СОАВТОР. «Разве даром богобоязнен Иов?» — наконец говорит он. И говоря это, он еще, возможно, лучезарно хмурится.
КУДЕСОВ (Второму актеру). Вы хотели мне пожаловаться на что-то. Мне отчего-то все на что-нибудь жалуются все время. Как будто я что-то могу.
ВТОРОЙ АКТЕР. Мне очень нужна эта работа.
КУДЕСОВ. Почему она вам нужна?
ВТОРОЙ АКТЕР. Мне она очень нужна.
КУДЕСОВ. Я нарочно старался обидеть вас. Я специально говорил грубо.
ВТОРОЙ АКТЕР. Я знаю. И поэтому всего лишь чуть-чуть подыграл вам.
КУДЕСОВ. Я никому не даю никакой работы. От меня ничего не зависит.
ВТОРОЙ АКТЕР. Вы знаменитый Кудесов.
КУДЕСОВ. Вы сказали три слова. И все они небесХспорны. Небесспорно, что я знаменит. Что я есть Кудесов. Что я это я.
СОАВТОР (Кудесову). Спроси его еще о чем-нибудь.
КУДЕСОВ. Изыди, сатана.
СОАВТОР. Ты решительнее Всевышнего. Отчего бы Ему было не сказать того же искусителю, и тогда Иов был бы избавлен от всех несчастий?!
КУДЕСОВ. Какие еще несчастья ты приготовил ему?
СОАВТОР. Ты знаешь. Mycobacterium leprae.
Второй актер в ужасе отшатывается.
КУДЕСОВ. И он уже знает?
СОАВТОР. Еще нет. Это продромальный период. Но болезнь проявится уже вот-вот.
КУДЕСОВ. Кровь его уже полна гормонами горечи?
СОАВТОР. Во всяком случае, наблюдая за ним, возможно воочию видеть предустройство боли.
КУДЕСОВ. О Боже! От этого можно свихнуться.
СОАВТОР. Никакого сочувствия.
КУДЕСОВ. Разумеется. Это только его жизнь. От которой ныне не осталось и следа.
К Кудесову и Соавтору подходит Первый актер. Неподалеку от него Травести.
ПЕРВЫЙ АКТЕР. Обворожительные господа! Оставьте все свои печали. А не пожелаете ли лучше с хорошей девочкою отдохнуть?
СОАВТОР. Ну и где ж твоя девочка?
ПЕРВЫЙ АКТЕР. Вот, взгляните, господа.
СОАВТОР (Кудесову). Она ничего, не правда ли?
ПЕРВЫЙ АКТЕР. Превосходна. Попробуйте, и сами убедитесь.
КУДЕСОВ (Травести). Как тебя зовут?
СОАВТОР. Успокойся, не Маргарита.
ТРАВЕСТИ. Зоя.
ПЕРВЫЙ АКТЕР. Полна полуденного зноя.
СОАВТОР. Слышал? Всего-навсего Зоя.
КУДЕСОВ. Заткнись.
СОАВТОР. Могу и совсем уйти.
КУДЕСОВ. Это вовсе будет замечательно.
СОАВТОР. И тебя не смущает ее прожженность?
ПЕРВЫЙ АКТЕР. Какой толк говорить о чьей-то прожженности?! Вы лучше пощупайте ее сиськи.
КУДЕСОВ. Ты будешь щупать ее сиськи?
СОАВТОР. А ты?
КУДЕСОВ. Видишь, она вовсе не против.
СОАВТОР. Бедный Кудесов. Видно, тебе в жизни недоставало ласки.
КУДЕСОВ. Ты вовсе меня не раскусил.
ТРАВЕСТИ (как будто потеряв терпение). Хм… Не хотят.
СОАВТОР. Потом долго-долго бежит вестник. Капли пота стекают по его запыленному темному лицу, оставляя грязные борозды. Сердце его разрывается от горя. Он торопится сообщить Иову страшные вести. Он бежит всю ночь. И вот он прибывает на место, и что же он видит?! О ужас!..
Травести подходит ко Второму актеру.
ТРАВЕСТИ. Дяденька, а ты станешь меня любить?
ВТОРОЙ АКТЕР. Ой, какая любовь! От всего этого у меня голова идет кругом.
КУДЕСОВ. Всех живущих объединяет одно — незнание.
СОАВТОР. Какое?
КУДЕСОВ. Незнание того, что происходит за порогом смерти.
СОАВТОР. Ты считаешь, что на этом держалась его вера? По-твоему, в этом есть база для новой метафизики?
