— Ты так уверенно говоришь это. Все-таки, может быть, ты его видел раньше? — При этих словах Афраний Бурр покосился на Нерона. Тот стоял с отсутствующим видом, со скукой смотрел куда-то за спину Никия.

В свою очередь взглянув на императора, Никий ответил с чуть смущенной улыбкой:

— Все произошло так быстро, у меня не было времени рассмотреть этого человека. Если я и видел его когда-нибудь, то не помню. А почему ты спрашиваешь? Если бы он оказался мне знаком, то я, конечно же, сказал бы тебе об этом. Или ты сомневаешься?

Тон Никия был слишком развязный — так не говорят с командиром преторианских гвардейцев, да еще в присутствии самого императора. Никий почувствовал это и под пристальным взглядом Афрания весь сжался внутри. Но неожиданно Нерон поддержал его. Повернувшись к Афранию и с прищуром глядя на него, он повторил вопрос Никия:

— Или ты сомневаешься?

— Нет, принцепс,— учтиво, но холодно произнес Афраний с легким поклоном,— я просто хотел выяснить все обстоятельства дела.

— Так выясняй! — В голосе Нерона звучало недовольство.— Разве ты не видишь, он еще не вполне пришел в себя?

Афраний опять холодно поклонился и, обратившись к Никию, спросил:

— Скажи, откуда у тебя нож? Я не знал, что ты ходишь с оружием.

Никий растерянно посмотрел на Нерона, тот, в свою очередь, на Афрания:

— Я вижу, ты не хочешь спрашивать по существу,— проговорил император с раздражением.— Я пришел сюда не затем, чтобы присутствовать при допросе. Никий только что спас мою жизнь, или ты по-прежнему сомневаешься в этом?!

— О нет, принцепс,— так же сдержанно, почти скучно проговорил Афраний,— в этом я нисколько не сомневаюсь.

— Тогда в чем же дело? — Брови Нерона сердито поползли вверх.

— Я думал, что покушение на твою жизнь, принцепс...— начал было Афраний, но Нерон его перебил:

— Так ты будешь спрашивать по существу?

— Да, принцепс,— лицо Афрания приняло виноватое выражение,— я сожалею, что вызвал твое недовольство.

— Хорошо, хорошо.— Нерон милостиво покачал головой.— Продолжай же.

Ироническая улыбка чуть заметно раздвинула губы Афрания, и он спросил:

— Если ты не знаешь, кто убийца, то, может быть, тебе известно, почему он пытался сделать такое?

— Мне трудно об этом говорить,— потупив взгляд, нерешительно проговорил Никий.

— Почему же? — Афраний чуть пригнулся, пытаясь заглянуть в его лицо.

Никий тяжело вздохнул и ничего не ответил.

— Почему же? — повторил Афраний.— Говори, император слушает тебя.

— Потому что это... потому что это...— Никий быстро взглянул на Афрания и тут же опустил взгляд.

— Ну?! — Афраний потянулся и дотронулся до его руки.

Никий вздрогнул всем телом, посмотрел на Афрания испуганными глазами и быстро пробормотал:

— Это касается матери принцепса.

— Матери принцепса? — воскликнул Афраний.

— Агриппины?! — в свою очередь воскликнул Нерон.— Моей матери, Агриппины?

Афраний дернул Никия за руку:

— Говори!

Никий затравленно взглянул на него:

— Я не знаю, как объяснить это, но когда он уже упал, то выговорил «Агриппина» и еще раз, почти невнятно,— «Агриппина».

— Что значит «невнятно»? — Афраний возвысил голос, словно забыл о присутствии Нерона.— Он сказал это или нет?

— Я это услышал,— осторожно проговорил Никий, удерживая себя, чтобы не взглянуть на Нерона.

Афраний в эту минуту, как видно, потерял самообладание: он ухватил Никия здоровой рукой за плечо и сжал пальцы. Никий поморщился, но не решился сбросить руку Афрания.

— Ты так услышал, или ты так...— стиснув зубы, прошипел Афраний, но не успел договорить, Нерон перебил его:

— О боги! — вскричал он.— Значит, собственная мать, которую я всегда так любил и почитал, хочет мне смерти и посылает убийц! О боги! Лучше бы я умер в ее утробе, чтобы не видеть и не слышать всего этого.

— Принцепс! — обратился к нему Афраний, наконец выпустив плечо Никия.— Позволь мне допросить его как следует, я не верю, что...

