– Да, господин. Позовите меня, если понадоблюсь.

Роберт кивнул, а потом, видя, что Майри не двинулась с места, сказал:

– Идем же. Моя бабка еще более нетерпелива, чем я.

Майри улыбнулась и сделала шаг навстречу Роберту.

Он с радостью заметил, что она надела платье из розового бархата – ведь этот цвет так шел ей. Однако радость немного улетучилась, когда Роберт вспомнил, чье это платье.

Прогнав прочь тревогу, зашевелившуюся в груди при этих воспоминаниях, он взял Майри за локоть и повел к двери. Здесь он прошептал ей на ухо:

– Она может быть настоящей мегерой. Но если перед ней не выказывать своего страха или пренебрежения, она ведет себя вполне сносно.

– Я должна поблагодарить тебя за это предостережение? – спросила Майри, вскинув брови. – А между тем это из-за тебя я вынуждена терпеть все это. И вообще, представительница клана Максвеллов должна испытывать стыд из-за того, что ее…

– Довольно, – резко оборвал девушку Роберт. – Она урожденная Брюс из Аннандейла, а не Максвелл. И если она что-то и чувствует, то не стыд, а гнев. Но ни того ни другого она тебе не покажет. Она приехала, чтобы помочь нам обоим. В этом можешь быть уверена. А теперь идем.

Майри набрала полную грудь воздуха и почувствовала некоторое облегчение, когда Роберт отпустил ее локоть, чтобы пройти вперед и подать ей руку. Он испытывал перед бабкой такой благоговейный трепет, что Майри уже подумала, что он пропустит вперед ее.

Когда они спустились на один пролет и завернули за угол, Майри заметила, что дверь комнаты, расположенной прямо под ее спальней, распахнута. Роберт остановился на пороге, чтобы подождать Майри.

Войдя вместе с ней в комнату, он почтительно произнес:

– Мадам, позвольте представить вам леди Майри Данвити из Аннандейла.

Женщина, стоявшая у окна и теперь повернувшаяся к ним, была почти такой же высокой, как и Роберт. Одета она была весьма изысканно: из-под бледно-зеленой туники выглядывало платье из мягкого коричневого камлота, ниспадавшее красивыми складками.

С лица пожилой леди на Майри смотрели глаза Роберта, только выражение их было более мягким. Форму носа Роберт тоже, судя по всему, унаследовал от бабки. Губы ее милости были тоньше, а подбородок острый. В отличие от Фейлин беспрекословно следовавшей моде и считавшей, что нет ничего красивее идеально овального безволосого лица, ее милость предпочитала не выщипывать брови, чем сразу же расположила к себе Майри.

Внезапно осознав, что бесстыдно таращится на пожилую леди, вместо того чтобы поприветствовать, Майри поспешно присела в реверансе.

– Встаньте, моя дорогая, я хочу получше рассмотреть вас, – произнесла леди Келсо.

Пожилая леди оказалась обладательницей очень приятного голоса, который к тому же звучал весело, и Майри выпрямилась.

– Почту за честь познакомиться с вами, ваша милость, – произнесла Майри. – Его милость часто рассказывал о вас.

– Вот как? А о вас он мне ни слова не сказал до тех пор, пока я ему не приказала. Надеюсь, он хотя бы извинился перед вами за свое недостойное поведение.

– Нет, мадам, такого не было, – ответила Майри, избегая смотреть на Роберта. – Но ваш внук обращался со мной очень обходительно.

– Он похитил вас обходительно?

Почувствовав, как к ее щекам прилила краска, Майри добавила поспешно:

– Не во время похищения. Но после приезда в замок он был ко мне очень внимателен.

– Стало быть, он все же научился кое-каким манерам. Впрочем, довольно об этом. Я только что с дороги и ужасно проголодалась. Однако перед тем как мы спустимся вниз, мне хотелось бы сказать вам одну вещь. Я не была уверена до тех пор, пока не познакомилась с вами, но…

Леди Келсо замолчала и посмотрела на Роба.

– Ради Бога, не обращайте на меня внимания, мадам, – обратился к бабушке Роберт. – Не знаю, что такого вы хотите сказать ее милости, но нерешительность не в вашем характере.

– То, что я пребываю в нерешительности, никоим образом не относится к этой девушке, Робби, – произнесла пожилая леди. – Я уверена, что вы учтете мое замечание и хорошенько подумаете, прежде чем отказаться.

