Разумеется, эта крупномасштабная племенная и лингвистическая схема изобилует неясностями. Во-первых, существуют значительные лингвистические проблемы. Считается, что эламиты произошли от семитоязычной линии Сима, но эламитский язык определенно не связан с этой языковой группой. Египетский и кушитский языки не сходны с шумерским, но имеют связи с семитской языковой группой. Во-вторых, в списках есть дублирование различных имен, которое довольно трудно объяснить, если речь не идет об отдельных местах/племенах с очень похожими или идентичными названиями. Поэтому лучше всего относиться к «Перечню Народов» так, как это делает большинство ученых, — то есть считать его попыткой объяснения трех основных культурных и лингвистических групп Древнего мира в контексте Всемирного Потопа и возрождения человечества через одну семью, пережившую этот катаклизм в своем ковчеге. Но к вымыслам, безусловно, примешиваются и реальные исторические факты.

Как мы могли убедиться, хотя в повествовании книги Бытия содержится довольно расплывчатое объяснение расселения по миру наследников Ноя, Иосиф Флавий дает ценную информацию, которую стоит повторить из-за ее важного значения для нашей дальнейшей истории:

«В конце концов люди вследствие своего разноязычия стали расходиться и расселились повсюду по земле, кто куда попадал или куда кого привел Господь, так что вся суша как внутренняя, центральные места, так и береговые полосы покрывались населением. Явились еще и такие люди, которые переправились на кораблях на острова и заняли их. Некоторые народы сохранили при этом свои прежние, основные названия, другие их переменили, наконец третьи приняли имена, по их мнению, более понятные своим новым соседям» [Иосиф Флавий. «Иудейские древности», книга I, глава V].

Какие из месопотамских колонистов совершили путешествие к своему новому дому морским путем? Ясно, что к ним относятся Елиса и Киттим (оба с Кипра) и дананиты (из Греции и с островов Эгейского моря) из потомков Иафета. Мы также должны учитывать возможность того, что кланы Хама, колонизировавшие Северо-Восточную Африку, тоже достигли континента морским путем — через Персидский залив, Индийский океан и Красное море, а также по Средиземноморью. Из Иосифа Флавия и других текстов явствует, что кушиты (клан Хуша (Куша) расселились в гористой местности на северо-востоке Африки.

«Из четырех сыновей Хама имя (Хуса) Куша не подверглось гибельному влиянию времени, потому что эфиопы, которыми он правил, до сих пор не только называют себя хусейцами, но и получают это название от всех жителей Азии. Равным образом сохранилось в памяти у всех также имя местреян (Мицраим), потому что все мы, жители нашей страны (иудеи), называем Египет Местрою, а египтян местреями» [Иосиф Флавий. «Иудейские древности», книга I, глава 6].

Это вполне согласуется с достоверными древнеегипетскими ссылками на Суданское царство, которое они называли Каш (Куш в современной египтологии), и с ассирийским, хеттским и хурритским названием Египта (Масри). Если вы спросите современного египтянина, к какой национальности он принадлежит, он не скажет «я араб», но ответит «я масри», демонстрируя, что он продолжает считать себя «принадлежащим Масри». Существует четкая и долговечная традиция, гласящая, что страна под названием Египет ранее носила название Масри, Мусри или Мицра, а согласно библейскому преданию, это название восходит к «отцу-основателю» или эпонимическому предку, который мог быть первым человеком, колонизировавшим египетскую долину Нила.

Но мы можем провести связь между колонизацией Африканского континента морским путем и довольно странным и загадочным комментарием вне текста Библии и Иосифа Флавия: в шумерском Списке Царей, где говорится об основателе Первой Урукской династии:

«Мескиагкашер, сын Уту (солнечного бога), стал высшим жрецом и царем и правил 324 года. Мескиагкашер ушел в море и вышел у подножия гор» [Шумерский Список Царей, колонка 3, строки 4–6].

Мучительно короткий отрывок, где говорится о море и о горах, может быть не более чем мифологической гиперболой. В другой своей книге я предложил несколько иную интерпретацию этой строки:

«Мескиагкашер странствовал по морю и причалил к берегу в гористой местности».

