Освободившись от дел Светлейшей Республики, Пьетро оказался вовлечен в интриги Франции. Сын актрисы и сапожника, зачарованный благородством и славой, он всегда выбирал в жизни самые необычные пути. Перипетии его судьбы напоминали сказку. Искушенный дуэлянт, как в прямом, так и в переносном смысле слова, привыкший жить под двойным именем, по-своему тоже актер и дерзкий игрок, он, ранее неспособный контролировать свои эмоции, постепенно утратил былую легкость и обрел мудрость и глубокомыслие. Но неизменными оставались его энергия и вкус к неизведанному. Женившись на Анне и занявшись воспитанием Козимо, он научился разрешать былые противоречия собственного характера и превозмогать внутреннюю дрожь, связанную с глубоким страхом небытия, издавна терзавшим Пьетро. Он так и не отказался от свободы мысли, но научился принимать ограничения, диктуемые избранным им образом жизни.

Сегодня он был богат, хотя и не показывал этого: за оказанные услуги Венеция учредила для него пожизненную ренту. Он также получал солидную компенсацию за свою двойную службу – неофициальную, под началом де Брогли, и официальную, в министерстве иностранных дел, где он состоял. Для видимости ему пожаловали титул маркиза; его семья жила в отдельном особняке, расположенном на улице Серсо, примыкавшей к Версалю, на дороге, которая вела в Марли. Король хорошо их разместил, ведь жизнь при дворе имела свою цену, и весьма высокую. Кроме того, исходя из требований его должности, Людовик XV решил предоставить венецианцу одну из пятисот комнат, расположенных под самой крышей дворца. Версаль был напичкан маленькими квартирками, в которых теснились придворные; при этом не предпринимались никакие меры безопасности. Пьетро использовал эту комнату как кабинет, а на ночь оставался в ней крайне редко. И все же предоставленная во дворце комната, даже размером с мышеловку, была бесспорной привилегией.

Однако в мае 1774 года обстановка в Версале была напряженной. Людовик XV находился при смерти, что делало положение Пьетро весьма щекотливым. Соперничество между двумя его патронами, герцогом д'Эгийоном, министром, под началом которого он выполнял свои официальные обязанности, и таинственным графом де Брогли, шефом Тайной королевской службы, продолжалось с давних пор, но сейчас их отношения окончательно зашли в тупик. В один прекрасный день, выбранный на основе произведенных в министерстве иностранных дел вычислений, граф де Брогли был вытеснен д'Эгийоном. Последний пользовался солидной протекцией, оказываемой любовницей короля мадам Дюбарри. Заняв пост, д'Эгийон узнал всю правду о Тайной службе. Возможно ли, что Черный кабинет существовал столько лет, подчиняясь непосредственно приказам монарха и без ведома официальных министров? Очень быстро дело приняло нежелательный оборот. Пустившись по следу Тайной службы, д'Эгийон выявил существование секретных миссий, направленных в королевские дворы северных стран, и перехватил депеши весьма поучительного содержания. Речь в них шла о разрыве альянсов, и говорилось даже о том, чтобы избавиться от него самого! Он обвинил Брогли в заговоре. Король не мог защитить главу Тайной службы, не признав тем самым ее призрачного существования. Шах и мат. Таким образом, граф де Брогли был заключен в тюрьму, а затем из соображений государственных интересов выслан в край Рюффек.

В тот момент, когда король находился на смертном одре, Брогли все еще был в опале, и его агентам, включая и Виравольту, оставалось только выжидать. Виравольта подозревал, что, несмотря на ссылку, Брогли все еще руководит Тайной службой и что король не предал его окончательно. Но в случае кончины Людовика XV граф вряд ли сможет когда-либо вернуться ко двору. А что касается самого Виравольты, то он отныне находился в черном списке д'Эгийона из-за того, что все это время был слугой двух господ. Поэтому он даже не очень удивился, увидев трех вооруженных эмиссаров, украшенных султанами, верхом приближавшихся по версальской дороге.

Поприветствовав его и представившись, они вручили ему запечатанное письмо.

– Господин де Лансаль? Послание от герцога д'Эгийона. Он требует вас ко двору.

Пьетро распечатал письмо.

То, что он прочел, лишь усилило его беспокойство.

Как же так?

Пьетро закусил губу. Герцог желает переговорить с ним о его деятельности под началом графа де Брогли… Баснописец?… Но ведь Пьетро убил его собственными руками четыре года назад! О чем же может идти речь? На какую драму намекает герцог? Его, Пьетро Виравольту, подозревают в совершении уголовного преступления? Не было ли это просто уловкой герцога, с помощью которой он хотел избавиться от него? Эти и подобные мысли теснились у него в голове. Венецианец казался озадаченным. Вдруг он заметил, что в конверт была вложена еще одна страница.

Ее текстура поразила его.

Пьетро медленно поглаживал зернистую поверхность этого странного листка.

«Пергамент или… человеческая кожа?» – подумал он.

Какое-то мгновение чудовищное предположение казалось реальностью.

«Человеческая кожа?»

У него замерло сердце.

Нет… Скорее, бычья.

Но цвет букв, из которых был составлен текст, напоминал кровь.

Кровавые буквы…

И на сей раз… не бычья кровь.

«Но зачем посылать это именно мне?»

Пьетро поднял голову.

– Отец, что происходит? – спросил Козимо, который все еще держал в руке шпагу.

– Пьетро? – подхватила Анна.

Солдаты, посланные д'Эгийоном, окружили его.

Капитан приказал ему последовать за ними.

– Господин де Лансаль… Это… не совсем письмо.

– Ах так?

– Это мандат. Господин де Лансаль…

Капитан сделал знак.

– Вы находитесь под арестом.

И пока его везли под конвоем, Пьетро вспоминал то, что произошло четыре года назад – в день свадьбы Марии Антуанетты.

Едва переступив порог оперного театра, переоборудованного в бальный зал, Пьетро Виравольта услышал, как вокруг восторженно перешептываются о супруге наследника.

Враг здесь, но где именно?

Пьетро повернулся лицом к придворным. Под плафонами и люстрами прозвучали первые такты. Оперный театр, недавно построенный в самом красивом дворце мира, был торжественно открыт – и по какому поводу: свадьба будущей королевы Франции! Толпа устремилась в овальный зал совершенных пропорций. Ложи обрамляли драпировки из голубого шелка; крытые зеркальные галереи бесконечно отражали сверкающие матовой позолотой скульптуры. Из-за того что паркетный пол, приподнятый у сцены, покрывал и оркестровую яму, зал казался огромным. И посреди его танцевала она! Танцевала грациозно, в великолепном платье. А между тем Мария Антуанетта уже оказалась в эпицентре неожиданного скандала Будущая супруга наследника была дочерью принца из Лотарингии, и представители лотарингской династии обратились к Людовику XV с просьбой оказать им особую честь, позволив танцевать сразу после урожденных принцев и принцесс, то есть до герцогов и герцогинь. В конце концов монарх дал согласие, и, возмущенные подобным нарушением протокола, герцогини убедили некоторых придворных не являться на бал.