– Продолжайте, – сказал Роберт.

Повернувшись к Майри, леди Келсо вновь заговорила:

– Мне бы очень хотелось сказать всем любопытствующим, что все это время вы пребывали в полной безопасности, потому что рядом с вами находилась я. Тогда даже самые суровые блюстители морали не догадаются, что вы и наш Роб долгое время пребывали в Трейлингхейле наедине, если, конечно, не считать юную Энни.

Майри хотела уже возразить и сказать, что Роб всеми силами старался защитить ее репутацию, но в свете событий прошлой ночи засомневалась, что сможет произнести такие слова как ни в чем не бывало.

Пока она подбирала слова, Роберт произнес:

– Господи, мадам! Но как вы сможете сказать такое? Ведь все это время вы находились в Дамфрисе с Алексом. Неужели вы думаете, что он подтвердит вашу ложь?

– У меня нет ни малейшего намерения просить его об этом, – ответила леди Келсо. – Я просто сделаю такое заявление, едва лишь услышу, что кто-то обсуждает похищение леди Майри. Если я смогу убедить этого человека в том, что ты привез девушку ко мне, имея на то веские основания… Кстати, нам нужно придумать правдоподобную историю, объясняющую мотивы твоего поступка.

– Ба…

– И как только мы эту историю придумаем, я тут же сделаю заявление. А Алекса не стоит бояться. Он не посмеет опровергнуть мои слова, особенно если это бросит тень на тебя. Можешь думать и говорить о нем что угодно, мой мальчик, но Алекс знает, что такое семья и долг перед ней. Ну, что вы на это скажете, моя дорогая? – обратилась леди Келсо к Майри.

Дверь с грохотом отворилась, и в комнату влетел запыхавшийся Гибби.

– Господин! Шериф приехал, и выглядит он чернее тучи!

–– Беги назад и скажи ему, что я буду к его услугам через минуту, – приказал Роб. – Впрочем, нет, подожди! С ним приехало много людей?

– Десятка два, а может, и все четыре! Но Фин Уолтерс сказал, что все они не могут войти в замок, потому как он слишком мал для такого количества народу. Это Фин велел мне бежать к вам и сказать, что шериф уже во дворе и сильно гневается.

– Тогда делай, как я велел. Но разговаривай с Фином, а не с шерифом, если только тот сам не позовет тебя к себе. Еще скажи Фину, что он поступил правильно. Пусть впустит в дом только шерифа и несколько его личных слуг, если он привез с собой таковых. Поспеши, Гиб. Я не хочу, чтобы шериф поднялся сюда. Я тоже скоро спущусь. Мадам?

– Да, я иду с тобой, – ответила леди Келсо. – Но девушка пусть остается в своей комнате, Роб. Негоже, чтобы он увидел ее здесь. О Господи, – ударила себя по лбу леди Келсо. – Я ведь совсем забыла, что ты поселил ее в большой спальне, и что я велела Гибу послать мою служанку в маленькую. Майри, милая моя, ступайте быстрее наверх и скажите Элизе, чтобы она поскорее перенесла мои вещи в вашу спальню. А вы с Энни переночуете сегодня в моей.

Майри открыла было рот, намереваясь объяснить, что Энни не ночует в замке, но Роберт опередил ее, коротко бросив:

– Делайте так, как вам сказали, и побыстрее. Скажите Энни, что, возможно, сегодня ей придется остаться в замке. Кровать в маленькой спальне такого же размера, что и в большой.

Понимая, что не стоит терять время даром, Майри подхватила юбки и поспешила наверх. На лестнице она столкнулась с Энни.

– У нас изменились планы, – огорошила она служанку и быстро объяснила, в чем дело.

Энни сразу все поняла и поспешила назад, а Майри последовала за ней, раздумывая, сможет ли неукротимая леди Келсо справиться с шерифом Дамфриса. Только теперь девушка поняла, что больше не хочет, да и не нуждается в том, чтобы ее спасали.

Роберт спускался вниз следом за бабкой. Как это типично, думал он, что она без колебаний готова встретиться лицом к лицу с кипящим от ярости Алексом. Но потом Роберт вдруг понял, что тоже не боится встречи с ним. Более того – он ждет с нетерпением.