КОСТЫЛЕВ. Матрацы я вам дам! Не беспокойтесь.
САТИН. Иван Михалыч, вы просто чудо, так и передам в отделе культуры.
Сатин и Актер заходят в свою каморку.
КОСТЫЛЕВ (благодушно). Настька!
НАСТЯ. Чего тебе?
КОСТЫЛЕВ. Чего ты у нас такая толстая?
НАСТЯ. Греблей занималась.
КОСТЫЛЕВ. Это полезно, это хорошо. Василису видела?
НАСТЯ. Была тут.
КОСТЫЛЕВ. А Васька, небось, дома? (Стучит.) Василий, ты дома?
АКТЕР (высовываясь, в публику). Он отворяет, а она там!
КОСТЫЛЕВ. Кто там? Ты чего это? А?! Ты чего это говоришь?! Василий, а ну открой! Кому говорят!
ПЕПЕЛ (выходит из каморки). Чего тебе?
КОСТЫЛЕВ. Да вот, видишь, ты…
ПЕПЕЛ. Деньги принес?
КОСТЫЛЕВ. Какие деньги?
ПЕПЕЛ. Часы брал?
АКТЕР (в публику). Краденые!
КОСТЫЛЕВ. Так они краденые? Нет, такого не берем. Ты что, Василий? А? Крадешь, что ли?
ПЕПЕЛ. Ты видел?
КОСТЫЛЕВ. Нет.
ПЕПЕЛ. Тогда деньги гони! (Уходит к себе.)
КОСТЫЛЕВ (Актеру и Сатину). Видали? Во народец! Мне б его на плац! Да строевой! Он бы у меня с радостью б повесился. От люди. От твари.
Входят Василиса и Наталья.
КОСТЫЛЕВ. Вы где шляетесь? Придешь голодный, как волк, а эти… барыни подколодные! Василиса, ты где шлялась?! (Спускается по лестнице.)
ВАСИЛИСА. Отстань. Сумки возьми! Руки отваливаются! (Замечает Сатина и Актера.) А это что за морды? Кого пустил? Деньги взял?
АКТЕР. Ку-ка-ре-ку!
ВАСИЛИСА. Только засрите мне комнату, быстро отсюда полетите! Наташка, домой!
НАТАША (подымаются по лестнице). Здравствуйте!
САТИН. Здравствуй, Наташенька.
КОСТЫЛЕВ (Василисе). Чего ты так нервничаешь? Пошли в комнату.
НАТАША. Дай с людьми поговорить.
ВАСИЛИСА. Знаю я твои разговоры! (Костылеву.) Чего стоишь? (Уходят.)
Уходят.
Навстречу им выходят Клещ с Бубновым.
КЛЕЩ. Милости прошу, барыня-хозяюшка! Какие вы сегодня!
ВАСИЛИСА. Иди, козел рыжий! (Уходит.)
КЛЕЩ. Не в духе. Амбрэ. Бывает. Ты чего у нас такая толстая, Настя?
НАСТЯ (читая). Греблей занималась.
КЛЕЩ. Это хорошо. Гребля — это хорошо. (Закуривает.)
НАТАША (Сатину). Вы надолго?
САТИН. Как карты лягут. Позвольте вам представить — редкостный органон! Актер. Сарданапал!
АКТЕР (Сатину). Организм! Девушка, мой организм отравлен ядом алкоголя и на яд любви уже — увы! — не реагирует. Позвольте ручку.
НАТАША. Ну что вы, как можно.
САТИН. Он у нас ручной, не откусит. Вас ждут! (Стучит в дверь к Пеплу.)
НАТАША. Вася, к тебе можно? (Заходит.)
САТИН. Нужно. (Актеру.) Парадный выход из «Венецианского купца». Три-четыре! Пам-парам-пам-пам! (Торжественно спускаются по лестнице.)
КЛЕЩ. Новенькие, стало быть. Со знакомством бы хорошо бы, а?
БУБНОВ. Добавить бы не мешало. Хорошо пошла.
КЛЕЩ. Да, блядь.
САТИН. Господа, потерпите малость. Сейчас все будет, а чуть позже будет еще больше.
АКТЕР. Хороша фактура. (Оглядывает интерьер.) Душа горит. Славы просит! (Сатину.) Чего же ты ждешь, человече?!
БУБНОВ. А Луки-то нет. Ниточки-то гнилые!
САТИН. Без Луки никак. (Актеру.) Пошли на вокзал! Луку ловить. (Уходят.)
КЛЕЩ. Луку им не хватает. А я вот редисочкой уважаю. А по осени грибком белым.