КУДЕСОВ. Нам бы всем образовать всемирное братство незнающих, но оказывается, что общность незнания есть достаточное основание враждебности. У меня ощущение: я когда-то нырнул, нырнул, возможно, спасаясь от чего-либо; мне давным-давно уже не хватает воздуха, но никак не вынырнуть. Никак не найти согласия с собой. В самом деле: что я такое? Как мне понять это?
СОАВТОР. Меня тошнит уже нынешним веком. Что за рвотное столетие! Кудесов, как тебе не стыдно?! Это ты во всем виноват. Ты играешь не по правилам.
КУДЕСОВ. Ты измучил меня своими верблюдами и своими вестниками.
СОАВТОР. Не преувеличивай. А то ты загоняешь меня в тупик.
КУДЕСОВ. Ты вывернешься в любой момент.
СОАВТОР. Ты отмахиваешься от моих предложений, ты не отвечаешь на мои вопросы.
КУДЕСОВ. Какие вопросы? Почему Он пошел на сговор со своим врагом? Одни и те же вопросы.
СОАВТОР. Да как же Он мог не слушать своего соавтора?!
КУДЕСОВ. Кого ты стараешься оправдать: Его или меня?
СОАВТОР. Себя. Разумеется, себя.
Первый актер и Травести снова рядом.
ПЕРВЫЙ АКТЕР (Травести). Сука.
ТРАВЕСТИ. Я сделала все, как ты хотел.
Первый актер наотмашь бьет Травести по лицу. Та ловит руку Первого актера и хочет ее поцеловать.
ПЕРВЫЙ АКТЕР. Дрянь.
ТРАВЕСТИ. Не нужно, Жан, прошу тебя.
ПЕРВЫЙ АКТЕР. В тебе нет веры.
ТРАВЕСТИ. Я сделала все, как ты сказал мне.
ПЕРВЫЙ АКТЕР. Пошла. (Травести исчезает. Третьему актеру.) У нас нередко возникают споры по разным творческим вопросам.
ТРЕТИЙ АКТЕР. Вполне естественно.
Кудесов старается уйти от Соавтора, избавиться от него.
СОАВТОР. Постой. Куда же ты?
КУДЕСОВ. Я хочу выпить.
СОАВТОР. Сказал бы об этом мне. Я бы мигом все устроил.
КУДЕСОВ. Я не нуждаюсь в твоей опеке.
СОАВТОР. Но она тебе и не повредит.
По сигналу Соавтора актеры Первый и Третий совершают на сцене некоторые перестановки, в результате которых возникает питейное заведение.
А вот, кстати, и кабачок.
КУДЕСОВ (Второму актеру). Вы так и не ответили мне.
ВТОРОЙ АКТЕР. Мне кажется, будто я оступился и лечу вниз. Я жду, когда, наконец, разобьюсь, но все еще жив, до сих пор еще жив.
КУДЕСОВ. Вам неплохо удается подстроиться под общее настроение.
ВТОРОЙ АКТЕР. Нашу труппу распустили, а площадку передали… мне стыдно сказать вам… И это ведь только называется площадкой, то, что было домом, что было местом боли, что было…
СОАВТОР (подходя). Ну да, да, полигоном радости. Не ной.
ВТОРОЙ АКТЕР. Мы проработали восемнадцать лет, но последние два года была не работа, была пытка.
СОАВТОР. Вас давно следовало разогнать, вы только и занимались обслуживанием амбиций вашего главного.
ВТОРОЙ АКТЕР. У нас была крохотная сцена, небольшое фойе, но все вместе было словно маленький бриллиант, со своим лицом, со своим ароматом.
СОАВТОР. Для чего ты это рассказываешь? Кудесов не станет тебе помогать.
ВТОРОЙ АКТЕР. К нам присылали комиссию за комиссией, устраивали проверку за проверкой, и вот наконец — решение комитета по культуре о нашем закрытии. Возможно, нас следовало как-то переустроить, обновить наш репертуар…
ПЕРВЫЙ АКТЕР (проносясь мимо). Он лжец, Кудесов. Он мошенник.
КУДЕСОВ. Я не принимаю на себя роль судьи, навязываемую мне.
ВТОРОЙ АКТЕР. И теперь театр наш погиб, а мы пока живы, но тоже ждем гибели.
СОАВТОР (Кудесову). Пойдем, пойдем, не слушай его. Ты же сам хотел выпить.
ВТОРОЙ АКТЕР. И теперь каждый из нас — сам по себе, каждый спасается поодиночке.
СОАВТОР. И продолжайте. (Кудесову.) Идем же скорее, а то ты можешь заразиться от него несчастьем.
КУДЕСОВ. Одно из моих смертоносных сожалений о том, что меня поторопились произвести на свет. Я жалею, что не был рожден накануне конца времени.