И опять Афраний не сумел договорить — Нерон толкнул его в грудь и, потрясая руками закричал:

— Все вы хотите моей смерти! Ты, Афраний, знал о заговоре, но не доложил мне об этом! Ты и Сенека — вы знали, но вы молчали. Я окружен врагами, мне некому довериться!

— Но, принцепс...— попытался возразить Афраний, и снова не смог закончить.

С искаженным гневом лицом Нерон воскликнул, ткнув пальцем в его грудь:

— Где Сенека?! Где эта хитрая лиса? Почему он не с нами!

— Но он уехал...

— Молчи! Не смей его защищать, Афраний. Он и ты больше других общались с моей матерью. Вы все знали, но вы молчали, вы хотели...— Он подскочил к Афранию, схватил его за одежду.— Где, где Сенека? Он сидит в своем имении, тогда как его подруга подсылает мне убийц.— Он повернулся к Никию.— Так он сказал «Агриппина»? Говори, он назвал это имя?

— Да, принцепс,— кивнул Никий удрученно.

— О боги! — Нерон отпустил Афрания, попятился, запрокинув голову и воздев руки над головой.

Никию показалось, что он вот-вот опрокинется на спину. Он было сделал шаг, чтобы помочь императору, но его остановил пристальный взгляд Афрания. Афраний не смотрел на готового вот-вот упасть императора, он смотрел на Никия. Во взгляде его было столько ненависти, что Никий ощутил боль в глазах и непроизвольно поднял руку, заслоняясь от Афрания.

Неизвестно, что бы произошло дальше — упал бы Нерон на спину или все же удержался на ногах, сумел бы взгляд Афрания прожечь Никия или только опалил бы его лицо,— неизвестно, что бы произошло, если бы в эту минуту в комнату без стука, отталкивая пытавшегося удержать его слугу, не вбежал Палибий. Все взгляды устремились к нему. Он тяжело дышал, лицо его раскраснелось, взгляд горел.

— Что случилось? — строго спросил Афраний.— Почему ты ворвался сюда, как пьяный германец в таверну!

Палибий, не отвечая, лишь нервно втянув ртом воздух, указал за спину.

— Говори! — угрожающе прорычал Афраний, шагнув к центуриону.

— Там, там...— выдавил из себя тот,— посланный от Агриппины, он говорит...

— Что-о-о? — протянул Афраний, уже не столько с угрозой, сколько жалобно.— Она жива?!

Прежде чем ответить, Палибий, косясь на императора, дважды утвердительно кивнул:

— Жива. Там, за дверью...

— Агриппина за дверью! — в страхе вскричал Нерон, отступая к окну и театрально прикрываясь руками, словно он увидел призрак.— Моя мать?

— О нет, принцепс,— сдавленно выговорил Палибий.

— Да кто же там? Говори! — Афраний Бурр, положив руку на меч, угрожающе двинулся на центуриона.

— Ее слуга. Его зовут Марций.— Голос Палибия дрожал, на лбу выступили крупные капли пота.— Я допросил его, он сказал про заговор, и больше я...

Афраний поднял руку, Палибий прервался на полуслове. Повернувшись к императору, Афраний сказал с поклоном:

— Принцепс, позволь мне разобраться.

— Нет! Нет! — закричал Нерон, замахав руками, будто все еще видел призрак.— Пусть войдет, я хочу видеть... хочу сам...

Несколько мгновений Афраний молчал, глядя под ноги, потом, коротко кивнув Палибию, бросил:

— Введи!

Палибий со всех ног бросился к двери, и короткое время спустя ввели испуганно озирающегося маленького человечка, держа его сзади за плечи. Никий узнал Марция, слугу Агриппины. В ту же минуту он поймал на себе короткий и выразительный взгляд Нерона — слишком выразительный, чтобы не понять его значения.

Нерон глазами указал ему в угол комнаты, где на низкой скамейке у окна лежал короткий меч без ножен: обычный солдатский меч. Никий прикрыл глаза, давая Нерону знать, что он его правильно понял. Все это продолжалось какое-нибудь мгновение, вряд ли кто-либо из присутствующих мог что-то заметить, а уж тем более осмыслить.

Марций сначала посмотрел на Никия, потом перевел взгляд на Нерона — кожа на его лице сделалась еще бледнее; черные, чуть навыкате глаза от этого казались еще выразительнее.

— Подойди! — величественно произнес Нерон.