МЕДВЕДЕВ. А по-моему, ты бомж! Пошли со мной.
САТИН. Стойте! Не делайте этого! (Взбегают с Актером на лестницу, Настя выходит из туалета). Люди! Сегодняшний день будет запечатлен в анналах театра так же, как и историческая встреча Станиславского и Немировича-Данченко!
АКТЕР. Офелия, о, помяни меня в своих молитвах!
САТИН. Здесь, в этих исторических стенах, мы с вами сыграем первый бесконечный спектакль вселенского Реального театра!
ПЕПЕЛ. Где-то это было.
САТИН. Общество насыщено идеями, как воздух перед грозой электричеством, но молнией центром кристаллизации станет наше с вами детище, наш Реальный Театр!
АКТЕР.
Если б завтра земли нашей путь
Осветить наше солнце забыло,
Завтра ж целый бы мир осветила
Мысль безумца какого-нибудь.
ИДИОТ. Пастернак.
КВАШНЯ. Точно сумасшедшие. А этот (показывает на Луку.) небось и вшивый.
САТИН. Вошь тоже реалия наших дней. Растворяясь душой в таких вот реалиях, мы с вами превратимся в демиургов!
КЛЕЩ. Во, бля!
САТИН. В творцов театральных алмазов. Наши с вами имена будут занесены в нетленные скрижали вселенского Театра. Именно здесь, в сладостных творческих муках родится бесконечная во времени и ограниченная в пространстве этой божественной декорацией пьеса буревестника революции Максима Горького «На дне». Кто читал Горького? (Идиот поднимает руку.)
КЛЕЩ. Во гад.
САТИН. Забудьте обо всем! Вам не нужны тексты! Вы их знаете! Сама жизнь вложила их в ваши уста! Ваша жизнь — вот ваш текст, ваша сверхзадача, ваш спектакль. Сотни, тысячи театралов со всех концов света будут ночами стоять за билетами на наш спектакль. Критики, эти гиены пера, ломиться в эти двери. Гастроли! Поклонницы! Поклонники! Париж — у ваших ног. Вы не можете себе же сказать «Нет»! Это ваш шанс! Эта грязь, эти лица, эта кухня, воздух которой можно резать ножом как холодец, так он плотен и вкусен! Мы приготовим это блюдо и насытим жаждущих духом, ибо Человек — выше сытости! Мы покажем всем правду жизни. Ложь — религия рабов и хозяев. Правда — бог свободного человека!
АКТЕР. Безумству храбрых поем мы песню! Безумство храбрых — вот мудрость жизни! Я славно пожил! Я знаю счастье! Я храбро бился! Я видел небо!!
Все аплодируют. Слышны крики дерущихся Василисы и Наташи. Костылев убегает их разнимать.
МЕДВЕДЕВ. Никак скандал?
КВАШНЯ. Пойти посмотреть?
КОСТЫЛЕВ (вбегает). Абрамыч! Беда! Василиса… Наташку убивает… иди!
САТИН. Вперед, орлы!
Все дружной гурьбой бегут разнимать. Остаются Пепел на балконе, Анна и Лука. Лука сразу начинает рыскать по кухне.
АННА. О Господи… Наташенька бедная…
ЛУКА. Кто дерется там?
АННА. Сестры.
ЛУКА. Чего делят?
АННА (указывает на Пепла). Сытые обе… здоровые…
ЛУКА (гладит Анну). Тебя как звать-то?
АННА. Анной. Гляжу я на тебя… на отца ты похож моего… такой же ласковый… мягкий…
ЛУКА. Мяли много, оттого и мягкий… (Смеется дребезжащим смехом.)
Конец первого действия
Действие второе
Та же обстановка. Вечер. На антресолях Сатин, Идиот, Татарин и Кривой 3об играют в карты. Клещ и Актер наблюдают за игрой. Внизу на кухне Бубнов и Медведев играют в шахматы. Лука с Анной сидят в сторонке.
ТАТАРИН. Еще раз играю — больше не играю!
САТИН. Бубнов, пой!
БУБНОВ (запевает). Солнце всходит и заходит…
ЗОБ (подхватывает). А в тюрьме моей темно…
ТАТАРИН (Сатину). Давай мешай карты! Чего поешь? Играть надо. Два дела сразу даже Бог не делал.
