофор и его народ были гораздо ближе к образу жизни Авраама, чем порабощенные потомки Иакова.