БУБНОВ. Бывало и это. Все бывало! Истинное блаженство…
КОСТЫЛЕВ (Клещу). Ты долг когда отдавать будешь?
КЛЕЩ. Ну, бля, ты и кайфолом!
БУБНОВ. Уникум.
КЛЕЩ. Охренел, Михалыч? Где я тебе сейчас возьму? Жена болеет, все на лекарства уходит.
КОСТЫЛЕВ. Знаю я твои лекарства! Споил жену!
КЛЕЩ. Я и виноват! Во, блин, она пьет, а я виноват.
БУБНОВ. У сильного всегда бессильный виноват.
КОСТЫЛЕВ (Бубнову). А тебя не спрашивают!
БУБНОВ. Р-р-ррр-рр!
КОСТЫЛЕВ (Клещу). В последний раз! Слышишь? В последний!
БУБНОВ. От Советского Информбюро! В последний раз!
КЛЕЩ. Ну что я тебе, рожу их? Дадут получку — отдам! Куда я денусь, у меня династия на заводе!
БУБНОВ. А я — шалишь, брат. Свою династию — фьють! Я лучше всю жизнь в говне на коленях проживу, чем умру стоя у станка.
НАСТЯ. А я бы за любовь умерла. Полюбила бы, поплакала бы и умерла.
БУБНОВ. Плакать-то зачем?
НАСТЯ. Какая же любовь без слез?
КЛЕЩ. Писаю и плачу.
КОСТЫЛЕВ. Знаю я ваши любови. Как у суки с кобелем.
НАСТЯ. Ты своей суке морали читай.
БУБНОВ. Не бей его по больному.
КОСТЫЛЕВ. Вы что, а? Что знаете? А? Ну-ка, быстро! Как на духу!! Ну?
КЛЕЩ. Не нукай, а следи за своей сукой.
Все, кроме Костылева, смеются.
БУБНОВ. Есенин!
КОСТЫЛЕВ. Я вам посмеюсь! Василиса! Васка, стерва!! Я ей сейчас!
Костылев убегает, слышны звуки его скандала с женой.
БУБНОВ. Пошла писать губерния. (Насте.) Вот где любовь! Вот где страсть. От одной спички, как сучок у пионера! А ты… И чего ты у нас такая ленивая на это дело?
НАСТЯ. Скотство это, а не любовь.
КЛЕЩ. Слова-то какие знает — скотство!
БУБНОВ. Скоты, они же звери, много чище нас будут. В будущей жизни обязательно скотом буду.
КЛЕЩ. Ну вот кем ты, к примеру, хочешь стать?
БУБНОВ. Китом буду. Синий кит. Блювал.
КЛЕЩ. Это нам известно — блювал и неоднократно. А знаешь, Настя, какой у кита хер? Два метра! Мужик в цеху рассказывал. Ей-богу!
БУБНОВ. Как живая атомная лодка из моря выныривает, весь в пене! Лопастью ударит — и под воду. И фонтаны по горизонту.
КЛЕЩ. Скучно под водой. Тина плавает.
БУБНОВ. Нет, брат. Это здесь скучно. Здесь тина. А там — жизнь! Ох, как я люблю жизнь. Чувствую, как по каплям уходит.
БУБНОВ (указывает на Василису). А это, брат, не жизнь…
ВАСИЛИСА. Ты мне не тычь, я те не Иван Кузьмич! Нажрались и довольны? Только бы мужа с женой ссорить! Чего наболтали?!
НАСТЯ. Ревнует — значит любит!
БУБНОВ. Бешено ревнует — бешено любит!
ВАСИЛИСА. Не суйте нос не в свои дела. Где Наташка?
БУБНОВ. Я ж говорил.
КЛЕЩ. Т-с-с… Не мешай им… (Показывает наверх.)
ВАСИЛИСА. Вот сука! Всю семью позорит! (Подымается по лестнице.) Наташка! (Стучит в дверь.) Наташка, кому сказано — открой!
Дверь открывается. На пороге Пепел.
ПЕПЕЛ. Что вас тревожит, Василиса Карповна?
КЛЕЩ. Во стелет.
ВАСИЛИСА. Наталья у тебя?
ПЕПЕЛ. Девушка в надежных руках.
НАТАША (выходит из комнаты). Чего пристала? Мы английским занимаемся.
ВАСИЛИСА. Знаю я твой английский! Марш домой! Почему в училище не была?
НАТАША (спускаясь вниз по лестнице). Санитарный день сегодня.
ПЕПЕЛ. Чашечку чая, дражайшая Василиса.
ВАСИЛИСА. Вообще-то я попила. Ну, разве что маленькую. (Наташе.) Я проверю! (Заходит с Пеплом в его комнату.)