Иными словами, первый царь Урука после Потопа предпринял морскую экспедицию, в конце которой он достиг земли, где горы подходили близко к побережью.

Давайте вспомним героических царей I династии Урука и их легендарные прототипы, упоминание о которых содержится в книге Бытия и в эпической литературе Месопотамии.

1. Мескиагкашер — до сих пор не определен, сын шумерского солнечного бога Уту (аккадский Шамаш).

2. Энмеркар — Нимрод — Нинурта — Нинус — Решеп — Орион.

3. Лугалбанда — обожествлен месопотамцами.

4. Думузи — Таммуз — Асар — Мардук — Ашшур — Осирис (возможно, «возрожденный» Энмеркар и, следовательно, представляет собой искусственное дополнение к Списку Царей).

5. Гильгамеш — обожествлен месопотамцами.

Если в библейском контексте Энмеркар приравнивается к Нимроду, то Мескиагкашер, будучи «отцом» Энмеркара, должен быть не кем иным, как Кушем, «отцом» Нимрода. Как нам следует читать имя Мескиагкашер? Это шумерское имя состоит из словообразующих элементов: Мес = «герой», ки = «земля», аг = «разделитель» и кашер, смысл которого неизвестен. Иными словами, мы должны истолковывать это имя как «Каш(ер), герой, разделивший землю». Мог ли он быть Кушем (Хушем) из книги Бытия, завоевавшим себе новое царство в Эфиопии, гористые земли в Африке и разделившим их между своим народом? Тогда наша расширенная библейская «генеалогия» после Потопа может выглядеть примерно следующим образом:

Если шумерский Каш — «герой, который разделил землю» — является библейским Хушем и тем самым Кушем, который был эпонимическим предком кушитов в древнеегипетских текстах, то колонизация Африки началась примерно за 150 лет до строительства Вавилонской башни/башни Нун. ки и предшествовала «смешению языков». Это находится в противоречии с повествованием книги Бытия, но Иосиф Флавий утверждает, что было по меньшей мере две волны колонизации: первая слабая попытка до строительства Вавилонской башни, а затем широкомасштабная экспансия месопотамской культуры на суше и на море сразу же после «смешения языков».

«Когда же Господь Бог повелел им выделить из своей среды часть людей вследствие сильного их размножения и послать их на новые места, чтобы им не ссориться между собою и чтобы они, обрабатывая большое пространство земли, имели полный достаток в плодах, они по невежеству не повиновались Господу Богу и потому пожинали плоды своей греховности» [Иосиф Флавий. «Иудейские древности», книга I, глава 4].

Мы можем наблюдать именно такой эффект двух волн колонизации в археологии додинастического Египта.

Великий британский археолог Уильям Мэтью Фландерс Петри и ряд его преемников в области египтологии и сравнительной истории искусств обратили внимание на прочные культурные связи между Месопотамией и Египтом в течение додинастического и протодинастического периода, которые в археологии соответствуют Накадскому II периоду и Накадскому III периоду. В переходной зоне между Накадским I периодом и Накадским II периодом (около 3000 г. до н. э.) мы начинаем видеть узнаваемые месопотамские стилистические мотивы и артефакты раннего Урукского периода в захоронениях знатных людей из Верхнего Египта. Египтологи, недавно проводившие раскопки в Буто, древнейшей столице Нижнего Египта (т. е. нильской дельты), тоже обнаружили остатки «шумерской» колонии. По их предположению, колонисты прибыли на средиземноморское побережье Египта, отплыв от побережья северной Сирии, где тоже было обнаружено несколько «шумерских» колоний. Затем последовала вторая, более мощная волна переселенцев из Месопотамии в Египет в течение династии 0 (около 2830–2770 до н. э.) и I династии (2770–2670 до н. э.), что соответствует Накадскому III периоду. Здесь мы обнаруживаем в долине Нила царскую архитектуру и иконографию, тождественную находкам в Шумере и Юго-Западном Иране (Сузиана), в течение археологического интервала, известного как период Джемдет-Наср (эквивалентен Урукскому III периоду). Существуют стилистические различия, но содержания и мотивы явно одинаковые.