ИДИОТ. Ахматова говорила, что в день можно делать хорошо только одно дело.
ТАТАРИН. Умная женщина. Вижу — горянка.
САТИН. Твой ход, Татарин.
ТАТАРИН (бросает карты). Ты чего меня злишь? А? Какой я тебе такой татарин? Я тат. Понял? Тат!
ИДИОТ. Тат или татарин — какая разница? Ислам.
ТАТАРИН. Совсем ослиная башка! Я ветеринарный диплом купил, про ишаков все знаю: они умнее тебя! Таты — это горские евреи!
БУБНОВ (поет). Горные евреи спят во тьме ночной…
МЕДВЕДЕВ. В школе сержантов учили — есть такая кавказская национальность.
БУБНОВ. Тихие долины полны свежей мглой…
ТАТАРИН. Вот, из милиции, совсем тупой, а знает! Доктор Илизаров руки из ног делал, татом был! Все умные люди — таты.
ЗОБ. Не кипятись, Асаф.
ТАТАРИН. Не могу я с этих русских! Мы три тысячи лет от фараона убежали, Нас Бог избрал. А вы — триста лет как из лесу вышли с царем Петром — и что? И где ваша Тора? Где ваш Божий закон?!
САТИН. Правда — вот бог свободного человека.
КЛЕЩ. У нас на цех до сих пор только «Правду» и выписывают.
АКТЕР. Ложь — религия рабов и хозяев.
ТАТАРИН (грозит Сатину). 3ачем карту прячешь? Э! ты…
АННА. Что-то трясет меня, холодно, дедушка.
ЛУКА. А согреться бы не мешало. Осталось еще?
АННА. Пустая. Андрюшенька!
КЛЕЩ. Иди спать.
ЛУКА (Анне). Пошли, придумаем что-нибудь. Жизнь, Анна, она полна неожиданностей.
АННА. Вот и батюшка мой так говорил. (Уходят.)
АКТЕР (Сатину). Вечерняя репетиция будет?
САТИН. Что там по расписанию?
АКТЕР. Убийство Костылева.
САТИН. Как придет, так сразу и прогоним эпизод. Пепел готов?
Актер стучит в дверь Пепла. Тот выходит. Зоб и Бубнов поют.
АКТЕР. Костылева убивать будешь. Готов?
ПЕПЕЛ. Этого всегда готов.
БУБНОВ (Медведеву). Руки вверх, граждане бандиты. Сопротивление бесполезно. Шах!
МЕДВЕДЕВ. Где?
КЛЕЩ. В гнезде! (Анне.) Куда?
Анна и Лука что-то проносят в узле через кухню на выход.
АННА. Погуляем с дедушкой перед сном.
КЛЕЩ. Чего?
ЛУКА. Ей воздух нужен свежий.
КЛЕЩ. А мне пиво свежее. Смотри, дед, я ужас какой ревнивый. Пиво принесите!
ТАТАРИН. (Сатину). Куда карту в рукав прячешь? Честным надо быть!
САТИН. Кто сказал?
ТАТАРИН. Бог сказал!
САТИН. А вдруг Бога нет?
ТАТАРИН. Верблюда по горбам, а дурака по словам видно.
МЕДВЕДЕВ. Верблюд — он без ушей, он ноздрей слышит. Сдаюсь.
ЗОБ. Кончай, Асаф, пошли товар готовить.
Уходят к себе.
~
Входит Алешка. Сатин и Актер играют в карты вдвоем.
ИДИОТ. Алеша, мальчик мой, что так поздно?
АЛЕШКА. Отстань.
ИДИОТ (спускается по лестнице). Не говори со мной таким тоном. О, как ты потом будешь стыдиться своего поведения. От тебя табаком пахнет! Ты куришь? Нет, скажи мне честно — ты куришь?
АЛЕШКА. Батя, отстань. Жрать давай.
ИДИОТ. Как успехи в училище?
АЛЕШКА. Жрать давай, будут и успехи.
МЕДВЕДЕВ. Ты как с родителем разговариваешь, щенок?
АЛЕШКА. Как щенок. (Уходит с Идиотом.)
КВАШНЯ. Намаялась. Руки-ноги отваливаются.
